Выбери любимый жанр

Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая (СИ) - Рюмин Сергей - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Парень перевел взгляд на них. Они сразу же замолчали и замерли. Взгляд черных глаз словно прожигал.

Нина Павловна бросилась к сыну, обняла его, прижала к груди:

- Антошка! Сынок! Как же ты меня напугал…

Парень закрыл глаза, замер, потом медленно поднял руки и обнял мать. Когда он их снова открыл, они уже были прежними, серо-зелеными. Мужики в костюмах переглянулись. Один другого тронул за рукав:

- Пошли на кухню! Посидим еще, подождём, пока они там …

***

Врач с фельдшером выскочили из подъезда, быстрым шагом, не оглядываясь, бросились к «Рафику». У самой машины им преградила дорогу рослая женщина лет 45-и в цветастом халате и тапочках-шлепанцах:

- Эй, граждане-товарищи, подождите! Что там случилось?

- Какая вам разница, гражданочка? – ответил врач, пытаясь обойти женщину.

Однако дамочка явно была против этого. Она шагнула в сторону, преграждая ему дорогу, цепко ухватила его за одежду на груди:

- Стоять! Вызов к Ковалёву?

Врач попытался высвободиться, не получилось. Ему попытался помочь фельдшер, который схватил женщину за плечо с намерением оттащить от коллеги. Женщина развернулась, перехватила руку фельдшера, выкрутила её, загибая ему за спину. Медик изогнулся.

- Отвечай, лепила! Руку сломаю нафиг!

- Блин! – с чувством выругался фельдшер и закричал. – К Ковалеву! К Ковалеву мы приезжали! Всё у него там нормально. Всё хорошо. Очухался ваш парнишка!

Женщина отпустила его руку, стряхнула у него с плеча воображаемую пылинку и, улыбаясь, сказала:

- Ну, вот! Сразу бы так ответили, обошлось бы без эксцессов…

Медики влезли в салон «Рафика». Водитель включил зажигание, выжал сцепление. Машина тронулась.

Ну, ни фигасе, здесь жители… - пробормотал он. – Троглодиты какие-то невоспитанные.

- Какого черта ты взял не стерилизованные инструменты? – взвился врач. – Ты понимаешь, что теперь будет?

- Ничего не будет! – буркнул в ответ фельдшер, глядя в окно. – Они были простерилизованы. Просто сегодня четвертый вызов. Я не рассчитывал, что на столько инъекций. И вообще, игла там была новой, стерильной.

- Идиот! – врач ухватился за голову. – Какой же ты идиот!

- Да что там у вас случилось? – спросил из кабины водитель, повернув на секунду голову в салон. – Клиент с истерикой?

- На этот раз Венечка инструменты грязные приволок! – сообщил врач. – А там, в квартире два сотрудника КГБ.

- Мля! – с чувством выругался водитель. – Готовьте вазелин. Хорошо, если выговором отделаетесь…

- Чистые они были! – завопил фельдшер. – Не рассчитал только.

- Кстати, где они? – поинтересовался врач.

Фельдшер молчал. Шприцы вместе с контейнером остались там, в квартире, у чекистов.

- В общем, Венька, ты как хочешь, но моё терпение лопнуло! – сообщил врач. – Вернемся на станцию, я на тебя докладную напишу. Достал ты меня!

- Всех достал, - подтвердил водитель.

Фельдшер хмуро молчал.

Вениамину в этом году исполнилось 25. До конца призывного возраста осталось всего два года, а отсрочку от призыва в армию после медучилища можно было получить или работая на Скорой, или в местном тубике, как называли тубдиспансер, или в стационаре областной психбольницы. Вениамин служить не хотел, работать ни в тубике, ни в психушке тоже, поэтому и выбрал Скорую. Ему повезло: он попал не в реанимационную бригаду, ни в хирургическую, а в обычную терапевтическую. Но и тут он успел зарекомендовать себя отнюдь не с лучшей стороны. Всё дело в том, что Веня был от природы ленив. Ходил в замызганном белом халате, который стирал только после очередного «втыка», журнал выездов заполнять «забывал», как и забывал сдавать инструменты после выезда на стерилизацию... На этот раз он не взял лишний контейнер со шприцами, рассчитывая, что на смену вполне хватит и одного, в котором было пять шприцов. Не хватило… Но кто ж знал?

- А вы видели его глаза? – вдруг спросил он, пытаясь переключить внимание коллеги. – Чёрные, аж без белков совсем!

- Да ну нафиг! – не поверил водитель. Он опять развернулся, практически.

- Сан Саныч не даст соврать! – заявил фельдшер. – Скажи, Саныч!

- Не говори, - вздохнул врач. – Меня к стулу пришпилило. Я пошевелиться не мог. И сердце захолодело, аж в пятки ушло. Так ведь не бывает, чтобы глаза без белков, одна чернота! Скажешь кому, не поверят…

- А ты и не говори! – посоветовал водитель. – В журнале отметь, мол, оказали первую помощь, рекомендовали обратиться к врачу. А то и ложный вызов, и все дела.

- Да там эти были, - вздохнул врач. – Из КГБ…

- Думаешь, они кому-нибудь будут рассказывать?

- Да, нет… Вряд ли.

- Ну и всё! И вообще про это – рот на замок! Ложный вызов! А то не дай бог… - водитель смачно выругался. – Будешь на Колыме на выезды кататься, а Веник в стройбате на Камчатке портянки стирать.

- Да ну нафиг! – скептически усмехнулся фельдшер. – Не может быть!

- Вот тогда узнаешь! – злобно отозвался водитель. – С этими… - он замялся, подбирая слово, не подобрал, но продолжил, - товарищами шутить ни в коем случае нельзя!

- Это верно, - согласился врач. – Поедем по «комсомольской путевке» в Анадырь или Магадан.

- Рот на замок! – подытожил водитель.

Веня облегченно вздохнул – докладную на него и на этот раз писать не будут.

Глава 2

Пробуждение

Руку пронзила острая боль. Я непроизвольно дернулся, пытаясь убрать руку от источника боли. Не вышло. Боль жгучим ручьем пошла по руке вверх. Я открыл глаза. Магическое зрение «включилось» само по себе, автоматически.

Первым, кого я увидел, оказался человек в белом халате рядом со мной, вливающий мне через шприц внутривенно какую-то гадость. Аура у него была нейтральной, равнодушно-серого цвета. То есть не враг, но и не друг. А вот стеклянный шприц был окутан неприятной салатовой дымкой – как плесенью. И жидкость, которая потекла мне по венам, тоже была салатово-ядовитого цвета и, как мне подсказывала моя интуиция, могла причинить только вред.

Мгновенно на меня нахлынуло чувство злой ярости. Внутри вспух и стал раскручиваться шар силы и отнюдь не живой. По энергетическим каналам потек примитивный, но действенный мертвый «Хлыст».

Мужик в белом халате посмотрел мне в лицо, удивленно вытаращил глаза, но инъекцию доделал до конца.

«Врач? – мелькнула мысль. – Скорая помощь?»

Рядом на кровати сидела заплаканная maman. Вокруг её головы пылала желтая аура – признак печали и расстройства.

Собственно, её откровенно горестный вид и удержал меня от желания немедленной расправы. Кстати, Герис предупреждал о таких возникающих порывах ярости. Предупреждал и даже учил, как с ними бороться.

Maman обняла меня, прижала к себе. Я почувствовал, как сходит нездоровое возбуждение, как косматый мертвенно-бледный шар внутри уменьшается, как пустеют энергетические каналы, секунду назад готовые выплеснуть смертоностную силу.

Мы посидели так с минут пять. Мне стало тепло, спокойно, уютно.

- Мам, а что случилось, а?

- К нам гости пожаловали, - сообщила maman. – Точнее, к тебе. А ты сидишь на диване у себя, глаза закатил, не дышишь совсем… Я тебя встряхнула, по щекам постучала – никакого эффекта! В лицо водой брызнула. И вдруг ты валишься на пол, хватаешься за голову и начинаешь кричать. Я чуть с ума не сошла… Спасибо людям, - maman кивнула в сторону кухни, - подняли тебя, перенесли на кровать, посидели с тобой, пока я Скорую вызывала…

Герис предупреждал! Каждое занятие наставник твердил, что мага ни в коем случае нельзя отвлекать во время медитации. Даже прикасаться! По его словам, именно в этот период любой маг – от начинающего ученика до магистра-архонта – беззащитен от внешних воздействий.

Поэтому перед медитацией маги выставляли защитные конструкты, либо уходили в Астрал в защищенных помещениях.

Я ж всё время просил maman не трогать меня в это время. Не послушалась…

2
Перейти на страницу:
Мир литературы