Спасибо за обман (СИ) - "NeTa" - Страница 29

— Я знаю, — спокойно сказал Рус, не отпуская взгляд Анны. — Она не появилась бы здесь просто так. Значит, делай выводы. Это твои проблемы, я лишь исполнитель.

Валерий видел эту «перестрелку глазами» и, в очередной раз притянув жену к себе, шепнул на ухо:

— Ты и сейчас работаешь?

— Да, дорогой, — с жаром ответила она и, повернувшись к нему, на мгновение прикоснулась губами к его губам. — Так надо, ты же знаешь. Я не могу иначе.

— Знаю. И люблю тебя, Анна.

— Как и я тебя…

Теперь жёсткий взгляд её чёрных глаз прошёлся по блондину. Тот выпрямился, оттолкнулся от стены и презрительно выгнул дугой губы. Это стало единственным проявлением эмоций на его лице.

— Уходим, — сказал он второму. — Забудь этот адрес.

— Понял. Только ты не забудь сказать то же самое надутому долбоёбу. Будь моя воля, пришил бы его просто.

— Нельзя. Ты же знаешь, сестрица на него запала. А он трахает всё, что шевелится, и её заодно.

— Бабы дуры.

Покидая старый двор, где продолжалась свадьба, он всё так же пристально смотрел на Анну, которая следила за каждым его жестом. Никто не вышел победителем из этой дуэли, никто не отвёл глаз и не моргнул. Пока можно было видеть друг друга, они это делали.

Через несколько часов, когда совсем стемнело, во дворе не осталось никого, кроме обслуживающего персонала, беззвучно убиравшего следы праздника. Под руководством серьёзного молодого человека, названного Леонидом «главным», были упакованы коробки и контейнеры с едой и напитками, чтобы гости свадьбы могли продолжить отмечать это событие на следующий день. Тётушка Софико любезно предоставила свои «апартаменты» для хранения общего богатства.

Родители Тамары вернулись в деревню. Хотя их и уговаривали остаться, но они напомнили всем, что дома их ждёт целый зверинец, и оставлять без присмотра кота, кур и прочую живность нельзя. Зинаида Петровна шепнула Саше, что Васька соскучился и звал его в гости. Мальчик кивнул в ответ, словно обещал приехать.

Цветы и букеты отнесли к Анне, потому что от её квартиры было ближе всех к молодожёнам, а им точно будет не до поисков большого количества ваз. Она предлагала и Сандро забрать на ночлег к себе, но Арай не согласился отпустить сына. Уже дома, снимая праздничный костюм с уснувшего от усталости ребёнка и укладывая его спать, шёпотом объяснил Тамаре свой отказ:

— Я не говорил тебе этого. Тяжело. Может, и надо было бы сказать раньше… Саша родился недоношенным. Как сказали врачи, его мама слишком нервничала во время беременности, доводила себя до стрессового состояния, и это привело к повышенной активности ребёнка ещё в утробе. Он несколько раз запутывался и распутывался в пуповине, но на очередном УЗИ сообщили, что уже многократное обвитие. Её поставили на особый контроль из-за опасности развития у малыша гипоксии, только это никак не повлияло на поведение его матери. Скандалы, крики, слёзы — а это всё адреналин, повышенная возбудимость и для него. Роды начались неожиданно, протекали стремительно. Когда «Скорая» приехала, Сашка уже появился. Пока прибывшие медики разобрались, начали оказывать помощь обоим, прошло некоторое время… Длительная асфиксия. Реанимация. Он долго там находился под наблюдением, было подозрение на повреждение, если не сказать хуже, головного мозга. И судороги, и тремор… чего только не было. Но потом выписали, и вроде всё наладилось. Как говорил участковый педиатр: «Растёт и развивается по возрасту». Шурка пытался говорить, первое слово «папа» чуть не довело его бабушку до инфаркта. Лопотал что-то на своём языке, всегда встречал меня с работы, смеялся, старался рассказать, чем занимался весь день. Казалось, что болезнь отступила навсегда, так было до нашего расставания с его мамой. Как он рыдал, когда мне указали на дверь: то рвался в мою сторону, выворачиваясь из рук матери, то бросал в меня игрушку после её нашёптываний. Страшно было… Вот тогда и начались настоящие истерики, но даже это слово мало отражает то, что происходило. Она приняла решение, что мне не надо видеть Сашку, потому что после моих визитов резко ухудшалось его состояние и поведение. Что мне оставалось? Сейчас, когда сын со мной, ты сама видишь, он стал спокойным, всё понимает, реагирует, только не говорит. Но я надеюсь на лучшее. В общем, я побоялся оставить его на ночь у Анны: вдруг проснётся и испугается в незнакомом месте? Ещё подумает, что не нужен мне. А Шурка для меня всё! Я должен сделать его счастливым. Хочу, чтобы он забыл о слезах и страхах.

— Я понимаю, — поправляя одеяло крепко спавшему Саше, тихо сказала Тамара. — Всё правильно, так и должно быть. Он самый главный человечек для тебя, в нём смысл жизни. И мы вместе сделаем всё, чтобы он был здоров и счастлив.

Её негромкий голос подействовал на Арая успокаивающе. Он взял в руки узкую ладонь жены и поцеловал.

— Ты каждый раз так это делаешь… — вспыхнув, прошептала она.

— Как?

— Сексуально. Эротично. Страстно. Твоё горячее дыхание словно обжигает кожу.

— Но ведь этот ожог не болит? — спросил Арай, уводя её из спальни сына.

— Нет, — ответила Тамара. — Даже хочется ещё. Ещё горячее.

— Хочется, значит, так и будет. Я здесь, чтобы твои мечты и желания сделать реальностью.

— Не устанешь исполнять мои желания? — улыбнулась она.

— Нет. Только и ты не уставай.

— Это уж как получится.

— Отлично получится.

В той комнате, что теперь стала и его спальней, на подоконнике горела свеча. От любого движения воздуха её пламя танцевало, рисуя живые картинки на стенах. Мужская тень сняла с женщины фату и осторожно опустила невесомую, почти прозрачную вещицу на спинку стула. Тонкие женские руки потянулись к пиджаку и несмело потянули полы в разные стороны.

— Мы будем по одной вещи снимать друг с друга? — прошептала тень мужчины.

— Да.

— Каждая шпилька в твоих волосах будет считаться?

— Приравняем к твоим носкам…

— У меня всего две ноги.

— … и ботинкам.

Её ожерелье против его ремня, перчатки против рубашки.

— Ты не обманул, — усмехнулась женская тень, нежно проводя ладонями по его телу, — у тебя нет волос на груди.

Его руки очень медленно, словно по миллиметру и секунде отмеряя волшебные мгновения, потянули вниз молнию её платья.

— Не обманул. И никогда не обману. Верь мне.

— Верю…

Стыдливые тени перестали подглядывать за своими хозяевами, лишь слышалось в тишине короткое, частое дыхание, прорывавшееся через жар поцелуев. Пламя свечи трепетало, то взлетая вверх, то прижимаясь вниз, будто отражало то, что чувствовали люди, открывавшие для себя новое, неизведанное, такое желанное счастье. В едва различимом шёпоте не слышалось слов о любви; зато был восторг первой близости, восхищение мужской силой и нежностью, преклонение перед женской красотой и мягкостью.

Тела знакомились, чувства оживали, души сплетались.

Лишь когда начало светать, они смогли оторваться друг от друга. Тамара спала, устроившись на его плече. Её ровное глубокое дыхание касалось его шеи. От этого непривычные для него мурашки разбегались по коже, вызывая непроизвольные сокращения мышц. Женская рука медленно сползла с его груди, опустилась ниже и остановилась очень близко к беспокойному органу, который никак не хотел отказываться от продолжения. Арай улыбнулся, подумав о том, что длительный простой не повлиял на важную мужскую функцию, даже наоборот — хотелось восполнить потерянные дни и ночи. Он взял ладонь Тамары и вернул её себе на грудь, второй рукой поглаживал густые светлые волосы жены, раскинувшиеся на его плече.

«Так хорошо, что не хочется наступления утра. Но ведь всё равно скоро начнётся новый день, который принесет с собой заботы, смех, вопросы, которые надо будет решать. Я не могу отступить. Ни за что. У меня семья — жена, сын. Я должен сделать всё, чтобы они ни в чём не нуждались… Стоп. Когда-то давно эти слова не давали мне покоя. Нет, не то! Я должен сделать всё, чтобы они были счастливы. Вот это правильно. Тамаре нужен муж, а не денежный мешок. А Шурке необходим отец — настоящий, каждодневный. Но вдруг у меня не получится забрать его? Ни в коем случае нельзя даже допускать такую мысль. Мы будем вместе, втроём».