Брошенка из рода Драконов (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 4

– Это меры предосторожности. Скажи спасибо, что не убил тебя.

– Ты бы не посмел!

– О, еще как бы посмел. Просто… смерть главы отдела вызвала бы много шума.

Лжец! Я чувствовала, что где-то глубоко-глубоко Рон все еще что-то чувствует ко мне. Уж не знаю, любовь это или ненависть, или и то и другое, но эти чувства были слишком сильны и не позволяли ему убить меня.

Рон заматывал меня все туже и сильнее. Стало больно.

– Зачем ты убил этих людей? – спросила я, – Зачем заживо сжег те кварталы?

На миг Рон замер прямо у моего лица, бросил на меня злой взгляд, будто я дурочка, которая не понимает простых истин.

– Я все сказал на суде, – выдохнул Рон.

– Лечиться не пробовал? Ты сошел с ума!

– И это пошло мне на пользу.

– Я поняла, – у меня вырвался смешок. – Ты потерял свою драконью силу, почувствовал себя ничтожным маленьким человечишкой и захотел потешить эго, за этим и поджог. Бензин взял…

Рон прекратил перевязывать, схватил меня за горло. Снова. Больно. Все сжалось. Я задыхалась. Порывы сделать вдох заканчивались хрипом. Мое тело пыталось вырваться, но не могло. Лицо Рона оставалось спокойным и уверенным, и даже холодным.

– Это была месть, – твердо сказал он. – Месть, за которую ты должна быть мне благодарна. Вы все должны быть благодарны.

Наконец он отпустил мою шею, а я снова закашлялась.

– О какой? – кашель. – О какой мести ты говоришь?

– Не прикидывайся идиоткой. Мы оба знаем, что мозги у тебя на месте.

Ну спасибо, милый, что хотя бы считаешь меня умненькой! Вот только от этого нелегче! Рон закончил со связыванием, удовлетворенно кивнул сам себе и поднялся.

– Ты будешь гореть в аду за свое предательство, – сказал он спокойно и уверено, не отрывая от меня внимательных глаз, – а я буду стоять рядом и смотреть.

– Тогда увидимся в преисподней, – оскалилась я. – Больше не появляйся в моей жизни.

– Прощай.

И Рон покинул кабинет. Надо его поймать. Надо крикнуть. Но в голове звучал его голос: «Это была месть». Какая месть? Чего я не знаю? Погнала мысли прочь. Рон предатель! Он бросил меня беременную десять лет назад, так почему считает виноватой? За что?

Домой я вернулась поздно. Настроение хуже некуда. Я устала. Как же устала. Хотелось кричать, рвать, бить посуду. Но я сделала глубокий вдох, потом глубокий выдох и налила себе воды. Надо успокоиться. Все в прошлом. Рон ушел, и больше мы с ним не увидимся. Никогда.

– Мам, все в порядке? – в дверях появился заспанный Зак.

– Ты спал, прости, что разбудила.

– Нет, я не спал! Тебя ждал! Не спал, честное слово!

– Хорошо-хорошо.

Я потрепала сына по кудрявой голове. Сразу стало легче. Когда я видела его здорового и счастливого, мне всегда становилось легче.

– Я люблю тебя, Зак, – сказала я с усталой улыбкой, – всегда помни, что я очень люблю тебя.

– Мам, ну что ты начинаешь?

Зак неловко поежился и уселся за стол рядом со мной. Так, наверное, он голодный. И мне, наверное, полагается быть голодной. Но сил готовить не было… ничего не хотелось, так что я просто достала ведро с мороженым. Кинула Заку ложку.

– Мам, ты серьезно? – рассмеялся сын. – Ты будешь кормить меня мороженым? А как же твои слова про здоровое питание, про то, что если я буду есть всякую ерунду, то не вырасту…

– Ты вырастешь в любом случае, у тебя высокие родители.

Зак взял ложку, и мы начали есть. Сладкое холодное мороженное… Что может быть лучше?! Сын забавно причмокивал и прикрывал глаза.

– Ну ладно ты, – начал размышления Зак, – ты высокая для девочки, но папа? Мой папа тоже высокий?

Я горько усмехнулась. Шея до сих пор болела от встречи с этим самым высоким папой.

– Так что? – торопил Зак. – Ты мало про отца рассказываешь! А ведь я вырасту похожим на него. Правда ведь, похожим?

– Нет, – поспешила я.

– Как это нет?

– Ты вырастешь самим собой, у тебя будет свой характер, свои увлечения… Ты это ты.

– Да это-то понятно, – махнул рукой Зак, – но ведь я похож на него? Похож хоть чем-нибудь? Ты ничего не рассказываешь!

Вкусное мороженое. Оно таяло на языке и вместе с ним таяли воспоминания о сегодняшнем дне.

– Твой отец… – начала я. – Мы познакомились с ним, когда были маленькими. Мне лет десять-одиннадцать, а ему тринадцать.

– Ого!

Я выдохнула. Ладно, да. Заку нужно знать хоть что-то. Нужно, чтобы у сына был этот образ хорошего отца, на которого ему захочется походить.

– Была вылазка, – продолжала я, – опасная вылазка, в которой погибли наши родители. То есть твои бабушки и дедушки, то есть мои родители и родители твоего папы.

– Ты в десять лет осталась сиротой? – ахнул Зак.

– Да, так и было. И я, и твой отец. Мы оба. И нас приютила добрая семья. Взяла к себе на воспитание и твоего папу, и меня. В той семье было двое своих детей. Тоже мальчик и девочка. Так мы стали жить и дружить вчетвером. Мы с папой и те двое детей.

– Весело тебе было!

– Весело?

– Ну конечно! Всегда было с кем играть, с кем болтать…

– Точно, – я грустно улыбнулась, – у нас правда было веселое детство. И приемные родители добрые. Они полюбили нас, как собственных детей.

Перед глазами всплыли лица этих людей. Мои приемные мама и папа… мои приемные брат и сестра. Моя семья. Люди, к которым мне слишком стыдно возвращаться.

– Мам, что дальше? – поторопил Зак.

– Дальше мы выросли. Потом мы с твоим папой поняли, что любим друг друга, поженились и…

– Фу!

– Что «фу»?

– Вы же были братом и сестрой!

– Ты внимательно слушал? Неродными братом и сестрой! Приемными! Из разных семей.

– Все равно. Вы же ну… росли вместе!

– Да, – я съела еще мороженого. – Сначала мы были друзьями, лучшими друзьями на свете. Мы знали друг о друге все, мы веселились, мы играли и защищали друг друга. А потом мы выросли и…

– Да понял, понял я, – закатил глаза Зак, – что дальше-то было?

– Когда мне было семнадцать мы поженились и решили уйти из дома-путешествовать, посмотреть мир.

– Ну?

– Мы ходили по свету, много всего видели… а потом…

Я застыла. Когда же все рухнуло? Почему?

– Мам, что потом? – напомнил Зак. – Что потом-то?

– Потом я забеременела тобой, а дальше…

Мысли крутились слишком быстро. Мы поселились в маленькой съемной комнате. Я забеременела, но все не решалась об этом рассказать, ждала подходящего момента. Все было хорошо, слишком хорошо. А потом… Рон не пришел. Он просто исчез. Я искала его по всему городу, по всему миру! И спустя несколько недель он объявился ночью, стоял-смотрел, как я сплю. А когда я открыла глаза, он просто исчез, выпрыгнул в окно. Сердце колотилось. Я знаю не все. Было в этой истории что-то еще, что-то неизвестное мне. Если он просто хотел меня бросить, он бы не возвращался смотреть, как я сплю…

– Мама! – торопил Зак. – Что дальше было?!

– Что?

– В истории! Ты забеременела, а потом…

Теперь надо переходить к обычной легенде, которую я рассказывала сыну с тех самых пор, как он научился говорить.

– Потом твой отец умер, – закончила я. – Произошел несчастный случай, и мы с тобой остались вдвоем. Дальше ты знаешь, я нашла работу в Управлении, родился ты и вот так и живем с тобой последние десять лет.

Зак скривился, видимо, оставшись разочарованным историей.

– И каким человеком был мой отец? – наконец спросил он то, что давно собирался.

– Каким человеком?

Перед глазами всплыло дикое лицо Рона. Он держал меня за шею и шептал в мои волосы чужим хриплым голосом. Я сморгнула, отгоняя образ. Нет, сын узнает другого Рона. Он узнает человека, которым Рон был когда-то.

– Он был веселым и добрым, – сказала я, – смешно шутил и вечно что-нибудь придумывал.

– Чего придумывал?

– Какие-нибудь авантюры, – протянула я с печальной улыбкой. – Как-то раз, например, мы пробрались на богатый прием, подделав документы, а однажды полетели в поход в горы…