Перерождение Том 2 (СИ) - Романов Вик - Страница 11

Дима недоверчиво прижух, но, поняв, что директор не шутит, радостно взвизгнул и бросился в бабушкины объятия. По дороге к выходу, я пытался найти загадочного мужчину с единорогом. Может, в Академию сегодня вызывали аниматора? Или кто-то из студентов носит значок с единорогом? Ничего похожего на сказочное животное я не увидел. Ладно, утро вечера мудренее.

Такси остановилось у нашего дома, и мама предложила:

— Заходите к нам на чай с тортиком.

Бабушка Димы посмотрела на свой дом, в окнах которого горел свет. Было слышно, как там играет громкая музыка. Улыбнувшись внуку, она сказала:

— С удовольствием. Дима, иди, а я догоню.

Дед встретил меня хлопком по спине и похвалой:

— Правильно! За друзей надо стоять горой! Мамка твоя как рассказала, что ты отказался бросить Диму, так я чуть не прослезился… Весь в меня! Мы вот с друзьями как-то в детстве за яблоками в соседский сад полезли — наворовали три пакета! Но сосед, собака, как дал нам солью из ружья! Но ничего, мы никого не бросили! Всех через забор перетащили! А потом также, всем скопом, пошли сарай соседу жечь…

— Отец! — возмущённо воскликнула мама. — Ты чему детей учишь⁈

— Жизни, — фыркнул дед и вдруг замер, навострив уши.

И точно, из Диминой хаты доносились крики и шум, будто там устроили потасовку. Дед схватил в одну руку вилы, а в другую — топор и помчался туда. Мы переглянулись и рванули следом. Отец Димы, видимо, поймал белочку — он бегал за Антониной Палной по двору и швырял в неё разные вещи.

— Сгноить меня решили, черти⁈ — орал он. — На сковороде поджарить⁈ Живым не дамся!

— Угомонись! — гаркнул дед. — Ты как с матерью разговариваешь?

— А вот и главный чёрт явился! — обрадовался отец Димы. — Я тебе сейчас покажу, где раки зимуют!

Он наклонился вперёд и побежал на деда, словно бык — на тореадора. Может быть, месяц назад у него ещё был бы шанс выиграть, но сегодня — нет. Дед пережил алкогольную ломку и был трезв как стёклышко, к тому же от скуки он каждый день делал что-то по дому, то есть занимался физическим трудом. А Димин отец не просыхал и почти полностью потерял человеческий вид. Единственное усилие он прилагал, когда подносил рюмку ко рту. Так что дед просто отошёл на шаг вправо и, когда Димин отец пробежал мимо, схватил его за воротник и крепко стукнул о стену. Деловито вытянул ремень из брюк и, замахнувшись, от души стегнул его по заднице.

— Отста-а-а-а-а-а-ань! — промычал Димин отец и попытался перевернуться на спину, но дед наступил ему на шею, не позволяя двигаться.

— Да что ж ты творишь, окаянный! — неожиданно бабушка Димы вступилась за своего сына и оттолкнула деда. — Лупцевать вздумал? А ну не трожь его!

Дед прищурился и проникновенно произнёс:

— То есть я тоже могу напиться и тебя гонять по двору, и ничего мне за это не будет? Нет, напротив! Ты будешь меня ещё и защищать, если другие соседи придут, чтобы мне харю начистить! Так, что ли?

— Нет! Чего придумал!

— А ему тогда почему можно? — дед сложил ремень вдвое и громко им щёлкнул. — Потому что он — твой сын? Так мне кажется, это не так работает. Ты его до старости облизывать собираешься? Ему это не поможет. Мне же не помогло! Вон Маруська за мной десять лет бегала, из помоек всяких вытягивала, пенсию даже не забирала… Жалела, дура!

— Отец! — мама с осуждением покачала головой.

— Не отецкай мне тут! Я правду говорю! Вроде умные бабы, семьи на горбах своих тащите, а творите какую-то чушь и мракобесие! Почему ты его жалеешь, Тоня? Он же тебя не жалеет! И я дочку тоже не жалел, пока бухал. Мне на всех наплевать было, кроме водки! — дед распалился и отчаянно жестикулировал, пытаясь точнее донести свою мысль. — Его лечить надо, а не нянькаться!

— Ну и откуда мне денег взять? — огрызнулась бабушка Димы.

— На водку же где-то находишь, — съязвил дед и усмехнулся, когда она, словно маленькая девочка, пойманная на горячем, распахнула глаза и прижухла. — Ага, я всё отлично видел. Ты бы лучше хлеба купила, а не ему деньги давала. Знаешь же, что он их пропьёт, а потом тебе придётся покупать хлеб, потому что дома — шаром покати. Ой, замолкни, Тоня. Вижу по глазам, и дальше его будешь защищать. А я ведь с ним не одну бутылку распилил, — дед пнул под рёбра Диминого отца. — Он о тебе доброго слова не сказал! Чихвостил почём свет стоит за то, что ты ему пить мешаешь.

Бабушка расплакалась, и Дима загородил её собой и звонко выкрикнул:

— Не смейте оскорблять мою бабулю!

— Всё хорошо, хорошо, — пробормотала та и погладила его по голове. — Он прав. Ничего толкового не сделала, только с моря погоды-то и ждала…

— Перевоспитаем, — пообещал дед.

— Вылечим, — поправила мама. — Антонина Пална, я отцу присматривала хороший реабилитационный центр. Но он как-то самостоятельно справился. У меня сейчас в Академии зарплата хорошая, я вам денег одолжу на лечение. Вы мне как-нибудь потом отдадите. Давайте, если вы согласны, то завтра с врачами договоримся и отправим его туда. Как раз выходной, время есть, чтобы всё устроить.

— Главное, чтоб этот гад ползучий не сбежал, — вздохнул дед. — Пошлите пить чай… — он осёкся и выразительно посмотрел на маму: — Маруся, нас там, кажется, чай заждался.

— Ой, точно, — всполошилась мама. — Дети, пошли, чай стынет, и торт холодный вкуснее!

Как только мы вошли в кухню, из-за угла, где стоял котёл, выпрыгнули Аделина и Женя:

— Сюрприз!

Дима дёрнулся, шарахнулся назад и спрятался за моей спиной, но сразу же удушливо покраснел и, расправив плечи, встал рядом со мной. Он криво усмехнулся и помахал рукой:

— Привет.

— Прости нас, — попросил Женя. — Мы не осознавали, как ужасно с тобой обращаемся. Я ненавижу уродов, которые плохо обращаются с другими людьми. Я обещал себе, что никогда не буду таким… Меня тошнит каждый раз, когда я вспоминают об этом. Можно было догадаться! Я не понимаю… — он нервно зачесал волосы пальцами. — Не понимаю, почему я не догадался? Каждый раз, когда я тебя видел, у меня появлялись ужасные мысли!

— Если ты не желаешь с нами общаться, просто скажи. Мы больше тебя не потревожим, — добавила Аделина, потупив взор. — Но мы и правда очень хотели извиниться.

— Я человека убил, — невпопад выпалил Дима. — Потом выяснилось, что она была не совсем человеком, но я её отравил! Хотя вообще-то хотел отравить не её… Я запутался, — признал он. — Короче, это было ужасно, когда я понял, что натворил. Мне очень-очень хотелось перемотать время. И вы не представляете, насколько я был рад, когда оказалось, что она не человек! Ну а если бы это был человек? Нет, я хуже, чем вы. Я сделал плохую вещь, а вы просто меня игнорировали. Я не знаю… Просто пообещайте, что больше так не будете, ладно?

— Ладно, — единогласно согласились Женя и Аделина.

Вечер закончился трогательными обнимашками, чаепитием и общей ночёвкой. Воскресенье выдалось спокойным — взрослые уехали в реабилитационный центр, а мы занимались всякой ерундой. День пролетел незаметно, и понедельник наступил как-то слишком уж быстро. В Академию я ехал с твёрдым намерением вычислить опасного преступника. Мой боевой настрой передался Белке, которая хищно оглядывалась, распугивая других пассажиров в автобусе. По дороге у нас с Димой состоялся важный разговор.

— Если произойдёт что-то странное, обязательно расскажи мне, — попросил я. — Кто-то пытается перетянуть тебя на тёмную сторону. Чтобы ты был плохим. Но ты ведь хороший, да? Ты же никого не хочешь убивать или калечить?

— Нет, — отрицательно покачал головой Дима.

— Я всегда тебя выслушаю и помогу, — заверил я.

Мы немного опоздали и бежали к лифту со всех ног, да так, что едва не сбили уборщика. Он успел увернуться, а вот ведро, к сожалению, нет. Я споткнулся об него, и мыльная грязная вода растеклась по холлу.

— Простите, мы всё уберём. У вас есть вторая швабра? — спросил я.

— Не надо, — буркнул уборщик. — Справлюсь без помощников.

Какой недружелюбный — демонстративно отвернулся и скривился, будто ему под нос насрали. Впрочем, неудивительно. Я бы тоже, наверное, был не в восторге, если бы малолетние болваны мало того, что испортили мою работу, так и добавили новой. Я ещё раз попросил прощения и перепрыгнул через лужу. Мой взгляд случайно зацепился на эмблему, вышитую на рубашке уборщика: зебра, чёрные полоски которой отмывал человечек. Он высоко держал швабру, отчего её ручка торчала над мордой зебры наподобие рога. Я с трудом сохранил невозмутимость. Единорог! Ну конечно! Обслуживающий персонал может проникнуть почти куда угодно и остаться незамеченным. Как там говорят? У официантов нет лиц, есть только белые рубашки и чёрные фартуки? Утрированно, но доля правды присутствует.