Кто-то внутри 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 10

И значит, пусть оно идет, как идет.

В исторической части города местный Ленинград совсем не отличался от нашего Петербурга, а в остальных местах различия были исключительно косметические. Те же многоэтажки для наиболее компактного проживания плебса, новые дороги почти в тех же местах, разве что в нашем мире невозможно было встретить вывески и рекламные баннеры с иероглифами, а тут они висели чуть ли не на каждом углу, придавая мрачному городу несвойственную ему пестроту. И автомобильный поток, разумеется, отличался марками машин, среди которых преобладали одинаковые на лицо китайские консервные банки.

«Руссо-Балт» в этом мире не выжил, а местное автомобильное производство, расположенное где-то в Самаре, не выдержало конкуренции с заводами оккупантов, и теперь там выпускали те же консервные банки. Впрочем, как я понял, принципиальной разницы с прежней заводской продукцией практически нет, разве что технологии шагнули вперед, а общее качество и одноразовость остались примерно на том же уровне.

Кристина сидела за рулем и вела машину не слишком уверенно. Может быть, нервничала из-за моего присутствия, а может быть, она в принципе не самый хороший водитель.

Я смотрел в окно на проносящиеся мимо здания и машины, и меня одолевали сомнения.

Картинка была очень похожа на настоящую, но все равно не складывалась до конца, словно не хватало одного или нескольких кусочков головоломки, которые и определяют изображение. Сопротивление нашло меня благодаря плану Ван Хенга, но за каким дьяволом Ван Хенгу вообще понадобилось ленинградское сопротивление? Он ведь не из контрразведки, он — теневой делец и гангстер, а для того, чтобы бороться с врагами, у империи есть другие инструменты. Да и вообще, по моему мнению, местным сопротивлением можно было пренебречь, поскольку какой-то глобальной опасности для власти цинтов оно не представляло. Сидят где-то в тени, копошатся, на силовые акции не решаются, копят силы для непонятно чего, и такими темпами, если оно все будет идти, как идет, копить им придется целую вечность, и этого все равно не хватит.

Симбы со временем становятся сильнее, или, как минимум, не теряют в силе, а об обычных людях такого не скажешь. Если же говорить о противостоянии структур, то по сравнению с империей сопротивление слишком ничтожно, и на самом деле время играет против него. Когда люди увидят полную бесперспективность борьбы, они начнут покидать ряды повстанцев, станут приспосабливаться к обстоятельствам, продолжат жить обычной обывательской жизнью.

Я провел здесь около года, и моя информация о мире наверняка была неполной, но на данный момент я не видел силы, которая могла бы бросить цинтам реальный вызов. Империя была слишком сильна и устойчива относительно внешних воздействий, и все надежды на ее крах могли быть связаны только с возникновением внутренних противоречий, но пока я не видел на это даже малейших намеков. Выстроенная императором структура была почти монолитной, и даже такие люди, как Вен Хенг, были в нее вписаны и выполняли свои функции.

Но это не значило, что я перестану искать возможности.

«Скорее всего, эти поиски закончатся тем, что нам обоим снесут голову», — заметил Сэм.

«Мне казалось, ты не можешь читать все мои мысли».

«Просто сейчас ты думаешь слишком громко».

«Раз так, может быть, мы вернемся к прерванному разговору о том, что стало слишком поздно для всего?»

«Не уверен, что сейчас для этого самое подходящее время».

«Согласен. Более подходящее время было вчера. А самое подходящее — год назад».

Откровенно говоря, меня изрядно раздражает такой поход. Дескать, мы знаем больше тебя, но тебе этого не скажем, потому что тебе этого знать не положено, смирись с этим. Такой подход широко распространен в армии, и редкий старший офицер снизойдет до того, чтобы разъяснить тебе смысл того или иного распоряжения, и там с этим, к сожалению, ничего нельзя поделать из-за субординации. Но сейчас мы не в армии, и Сэм — не старший офицер, и уж совершенно точно у него нет никакого права мной командовать.

Увы, у меня тоже не слишком много рычагов давления, и в ряде случаев я не могу заставить его сделать то, что я хочу. Когда речь идет о нашем общем выживании, он готов выполнить любую мою команду, но в остальных случаях может показать свой характер. И хотя он довольно болтлив, а иногда даже излишне болтлив, некоторые сведения приходится вытаскивать из него чуть ли не клещами.

«Год назад ты точно наделал бы глупостей. Конечно, ты их и так наделал, но все-таки на порядок меньше, и самой фатальной ты все-таки не совершил».

«Так расскажи сейчас».

«А ты не думаешь, что мы уже скоро приедем?»

«Не думаю».

Машина как раз встала в тягучую вялотекущую пробку перед светофором. Приоритет был не у нашего потока, и, по моим расчетам, мы должны были пересечь следующий перекресток только после четвертого-пятого переключения. А это минут десять-пятнадцать, и то если удача будет на нашей стороне.

«Ладно. Но учти, что с этим знанием жизнь твоя проще не станет».

«Слишком долгая прелюдия», — сказал я.

«Хорошо, перейду сразу к делу. Мы не ищем путей сопротивления, потому что в этом уже нет никакого смысла, ибо скоро наш мир прекратит свое существование. И ваш мир, кстати, тоже. И, возможно, еще несколько миров по соседству».

Похоже, что на этот раз он не шутил. С другой стороны, проверить его информацию было никак нельзя. Существовал лишь один способ выяснить, правду ли он говорит — дожить до того самого момента, когда должен случиться обещанный им апокалипсис.

В смутные времена пророчества о грядущем конце света размножаются, как грибы после дождя, и в своем мире я пережил уже несколько дат, а обещанной катастрофы так и не произошло, но в тех случаях обещания исходили от каких-нибудь безумных пророков или странных сект с тоталитарными лидерами во главе, а сейчас источник информации был другим. Впрочем, в своем мире Сэм вполне мог быть безумным пророком или странным сектантом, отсюда этого тоже никак не проверить.

Может быть, это и не официальная позиция всей демонической расы, и исключительно его точка зрения.

Но все же следовало уточнить кое-какие детали.

«Оба наших мира и, возможно, несколько соседних?»

«Именно так я и сказал».

«И какова же причина грядущего конца света?»

Метеорит же не может ударить по нескольким параллельным мирам сразу, да и техногенный характер катастрофы можно было исключить. Не представляю, что из творений человеческих должно взорваться в таком масштабе, чтобы вразнос пошел целый мир, да еще и не один.

Если же здесь замешано что-то религиозное, ведь может же и у демонов быть своя религия, пусть они и представляют собой энергетическую форму жизни, то увы и ах. Ценности такая информация не принесет, а спорить с ней бесполезно. Когда человек — или демон — во что-то истинно верит, здравый смысл перестает работать, все доводы против будут осмеяны, все доказательства обратного — проигнорированы.

«Причина в цинтах», — сказал Сэм.

«Сейчас хотелось бы более развернуто».

«Причина в цинтах и их портале в наш мир, который они используют для охоты и постоянно держат открытым. Портал создает напряжение и разрывы в тканях реальности, истончая границы между мирами. Почему, как ты думаешь, начали появляться червоточины, и почему со временем они стали возникать все чаще и чаще? И почему, например, ты сам не умер окончательно в своем мире, как и должен был, исходя из твоей истории, а вместо этого был перенесен сюда? Вероятно, в твоем случае имела место локальная мини-червоточина, которая стала для тебя позволившей ускользнуть от смерти лазейкой».

«И что должно произойти, когда границы рухнут?»

«Столкновение миров, сопряжение сфер, катастрофа, масштабы и последствия которой сложно предсказать. Но в наиболее вероятном сценарии всему живому в вовлеченных в катастрофу мирах придет конец».