Любовь под маской. Книга 1 - Севастьянова Екатерина - Страница 1

Они появились еще задолго до моего рождения. Те – кого все боятся, те – кто несет с собой боль и отчаяние, те – кто забирает в другой мир души обычных людей. О них слагают легенды и баллады, о них рассказывают из поколения в поколение, а об их силе магии предпочитают вообще не говорить.

Они – проводники смерти.

Холодные как лед, жестокие и беспринципные. Они не ведают жалости: приходят в поселения и забирают десятки, а то и сотни жизней, провожая их в ад, убивая души невинных и виновных. От них нельзя убежать или скрыться, их нельзя обмануть или подкупить, потому что существующее время и пространство подчиняются только им. Они повсюду и в то же время нигде. Никто не знает, когда они придут, никто не знает, кого они заберут в следующий раз, но все знают, что если в поселение явились проводники смерти, значит, явилась и сама смерть.

Говорят, они носят плотные маски, потому что их лица изуродованы, а свое тело скрывают под черной непроницаемой мантией с изображением древнего креста. Все люди их боятся. Пытаются закрыться в домах от черных всадников с горящими, как расщелье ада, глазами, прячут от них детей и женщин, заколачивают ставни, укрепляют баррикады, скрываются в подвалах. Но проводники всегда забирают души тех, за кем они пришли…

…ибо даже у смерти есть свой облик.

Я родилась в простой семье рыбака. У нас никогда не было какого-то статуса или богатых земель, мы были самыми обычными людьми, живущими далеко от столицы в маленьком поселении на реке Ирвы.

Родителей я почти не помню. Только смутные образы и обрывочные воспоминания. Знаю только то, что три года от моего рождения мы жили счастливо. У нас был небольшой рыбацкий домик, всегда много еды, свои фрукты и овощи. Мама работала в поле, а папа продавал рыбу, которую ловил сам. Я помню двор… и качели. У меня были небольшие качели, которые мне сколотил отец и повесил между двух деревьев. Я проводила там почти все летние дни, а вечером мы собирались с семьей перед камином – папа рассказывал нам истории, он ведь общался со многими купцами, которые проезжали через наше поселение. А купцы всегда рады поделиться новостями с большой земли.

Иногда мы брали постояльцев на ночлег, особенно зимой, когда приходили невыносимые морозы, а все придорожные трактиры и так были забиты путниками. А еще я помню, как родители обещали мне поехать в столицу. На самом деле у нас четыре столицы, но самая ближняя – это южный центр, вот туда-то мы и собирались ехать. Даже сумки собрали, но за день до отъезда родители заболели. Эпидемия, которая охватила много земель, добралась и до нашего поселения. Моя мама просто кашляла, а у папы был жар. Являлось ли это симптомами той смертельной эпидемии, или это была безобидная простуда – никто не знает, да и жители не стали в этом разбираться. Все были напуганы, что зараза может распространиться, и просто хотели это предотвратить. Поэтому однажды ночью, когда мы спали, селяне подожгли наш дом… не только наш. Они подожгли половину деревни, у кого имелись хоть какие-то признаки болезни. Мои родители умерли сразу же. Безобидно и во сне. Они задохнулись дымом. Я же была в другой комнате и проснулась до того, как загорелось все вокруг. Помню только, что сильно кричала, звала на помощь, пыталась вылезти в окно, но никто… никто не реагировал. Возможно, люди думали, что я тоже больна, а возможно, им просто было удобно так думать, чтобы не тушить пожар ради жизни глупого и еще ничего не понимающего ребенка.

Я знаю, что должна была умереть в ту ночь… в горящем разрушенном доме от огня или дыма. И я уже сидела посреди комнаты, сжавшись в комочек и задыхаясь при каждом вдохе, когда вошел он. Высокий мужчина в черной мантии с капюшоном и в серебряной маске.

Он внимательно на меня посмотрел и, немного подумав, прошел сквозь огонь. Прямо в самое пламя… Его мантия тут же загорелась, но он как будто этого не замечал. Просто подошел ко мне и взял на руки, а уже через мгновение я была на улице.

Тогда я даже не испугалась. Наверное, слишком сильным был шок, но странного мужчину с необычайно яркими алыми глазами я почему-то не боялась.

– Там моя мама, – усевшись на землю, прошептала я, указывая своим маленьким пальчиком на дом, который уже полностью охватил огонь. Верхние балки на крыше обвалились, со стен слезла голубая краска, а сажа окрасила их в черный цвет.

Мужчина медленно повернулся, спокойно осмотрел дом, вглядываясь в огонь, потом так же медленно и спокойно снова повернулся ко мне, присаживаясь на колени.

– Ты спасешь мою маму? – хныча спросила я, заглядывая в прорези его маски. – Они там… там…

Мужчина промолчал, просто достал из своей мантии серебряную цепочку с черным крестом. Точно такой же крест был и на его мантии, только белого цвета.

– Почему ты не идешь за ними? – заревела я, когда еще одна балка с жутким треском разломилась пополам. – Там моя мама и…

– Нет. Там никого нет, – неожиданно резко перебил меня хриплый голос, прозвучавший из-под маски. – Ни одной живой души.

Я вздрогнула, скорее не от его слов, а от невероятно холодного мрачного голоса. Еще никогда до этого я не встречала таких людей…

– Я оставлю небольшую метку, золотце, – продолжал говорить мужчина. – Чтобы потом я смог тебя найти.

С этими словами он в одно единственное неуловимое движение защелкнул на моем запястье цепочку.

Я вскрикнула, пытаясь снять с себя непонятную штуковину, которая так сильно раскалилась, впиваясь в кожу и оставляя после себя след.

– Я вернусь за тобой, – произнес незнакомец, поднимаясь на ноги и разворачиваясь обратно к дому. – Когда наступит время…

Вскинув правую руку, он вывел в воздухе какой-то знак… и растворился. Только пепел осыпался на землю именно в том месте, где он стоял всего секунду назад.

А я все сидела на холодной от росы траве, вытирая слезы с лица и пытаясь снять с руки цепь, которая уже больше не жгла, а просто висела бесполезной побрякушкой. Снять у меня ее не получилось, цепочка осталась со мной на всю жизнь. На самом-то деле ее вообще никому не удалось ни срезать, ни разрубить – она заклеймила меня, сделав из ребенка прокаженную.

Девочка с черной меткой проводника смерти…

Той же ночью я увидела странного мужчину снова, а под его предводительством еще шестерых черных всадников, облаченных в мантии. Они обходили все пострадавшие дома и вытаскивали обгоревшие трупы на улицу, в том числе и детей и женщин. Я чудом выжила, не оказавшись в той куче тел.

Люди падали на колени, стоило только всадникам приблизиться, кланялись и просили о пощаде. Но мужчины в масках совсем не обращали на них внимания. Они просто делали свою работу… вытаскивали трупы, складывали их в кучу и поливали каким-то вязким маслом.

А на рассвете они уехали, оставив после себя выжженную яму костей, страх и боль. Эта ночь навсегда изменила наше поселение. Сказка о черных всадниках, забирающих души людей в ад, обрела свой смысл.

Долгое время путники боялись заезжать в проклятую деревню, которую посетили проводники смерти, а потом о черных всадниках стало ходить все больше и больше слухов. Их видели на востоке от столицы, в Цинтре – в поселении южан, на севере, в Верменском лесу, во дворце, на тракте… они стали появляться везде, породив этим новые легенды, догадки и слухи

Первые несколько лет после их появления я боялась, что они заберут меня с собой. Как говорила одна старая знахарка: «меня прокляли боги, и смерть, в лице черных дьяволов, явится за мной и заточит в ад». В детстве я очень этого боялась. Была запуганной, всегда сидела в кладовке и лишь изредка выбиралась на улицу. Но со временем я начала про все это забывать, а потом и вовсе забыла. Только серебряная цепочка, подаренная незнакомцем, стала единственным свидетелем самой ужасной ночи в моей жизни.