Чужое знание (СИ) - Васильев Владимир Николаевич - Страница 24

- Тем не менее... - Юсупов, не вставая, выудил из нагрудного кармана пиджака визитку и положил на стол перед Шведом.

Прежде чем прикоснуться к ней, Швед чуть склонил голову и присмотрелся. Визитка была равномерно серой, без надписей. Усмехнувшись, Швед простер над ней ладонь и взглянул через Сумрак.

Только так стали заметны цифры, складывающиеся в номер мобильного телефона. Российский. Но не крымский.

На всякий случай Швед проверил визитку на предмет подвязанных сюрпризов - боевых или следящих. Но ничего такого не нашлось, визитка выглядела именно как визитка - обычный человек не увидит ничего, а Иной разглядит телефонный номер. Лаконично, изящно и достаточно надежно.

"Надо и себе таких визиток нашлепать, - подумал Швед. - Сидорова пнуть, он у нас по мелкой полиграфии, если не сможет сам - подскажет к кому обратиться".

Прежде чем спрятать визитку в карман, Швед быстро сотворил "чехол". Нужды в нем особой не было, но сдержаться Швед не смог, решил, что проще потратить чуток Силы, чем действовать вопреки выработанной привычке. Ну их этих старых вампиров... Особенно, князей.

На этом Юсупов внезапно сменил тему и следующие минут пятнадцать они говорили о Севастополе - прежнем и нынешнем. Швед даже почерпнул для себя кое-что любопытное; а потом принесли медвежатину.

Юсупов извинился, встал и, оставив пиджак на спинке стула, направился в сторону, где появлялись и исчезали официанты. Надо думать, в уборную.

А Швед всецело отдался гастрономии, благо повод был - интереснее не придумаешь. Можно сказать, медвежий повод.

*** *** ***

- Мое почтение, грандмейстер!

- Здравствуйте, князь. Опустим формальности, у меня мало времени. Ваш вердикт?

- Он ничего не знает, грандмейстер. Обычный молодой человек, правда, обещает вырасти в неплохого мага, если соблазны молодости не возьмут верх. Сколько ему лет, вы сказали? Пятьдесят?

- Около того.

- Прекрасный возраст, - вздохнул князь с легкой грустью, откровенно перерастающей в ностальгию.

- Этот обычный молодой человек фактически в одиночку и без серьезной поддержки размотал фиолетовых магов в Киеве десять лет назад. А до того - безо всякой пошлой магии уложил Ямайца во время питерского инцидента две тысячи третьего. И вы хотите сказать, что ваш дед обратился к нему просто так?

- Ему просто повезло, что с Ямайцем, что с чужими магами. И это, насколько я понимаю, официальная версия Инквизиции. Что же до моего деда... Он обожает подобные пассажи. Посудите сами, Грандмейстер, именно в Севастополе обнаруживается тот самый простофиля-везунчик. Зачем искать кого-либо еще? Следует обратиться именно к нему! Я считаю, если бы этот юноша обретался бы где-либо еще помимо Крыма - его следовало бы силком притащить сюда и ввести в игру.

- Я не люблю совпадений, князь. Особенно вот таких, нарочитых.

- Проверьте его самостоятельно, если хотите. Я, конечно, не маг. Но мой вердикт неизменен: он ничего не знает.

- А если за ним все-таки стоит Завулон? И все это не более, чем спектакль?

- За ним безусловно стоит Завулон! Поскольку стило аль Хазреда наверняка уже в его - я подразумеваю Завулона - руках, это следует предполагать по умолчанию. Однако я не уловил в ауре Дмитрия ничего, что напомнило бы почерк и руку Завулона. Если Завулон его и инструктировал - то исключительно вербально, а уж дальше он действовал по своему скромному разумению.

Людвиг Иероним Мария Кюхбауэр, он же Дункель, он же Оливер Розендорфер, он же Кармадон-Совиная Голова, на некоторое время задумался.

- Вы полагаете, стило у Завулона?

- А вы можете предложить другое объяснение тому факту, что оно перестало отслеживаться в витале?

Совиная Голова досадливо пожевал губы, причмокивая, и вынужден был признать:

- Увы, не могу. Однако в этом случае вашего деда с высокой вероятностью больше нет. Развоплощение Иного его величины я по идее должен был бы почувствовать... Но если развоплощал Завулон... возможны, как говорится, варианты. Простите.

- Развоплощение Николая Борисовича почувствовал бы и я, особенно через кровь. Но я ничего не чувствовал и потому продолжаю надеяться.

- Последний вопрос: как вы полагаете, ваш дед действовал в интересах Вроцлавской Лиги или же по собственной инициативе?

Феликс Феликсович неуверенно пожал плечами:

- Трудно сказать. Он мог, конечно, Лигой только прикрыться, но действовать по своему плану. Проблема в том, что хотят они с Лигой одного и того же, поэтому и действия станут производить одни и те же, разница только в конечном выгодоприобретателе.

Совиная Голова помолчал и вздохнул:

- Хорошо, князь. Благодарю вас. Ступайте. В дальнейшем - все как договорено.

- Всего Темного, Грандмейстер!

- Ох, не искушайте, князь! Инквизитору негоже. Я сер, я давно уже только сер, клянусь в равной мере отсутствием Тьмы и отсутствием Света!

*** *** ***

В начале июля из Керчи приехал, наконец, Пашка Старов. Пару дней Швед и он предсказуемо позлоупотребляли спиртным и всякими шашлыками-бифштексами. На третий день в ход пошли непритязательные, но вкусные крымские чебуреки из далекой от всякого пафоса уйгурской кафешки около рынка. Посуда тут была одноразовая, а обедали в основном местные работяги из прежних советских республик Средней Азии. Но чебуреки, а равно и лагман, были выше всяких похвал - особенно после двухсуточных злоупотреблений.

Параллельно Швед неторопливо обрабатывал Пашку на предмет будущего обучения, да и вообще предполагаемого вхождения в команду.

Поруководив некоторое время Дневными Дозорами большого региона, а потом и столичного города, Швед сильно пересмотрел собственные взгляды на деятельность в коллективе. Извечный индивидуализм Темных уже не виделся настолько сладким и притягательным, как в молодости. А притча об отце, сыновьях, сломанных по отдельности прутиках и уцелевшем венике внезапно обрела весомый и отнюдь не абстрактный жизненный смысл.

Иные, конечно, собираются в стаи время от времени. Даже внутри Светлых, Темных и Инквизиции то и дело возникают всякие фракции и группировки. Но, как и везде, в любой фракции возникают трения, а значит - интриги и борьба, иногда скрытая, иногда открытая. Швед уже сталкивался с ситуациями, когда свой, казалось бы, брат-Темный вдруг становится помехой хуже занозы в заднице, а казалось бы антагонист-Светлый внезапно оказывает помощь. Случалось, что и бескорыстно.

Сейчас Швед на Дозор не работал. Десять лет он прожил в свое удовольствие, без забот и практически без обязательств, если не считать легкое покровительство Ниночке, которое, кстати, в любой момент может сойти на нет. Ниночка повзрослела и, если разобраться, в опеке больше не нуждается. Вон, и ведьмак у нее какой-то завелся. Нет, она вполне может захотеть и дальше вращаться где-то рядом, но захочет ли работать в команде? Тот факт, что она заинтересовалась стажировкой в Европе, обнадеживал. И что ведьмочками своими юными занимается - тоже. Значит, небезразличны ей другие Темные.

Вспыхнувшая суета вокруг Пустой Книги заставила Шведа пожалеть о том, что собственной команды у него нет. Он вспоминал, как ходили с коллегами в патрули в Киеве, как вычисляли чужих магов и потом бились с ними там же, в тринадцатом году. Ощущение, что рядом есть кто-то, кто прикроет в нужный момент, на кого можно положиться в драке - незабываемое ощущение. Тогда право на него давала должность оперативника, а потом и главы Дозора. Сейчас приходилось уповать лишь на собственный опыт и умение убеждать. И, как обычно, Швед с горечью осознал, что команду сколачивать нужно было раньше, много раньше, тогда сегодня не было бы так одиноко и пусто в пикировках со старыми вампирами. Как перебрался в Крым - так надо было и начинать. Но лучше уж поздно, чем никогда, тем более, что случайности благоволят: Ниночка все еще притворяется секретаршей и вроде бы заинтересована стать практикующей ведьмой, а еще на пути встретились маг Пашка и потенциально убойнейшая файтерша Марта.