Страсти по-губернаторски - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 46
- Предыдущая
- 46/74
- Следующая
– Разве? Вообще-то это новая для меня точка зрения. А вот губернатор ваш, прокурор – у них несколько иное мнение.
– Ну каждый, в конце концов, судит по-своему. Я человек простой, говорю всегда то, что думаю. Не всем нравится, а я иначе не могу. Но если Алексей Петрович уже высказал вам свою точку зрения и вы с ней согласились, то я ни с ним, ни с вами спорить не собираюсь. Ему, как говорится, сверху видней. Они же с Робертом – давние друзья, так кому же и знать, как не Рыжакову.
«Ага, и этот с ходу пошел на попятную...» Турецкий едва заметно усмехнулся, но, поймав взгляд Грязнова, сделал нейтральное выражение лица.
– Однако и ваше мнение мне очень интересно. Особенно в той его части, которое касается Васильчикова. Я не мог бы попросить вас, Григорий Петрович, высказаться поподробнее?
– Да что там... – не очень уже охотно отозвался генерал. – Могу сказать вам откровенно. Мое отношение к Васильчикову отчасти продиктовано теми делами, которые против него уже возбуждались, прошу заметить, четырежды, и всякий раз ему сходило с рук, а в последнем случае удалось отделаться совсем малым – условным наказанием. Почему говорю? Да вы же сами первым делом в архив влезете, поэтому и скрывать, как некоторые хотели бы, нечего – факты на поверхности. И отомстил наверняка кто-нибудь из лично обиженных им, ну из родственников покойных. Но это – сугубо моя точка зрения, я на ней настаивать не собираюсь и выступать по этому поводу – тоже. Вам – говорю.
– Он что у вас – рецидивист, что ли? – подал голос Грязнов и смешно фыркнул от удивления.
– Нет, конечно, но... с другой стороны, как посмотреть, – открыто ухмыльнулся Полтавин, демонстрируя свою неприязнь к обсуждаемому лицу. – Но все это было в прошлом. Так что теперь и говорить, по сути, не о чем... Тут недавно было... – Он укоризненно помотал головой из стороны в сторону. – Дочка моя преподнесла мне небольшой урок. Говорит, на лекциях у них – она на юриста учится – как один из примеров неправомерных действий при расследовании тяжких преступлений приводится факт из местной практики. О ком бы речь шла, как вы думаете? Именно о Васильчикове. Это ж надо! Ну и все прочее у него постоянно было в том же духе. Но я рассказываю вам не для того, чтобы, как говорится, лишний раз пнуть этого... мертвого осла.
– Может, льва? – засмеялся Турецкий по поводу симпатичной оговорки.
– Ну да, о нем и речь, – не совсем поняв, почему смех, ответил генерал. – Раз уж вы прибыли, то, я уверен, докопаетесь до сути. Если какая оперативная помощь там потребуется, еще чего, то я всегда готов. Как тот пионер.
Вот, собственно, и весь разговор. Тема была исчерпана. Кофе выпит. Из приемной уже пару раз заглядывала миловидная секретарша, но, повинуясь взгляду генерала, тихо прикрывала за собой дверь.
Уходя, простились едва ли не по-дружески. Да и не было причины для противостояния. Генерал всячески подчеркивал свою лояльность по отношению к губернатору, ну а личную точку зрения высказывал по той простой причине, как он походя заметил, что москвичи обязательно и сами доберутся до сути, и тогда выглядеть в их глазах дураком ему бы не хотелось. Как еще жизнь обернется, кто знает?
Нет, все-таки хорошо, что Турецкому удалось до приезда в Новоград провести обстоятельную беседу с Юрой Гордеевым. Адвокат сумел нарисовать довольно впечатляющую, хотя, возможно, и несколько однобокую картинку среза новоградского общества. Ну да, он же имеет специфический взгляд, какой и положен каждому адвокату. Но благодаря некоторой приобретенной информации Александру Борисовичу удалось с пользой для себя побеседовать с тремя основными действующими лицами. И даже выявить три основных точки зрения на все происходящее. Хотя они и особо не отличались одна от другой, но в деталях, в тонкостях, имели серьезную разницу.
Вот это теперь и собирались обсудить Турецкий с Грязновым, который владел пока гораздо меньшей информацией.
Они сидели в «Волге», выделенной им самим губернатором. Водитель Турецкому не требовался – ни ему, ни Вячеславу не нужны были рядом лишние глаза и уши. Но губернатор настоял на обязательном водителе, да к тому же вспомнилось и предупреждение Юрия Гордеева по поводу установленных повсюду «прослушек» и «маячков». Ну раз от этого нельзя избавиться, придется искать обходные маневры.
Они велели шоферу отъехать подальше от Управления внутренних дел, остановились возле украшенного «жизнерадостной» вывеской кафе и зашли внутрь, где было пока довольно пусто.
Турецкий взял себе апельсиновый сок, Грязнов пару кружек пива, и они уселись в уголке, чтобы поговорить и обсудить первые впечатления.
– С чего начнем? – спросил Турецкий.
– С начала, – хмыкнул Грязнов. – Надо посмотреть, что тут уже успели накопать местные пинкертоны, и только потом можно будет сделать какие-то первые выводы. А для этого давай-ка, Саня, соберем их всех в твоем большом номере.
– У тебя такой же.
– Поменьше, Саня, поменьше. А они пусть подробно отчитаются. Раз там стоит «техника», значит, наш разговор станет достоянием местного руководства. Вот и пускай послушают. Только я уверен, что эти парни ничего опасного для своего начальства нам наверняка докладывать не будут...
– В каком смысле опасного?
– Ну, я думаю, такого, что могло бы нанести заметный урон репутации, скажем, того же губернатора. Хотя я не думаю, что эти три убийства имеют к руководству области вообще какое-то отношение. Может, косвенное, а напрямую – вряд ли. Надо посмотреть, что это за ребята, можно ли с ними работать. Кстати, Юрка, ты говорил, называл тебе какого-то здешнего опера, которого он считает честным человеком. Как его зовут, напомни?
– Странная фамилия – Плат. Может, немец? Или прибалт какой-нибудь.
– Вот я попробую прямо сегодня отыскать его координаты и встречусь.
– А где ты будешь искать?
– Это уж, Саня, мои дела.
– Разве у тебя здесь есть знакомые? – удивился Турецкий.
– Саня, ты лучше спроси, где их у меня нет. Плат, – повторил Грязнов задумчиво. – А ведь чего-то слышал. Нет, не помню. Так ты будешь включать тех троих, что назвал тебе прокурор, в нашу бригаду?
– Сегодня же и решим. Где тут у меня телефон областной прокуратуры? А вот он... – Турецкий достал мобильник и набрал нужный номер.
– Барышников слушает.
Данила Прокофьевич Барышников – уже знал Турецкий – был начальником следственного управления областной прокуратуры.
– Приветствую вас, Данила Прокофьевич, Турецкий из Москвы. А чем сейчас заняты... – Он посмотрел в свои записи. – Вайтенберг, Мордвинов и Афанасьев?
– Здравствуйте, Александр Борисович. Знаю о вашем приезде и о визите к нашему прокурору. Названные вами сотрудники сейчас занимаются своими делами, они на месте, а что, нужны?
– Да. Я хотел бы сегодня, скажем через часок, встретиться с ними у себя в гостинице. Проведем небольшое ознакомительное совещание. Если и у вас есть охота, подъезжайте тоже. Заодно прикинем и планы наших дальнейших действий. Потому что если я решу забрать их в свою группу, то заберу плотно, до самого конца.
– Понял. Вы в «Новоградской»?
– На пятом этаже.
– А-а, все ясно. Сейчас я найду их и передам ваше указание.
– Ну вот, – сказал Турецкий, пряча трубку в карман, – первый шаг сделан. А не дернуть ли и мне пивка?
– Ты за руль сегодня не сядешь?
– А зачем?
– Ну мало ли? Может, и у тебя тут есть знакомые... Юрка там подсказал, а? Нам компромат не нужен.
– Успокойся, я просто вижу, как ты пьешь, и завидую. Ладно, не буду, чтоб от руководителя не пахло. Поехали.
Борис Абрамович Вайтенберг был невысоким, темноволосым, совсем молодым человеком в очках, но неулыбчивое, серьезное лицо делало его старше двадцати восьми лет. О своем возрасте он сказал, когда представлялся группе Турецкого. Он занимался убийством судьи Самохвалова – самым, по его же выражению, непонятным из трех. Хотя все, казалось бы, было совершенно ясно. По его представлениям, картина самого убийства выглядела следующим образом.
- Предыдущая
- 46/74
- Следующая
