Волга впадает в Гудзон - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 34
- Предыдущая
- 34/53
- Следующая
– Под началом собственного папеньки! После чего сын был направлен в известную тебе часть, а отец – в отставку...
– По собственному желанию? Я имею в виду отставку?
– Да. И понять почему можно. С того момента, как еще в советские времена начался Афган, Степан Петрович успел побывать фактически во всех горячих точках, хотя местом его приписки оставались родные части, дислоцированные во вполне мирных местах, где его терпеливо ожидала супруга. Что ты, Саня, хочешь? ГРУ...
– И где же ему довелось побывать?
– Говорю же, везде... В Афгане он командовал бригадой спецназа, затем был Туркестан... Далее – везде. Более того, уже после выхода в отставку участвовал в разработке спецоперации в Чечне. Операция удалась: группу боевиков благодаря ей удалось заманить на минное поле и соответственно уничтожить. Говорят, сейчас Слепцов пишет какую-то книгу то ли воспоминаний, то ли опытом своим военным делится.
– Ну а что сын?
– О сыне я все сведения собрать пока не успел, – признался Вячеслав Иванович. – Мои опера, конечно, профи, но все-таки не волшебники. Необходимо задержать папашу, по-моему, хотя бы как важного свидетеля. С сыночком давай подождем результата экспертизы по «клинам», хотя купить их у спецназовцев, по словам командира его части, поспособствовал как раз он. К тому же в данный момент капитан Слепцов в отсутствии – получил очередной отпуск...
Александр Борисович вскинул на друга глаза и нахмурился:
– Вот черт... Слава, нужно срочно выяснить его местопребывание, постановление я напишу прямо сейчас. Неужели мы его прохлопали? Ч-черт!..
– Да не волнуйся ты так и заодно не держи меня за мальчика. Мои ребята в данный момент как раз заняты тем, что выясняют, куда он отбыл. Без всякого твоего постановления! Ну что, папашу будем задерживать?
– Нет, Слава, не будем, – покачал головой Александр Борисович. – Ты уж прости, но я твоего Дениса озаботил не только наружкой. Можно сказать, нанес вашему семейному бизнесу дополнительный ущерб: в данный момент Филя Агеев аки черный ворон кружит вокруг семьи Слепцовых, выясняет. Словом, все что можно, но в основном их круг общения...
Вячеслав Иванович вопросительно посмотрел на Турецкого.
– Видишь ли, – пояснил тот, – поскольку ты собрал со своими операми весьма важные сведения о Слепцовых, сам Бог велел их кое к чему приплюсовать. Ты ответ на наш запрос в ФСБ внимательно читал?
– Честно говоря... – Грязнов-старший неловко поерзал в кресле. – Ну ты же сам говорил, что там вряд ли содержится нужная нам информация... Словом, проглядел по диагонали...
– И совершенно напрасно!
Турецкий с минуту порылся в бумагах на своем столе, наконец отыскал нужную, вслед за этим взял со стола очки:
– Вот послушай... Официально среди прочих объединений офицеров-отставников есть такое общественное объединение «Россия», в которое входят исключительно ветераны спецназа... Чуешь, как пахнет жаренью?.. Ах нет? Сейчас почуешь! «Россия» в свою очередь входит целиком и полностью в небезызвестный тебе «Союз офицеров-славян». А теперь как?..
– Погоди-ка... – Вячеслав Иванович нахмурился. – Кажется, название мелькало во время расследования бойни на рынке. Я не ошибаюсь? Вот только в какой связи?
– Я тебе напомню в какой! Один из сопляков, участвовавших в избиении армян, слегка прокололся, назвав в качестве идейного наставника имя руководителя «Союза». Правда, моментально отказался даже от знакомства с ним. Потом дело целиком и полностью отдали в ФСБ, остальное ты знаешь.
– Я не только это знаю, – задумчиво произнес Вячеслав Иванович. – Помню, например, что про этот «Союз» ходили слухи всякие-разные, не сильно хорошие...
– То-то и оно! Я вчера тоже об этом вспомнил: вроде бы офицеры – не все, конечно, но некоторые входящие в «Союз» – не отказываются «постоять за русскую землю», когда к ним обращаются с такими просьбами.
– Понял, – кивнул Грязнов-старший. – Ты хочешь выяснить, не имеют ли Слепцовы отношения к этой организации?
Александр Борисович молча кивнул:
– Мне, по моим прикидкам, понадобится на это не так уж много времени, Слава. Филя сейчас выясняет, кто бывает в гостях у Слепцовых. С кем они вообще общаются. Думаю, он, как всегда, сработает прекрасно. А список входящих в состав «Союза» офицеров, в связи с таким громким делом, как убийство Мансурова, думаю, нам предоставят – тем более что занялся этим Костя Меркулов собственной персоной. В общем, тайм-аут ровно сутки, Слава, далее, вне зависимости от наличия или отсутствия результатов, выписываю тебе постановление на задержание в качестве важных свидетелей обоих Слепцовых.
– Младшего еще найти надо, – напомнил Вячеслав Иванович. – Думаю, найдем. Не в Англию же он подался? С его послужным списком дальше Белоруссии еще лет десять не выпустят. Ну а теперь, Саня, думаю, можно и нашего свидетеля приглашать, Наточка твоя, пожалуй, уже замучилась его развлекать. Но должен же я был описать тебе ситуацию в деталях?
– Несомненно! – кивнул Александр Борисович.
Грязнов-старший, уже направившийся к дверям кабинета, задержался и обернулся:
– Слушай... А ты как, по-прежнему уверен, что покушение и убийство – дело совершенно разных людей?
– Ну насчет «совершенно» я бы не стал спешить, поскольку, сам знаешь, все убийцы похожи друг на друга в главном... Но что люди за кинжалом и взрывом стоят разные, – да, по-прежнему уверен? А ты что, поколебался в единстве со мной?
– Ничуть не бывало! Просто проверяю, насколько наши мнения совпадают!
– На столько же, на сколько совпадали в последние парочку десятилетий, Слава: то есть, по сути, на сто процентов!..
В этом отеле за последние пять лет старшему оперативнику Первого Департамента МВД России Владимиру Яковлеву пришлось побывать не менее дюжины раз – в связи с самыми различными делами. И каждый раз, переступая через порог центрального входа, больше напоминающего ворота, чем подъезд, он ощущал чувство, близкое к недоумению. Володя Яковлев совершенно не понимал смысла роскоши – в принципе...
За спиной оставалась шумная в любое время суток и совсем не бедно выглядевшая Тверская, тем не менее по уровню роскоши даже своеобразно организованный холл отеля производил впечатление совсем иного мира, мира, который, с точки зрения Яковлева, просто не мог не подавлять психику нормального человека. Чего стоили только галереи этажей, уходившие спиралью вверх, к стеклянной крыше здания, за безмолвными окнами которых таились немыслимые по размеру и излишеству удобств люксы?..
Неодобрительно покосившись на искусственный островок с фонтаном в центре холла, на котором функционировал бар, за семьсот рублей (во всяком случае, так было в его последний визит сюда) радовавший клиентов крошечной чашечкой кофе, Володя неторопливо направился к стойке администратора.
С администраторами здесь тоже был какой-то странный непорядок: на памяти Яковлева, молодые люди с тонкими усиками, выряженные в смокинги и галстуки-бабочки, сменявшие друг друга за стойкой, не старели и не менялись на протяжении всего существования отеля. И различались между собой разве что номерами паспортов и зафиксированными в них данными. Про себя Володя называл их Жоржиками – однажды какого-то администратора из череды близнецов именно так окликнула при нем горничная. Имя подходило молодому человеку как нельзя лучше и запало Яковлеву в душу...
Взаимоотношения с Жоржиками тоже всегда развивались по одной и той же схеме: на формальности уходило всегда никак не менее пятнадцати минут, несмотря на солидное удостоверение, которое предъявлял Яковлев в первую же минуту очередного знакомства.
На этот раз все было, как и ожидалось, в точности так же. После целой серии звонков своему начальству по внутреннему телефону очередной Жоржик повернул наконец к нему свою несколько взволнованную физиономию.
– Вообще-то, – подчеркнуто вежливо произнес он, – по этому поводу у нас из органов уже были...
- Предыдущая
- 34/53
- Следующая
