Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 9
- Предыдущая
- 9/70
- Следующая
– Вы будете иметь дело напрямую со мной. Либо с моим собственным представителем. А эти? Каждое серьезное дело составляет определенная цепочка заинтересованных лиц, которые желают знать, с кем придется работать. Это естественно. Но вам лучше эти имена на время забыть. Позже – видно будет. Дальнейшее определит уровень, доходы, иные слагающие.
– А насколько я могу быть уверенным, что должность главного нарколога...
– Вы хотите сказать: не уйдет ли она к другому? Это также, кстати, зависит в первую очередь от вас. От вашего твердого слова. Вам же теперь известно, что мины могут взрываться. Или не взрываться. В зависимости от точки зрения и даже воли заказчика, посредника, непосредственного исполнителя и так далее. Мы в данном случае заинтересованы, чтобы конкретно вы заняли этот пост. Он даст вам больше возможностей, верно?
– Смотря, что вы имеете в виду, – осторожно ответил Баранов.
– Да бросьте вы, ей-богу, – махнул рукой полковник.
Он поднялся, подошел к окну, небрежно выкинул окурок в форточку, по-хозяйски закрыл ее.
– Так как, я могу передать?
– Я согласен, – совершенно севшим от волнения голосом проговорил Вячеслав Сергеевич.
– Прекрасно, договорились. Вашу руку! – Полковник крепко пожал ладонь Баранова. – Товар вам привезут, возможно, в самое ближайшее время. С примерными расценками. По поводу качества можете не сомневаться.
– Но у меня могут быть встречные предложения, – возразил Баранов.
– Мы их... я с удовольствием вас выслушаю. А мой служебный кабинет для вас открыт. Мобильный телефон – круглосуточно. Любой вопрос и любая сложность у нас решаются немедленно, в этом и успех кампании.
– А что мне делать со следователями?
– Ну, – развел руками полковник, – это уже ваши проблемы, доктор. Сами повесили их на собственную шею, сами и разрешайте полегоньку. Я думаю, что долго они вас пытать не станут. Там у них сейчас куда более важные вопросы назревают. Ну разве что между нами... Ладно, так и быть. Вы сами себе здорово осложнили положение, доктор. Я имею в виду последнюю акцию. Не надо было торопиться, следовало бы посоветоваться со знающими людьми.
– Но с кем?! – воскликнул Баранов.
– Да хоть со мной, – цинично ухмыльнулся полковник. – Я понимаю, что сморозил глупость. Но в ней, вы сейчас убедитесь, немалая доля истины. Взрыв у Артемовой, как это было остроумно придумано вами, достиг сразу двух фактически противоположных целей. Убрал препятствие и одновременно переключил и приковал внимание следственной службы к недоброжелателям заместителя мэра. Это, между прочим, не первое покушение на замов нашего уважаемого городского руководителя, а раз так, то, значит, есть на то и веские причины. Но вот своей, как выражаются в наших службах, неавторизованной активностью вы совершенно напрасно привлекли внимание правоохранительных органов к себе самому. Или, точнее, переключили расследование на недоброжелателей куда более узкого круга, в котором отыскать недовольных вами, наркологами, гораздо легче. Да и проще. Агентура-то ведь имеется, не закончила она, к счастью, свое существование, несмотря на «завоевания демократии».
– И что же мне-то теперь делать? – растерялся Баранов.
– Не рыпаться. И твердо держаться своей линии. Жаль, я поздно узнал, а то бы сумел помешать вам совершить эту глупость. Но, так или иначе, теперь остается только ждать.
– А вы настолько в курсе дела, Петр Ильич?
– Я-то в курсе, да вы чуть было не вышли из-под контроля. Ладно, оставим пустые разговоры. Я поехал, а про меня придумайте для своих дам что-нибудь вроде бессонницы. Поверят.
И он покинул кабинет. А из головы Вячеслава Сергеевича долго еще не выходили слова насчет контроля. Да, у них все очень серьезно, и они пустыми словами не бросаются. Поэтому надо быть вдвойне осторожным. Хорошо, хоть на слово поверили, не заставили какой-нибудь смертельно опасный договор подписывать. Впрочем, и это еще не исключено.
Не успел Огородников отъехать, как Баранову позвонил начальник следственного отдела Кучкин.
– Вячеслав Сергеевич, – не здороваясь, сказал он, – необходимо ваше присутствие. Понимаю вашу занятость, но и вы, уверен, должны быть заинтересованы в скорейшем раскрытии причин покушения на вашу жизнь. Подъезжайте к прокуратуре.
– Но у меня прием больных! В коридоре длиннющая очередь!
– Назначьте им другое время, – холодно и беспрекословно заметил Кучкин и положил трубку.
Вячеслав Сергеевич вспомнил старый, еще советских времен, анекдот.
Как там оправдывался узбек, которого в компартию не приняли за то, что он по молодости «басмачествовал маленько»? А вот прямо так и говорил: «Как неправду сказать, когда сам курбаши спрашивал?»
Да, оправданиями не отделаешься, когда тебя очередной «курбаши» к себе в кабинет вызывает! И доктор Баранов, отменив прием, а тех, что с процедурами, отправив к Ольге, уехал в следственный отдел.
По дороге он не мог отделаться от тревожного чувства, что сукин сын Додик, оказывается, возможно, и не стучал на него конкретно Огородникову, но что полковник знал о нем, Баранове, многое, это было несомненным. Даже, возможно, слишком многое. Что и придавало тому уверенности, будто доктор не станет трепыхаться. Не сможет. Так оно, в общем-то, и получилось. А теперь они, пожалуй, без всякого зазрения припишут себе чужие заслуги и так поставят вопрос, что доктор еще окажется им что-то должен. Ну уж нет!.. Как сказал полковник? Не рыпаться и твердо держаться своей линии? «Хм, интересно, а какая она, эта линия?» – не без саркастической усмешки задал себе вопрос Вячеслав Сергеевич.
Но долго размышлять на абстрактные темы доктор Баранов не умел, да и не хотел. Тем более что он уже приехал.
Моложавый и стройный Валентин Арнольдович Кучкин, в кителе с синими погонами старшего советника юстиции, вольготно развалился в кресле и не соизволил даже приподняться, когда вошел Баранов. Просто протянул через письменный стол, заваленный папками с бумагами, длинную руку и, поздоровавшись, жестом указал на стул у приставного столика:
– Садитесь, извините, если оторвал.
Он еще как бы спрашивал!
– Есть новости в расследовании? – озабоченно спросил Баранов, вежливо присаживаясь в этом учреждении на кончик стула.
– С чего вы взяли? – в свою очередь заметил Кучкин. – Я все от вас собирался их услышать! А вы молчите как... Ну как рыба об лед! – пошутил он и осклабился. – Так кого все-таки подозреваете?
Баранов развел руками.
– Насколько я слышал, – осторожно начал он, – мина у меня в квартире была примерно той же системы, что та, которая убила... нашу уважаемую Татьяну Васильевну? Здесь может просматриваться единый след, так?
– Это вы у меня спрашиваете? – ухмыльнулся Кучкин и двумя руками подтянул синий галстук. – Это мне самому интересно знать! Насчет общего, по вашему мнению, следа! Так кто же это мог бы быть?
– Я, конечно, могу только предположить, и то... неловко, будто я кого-то подозреваю в страшных преступлениях. Но это могла быть какая-то, скажем, навязчивая идея, и, например, у человека, вовсе не связанного с нашей профессией. В смысле врачебной. Маньяк какой-нибудь, недавно выпущенный из психиатрической клиники, либо вернувшийся после отсидки зэк, я знаю? Вот вам и результат.
– Но вы разве не считаете, что им мог оказаться также кто-то из тех, кто, подобно вам – я не ошибаюсь? – претендует на должность, которую занимала доктор Артемова? – строго спросил Кучкин.
– Я ничего не могу дополнить к уже сказанному по этому поводу. Но у вас же, кажется, была куда более реальная версия, я не ошибаюсь?
– Вы о чем конкретно?
– Что это не на Татьяну Васильевну была объявлена охота, а на ее высокопоставленного, насколько мне известно, супруга...
– Откуда вам известна такая версия? – уже совсем жестко спросил Кучкин.
– О господи, да из досужих разговоров вокруг, из сплетен, я полагаю.
– Была, да вот в связи с вашим эпизодом отпала. – И старший советник испытующим, прямо-таки сверлящим змеиным взглядом уставился на доктора.
- Предыдущая
- 9/70
- Следующая
