Темный охотник 7 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 37

— Слу-у-у-ушай, — протянул я. — А территория врага — это только Российская Империя или не только?

— Ха! Ты думаешь, что я раскрыл все секреты Императора Мусасимару⁉ — Люберецкий покачал головой. — Я лишь строю догадки. А истинное величие его замыслов мне неизвестно.

— Ага, — кивнул я. — Ну тогда продолжай строить догадки. Мне правда интересно.

Похоже, предателя просто пёрло похвастаться своей гениальной догадливостью. И не перед членами своего рода, которые по статусу обязаны ему поддакивать, а перед человеком со стороны. Враг, то есть я, так и вовсе идеален — в позитивно-предвзятом отношении меня заподозрить крайне сложно. А значит, моё восхищение доморощенным гением, на которое я не скупился, этот самый гений мог засчитывать себе по двойному тарифу.

Впрочем, если он и правда самостоятельно догадался до того, до чего не допёрла Тайная канцелярия, то восхищаться и правда есть чем.

— Я понял, Чернов, — улыбнулся Григорий Афанасьевич. — Понял, что готовится нечто большее, чем просто захват Дальнего Востока, — тут он чуть перевёл дыхание, явно наслаждаясь моментом откровения. — Мусасимару не тот человек, который удовольствуется защитой. Он создаёт армию, способную завоевать весь мир.

— И ты любезно предложил ему свои услуги только лишь исходя из догадок?

— Конечно, — тихонько сказал Люберецкий, и на какую-то долю секунды его вроде бы даже кольнуло сомнение, но он тут же упрямо вздёрнул подбородок — Ты не понимаешь!

Ну конечно, куда уж мне.

— Мусасимару создаёт новое человечество. Новый мировой порядок. Ты думаешь, это просто военная интервенция? Быстрая и отчаянная? Пф-ф-ф… не смеши! Приготовление шло не меньше тридцати лет! Японцы активно инвестировали в промышленность Дальнего Востока! Они провели огромную подготовку, но никто этого не заметил! И даже Российская Империя, уже начиная пожинать плоды работы Мусасимару, до сих пор спит в своём высокомерии!

Красивые слова, — подумалось мне. — Явно репетировал.

— Допустим, — кивнул я. — А с чего ты вдруг решил, что Мусасимару возьмёт тебя в свой новый мир? Так-то ты уже отработанный материал.

— Но ведь губернатором-то назначил! — развёл Люберецкий руками. — Император ценит умных людей!

— А может, ему просто нужен был на этой должности козёл отпущения? — подмигнул я.

Так-то хрен с тобой. Веришь и веришь. Ладно… товарищ и так очень разговорчивый, а на допросе у Фирсова выложит ещё больше. Осталось его на этот вопрос доставить живым и… просто живым будет достаточно.

Вот сейчас и увидим, получится ли у меня. Пора проверить, как там промариновался Люберецкий-младший и промариновался ли вообще.

Я встал с кресла и театральным жестом закатал рукава, как хренов фокусник. Мол, смотри, пусто. А затем достал из криптора парнишку вместе с часами.

Секундная стрелка за всё это время не сдвинулась ни на деление. А графёныш как замер на полувдохе, так и продолжил глубокий вдох. Ещё и дёрнулся от остаточного электричества.

— А-а-а-а-а-а! — ну а Люберецкий-старший только того и ждал.

Бедолагу уже чуть не рвало на части от переизбытка энергии, и тут он наконец-то дал ей выход.

Люберецкий накастовал какое-то мощнейшее заклинание водной — как я и предполагал — стихии, и в меня под каким-то сумасшедшим напором метнулась струя… хотя какая же это струя? Это целый поток ревущей водищи.

При этом жидкость Люберецкий взял не из ниоткуда. Из воздуха мгновенно исчезла вся влага, цветок в углу рассыпался прахом и даже стены высохли так, что потрескались. Даже Чип, кажется, схватил лёгкую степень обезвоживания. Будет теперь хлебать, как не в себя.

Ну а я…

Мог бы заслониться щитом. Мог бы уйти в тени. Но издеваться над Люберецким было так приятно, что я не отказал себе в удовольствии просто отпрыгнуть в сторону, жестом тореадора пропуская струю мимо.

И без того многострадальная стена с разбитым окном за моей спиной от мощного потока воды просто перестала существовать. Ярик тоже увернулся, однако вывалился при этом на улицу.

— Почто плюёшься, окаянный? — поднявшись во весь рост, ящер без труда заглянул в окно второго этажа. — Аль не муж еси, ратному делу не обучен?

— Сволочь! — выкрикнул в ответ истощённый Люберецкий, даже не обратив внимания на то, что спорит с ящером.

Спорить с ним Ярик не стал, только хмыкнул.

Ну а я даже вырубать ослабшую тушку не стал, просто закинул вместе с сыном в криптор. Туда же отправились все документы, ноутбуки, телефоны, сейф из стены… короче говоря, всё-всё-всё важное, что мне только удалось найти в кабинете.

Дальше — больше.

Я отправился по резиденции, и, будто грибы в лукошко, принялся собирать в криптор людей. Сперва подумал, не оставить ли женщин и детей в покое, но… после исчезновения Уссурийского ко́шаку, — или как он там себя величал? — им тут не светит ничего хорошего. Японцы вполне могут подумать, что Григорий Афанасьевич в последний момент дрогнул и переметнулся обратно. Ну и вырезать его семью. Или на опыты пустить.

Так что пусть лучше их судьбу решит наш Император. Попробую с ним договориться, чтобы не слишком лютовал.

Впрочем, предатели, конечно, должны быть казнены. Прилюдно.

И кстати, про женщин, детей и криптор.

Когда люди видят, как кто-то ходит по дому и вытворяет подобные фокусы, они становятся неспособны к конструктивному диалогу. Визжат в основном. Пищат. Норовят чем-нибудь тяжёлым кинуться.

Так что поговорить с ними не было никакой невозможности, а на рожах у них написано не было — Люберецкие они или не Люберецкие.

Так что хватал я всех подряд. Если и прихватил кого лишнего, то оно даже к лучшему. Эвакуировал из опасной зоны, получается. А там уже Тайная канцелярия разберётся, кого в казённый дом, а кого в детский.

«Фирсов в безопасности?» — послал я мысленный запрос Лаве.

Та буквально сразу же ответила, что да.

«Лети за мной. Здесь мы закончили».

День.

Лес.

Костёр.

Дорога.

— Мы здесь: Ксяо́жепа́йайго́у, — прочитал я, глядя в навигатор.

— Не-не-не, — покачал головой Фирсов. — Мне кажется, Ксёжепагу́.

— А может всё-таки Ся́ожепайго́у? Вот этот набор букв вроде бы читается, как «Сяо», а не «Ксяо».

— Значит Сяожепагу́, — за знанием дела заявил граф.

— А-а-а-а, блин!

Тут я не выдержал, скопировал название, вставил его в китайско-русский переводчик и нажал на воспроизведение. Вот только не могу сказать, что это сильно облегчило нам задачу.

— Ша́очжэпайгу́? — постарался я как можно точнее повторить за китаянкой.

— Жа́нчик-пойду́, — нахмурившись сказал Фирсов. — Мне так слышится…

Да…

Вот и неразрешимая задачка для Охотника. Спасаю миры, вершу справедливость, наказываю всяких злодейских злодеев, алмазного грифона умудрился в броню запихнуть, а вот прочитать название китайского населённого пункта не могу.

И более того!

Мы с графом вообще не уверены, что Жанчик-Пойду — это населённый пункт. Не река — точно. Не гора. Но и людьми, — а точнее, сяожепагуйцами, — на десятки километров вокруг даже не пахнет. Просто лес и старая дорога, на которую каким-то чудом должен сесть вертолёт для нашей эвакуации.

А Шаочжэпайгу — это просто ближайшая и единственная в округе надпись на карте.

Может быть, это всё-таки деревня? Глухая. Дремучая. Живут в ней какие-нибудь китайские отшельники-старообрядцы, не тужат, пьют саке и лапшой закусывают. А нет, саке — это же японская водка. Блин!

— Шаожэ… Шаожэчжэ… Жопа! — Фирсов аж разозлился.

Видно было, что графа неразрешимая задача тоже уязвила, за живое прям задела. И он сейчас наверняка думал о том же, о чём и я. Мол, не последний человек в Империи, веду дела Его Величества, а произнести слово не могу.

— Хм-м-м… Жопа, — я покатал слово по нёбу. — Не очень созвучно, конечно, зато как нельзя лучше отражает суть. Предлагаю, Ваше Сиятельство, именно так нашу точку дислокации и называть. Жопа.