Злой гений Порт-Артура - Романов Герман Иванович - Страница 40

Ретирадные орудия сняли с канонерских лодок – там они были ни к чему, раз корабли перевооружались новыми системами Кане. Первые площадки уже были готовы к бою, а на вторые только доставили из Владивостока снятые с крейсера «Рюрик» пушки.

– Федор Иосифович, прошу ускорить работы и по двум бронированным мотодрезинам, они будут нужны для разведки. Двигатели для них подобрали в порту – газойль есть у «Нобеля», хватит на все наши новинки топлива. – Фок только скривил губы, проклиная мысленно Куропаткина и Стесселя за оставление Дальнего в той истории – оставить столько ценного имущества противнику могли только предатели. Или глупцы. И нет страшней напасти, когда такие являются властью.

В свое время, проходя курс Русско-японской войны в академии, он поразился, насколько был недальновиден генерал Куропаткин, разработавший совершенно нереальный план войны с Японией, который должен был напоминать победоносную войну с Наполеоном в 1812 году. При этом совершенно не учитывалось современное положение дел, а логистика была просчитана на пещерном уровне.

А чего стоит письмо Куропаткина, направленное военному министру с его наполеоновскими планами совсем недавно, 15 апреля, за три дня до злосчастного для русской армии боя под Тюренченом:

«Японцы зашевелились на Ялу; с радостью буду приветствовать их вступление в Маньчжурию; охотно можно устроить им “золотой мост”, лишь бы ни один из них не вернулся на родину. Вторжение японцев в Маньчжурию служило бы значительным указанием, что в этом направлении они двинут свои главные силы. Страх за Владивосток и Порт-Артур уменьшится; вместе с тем явится возможность улучшить наше ныне вынужденно весьма разбросанное не только в Южной Маньчжурии, но и на всем театре действий расположение войск».

Фок тяжело вздохнул. Эти строчки запомнил на всю жизнь, настолько они ему врезались в память. Непонимание реалий войны было тут проявлено Куропаткиным наиболее ярко: сделать все от тебя зависящее, даже построить противнику «золотой мост», чтобы… проиграть войну как можно позорнее. Ему бы взглянуть на карту и понять, что вражеский десант необходимо сбрасывать в море обратно, атаковать его без промедлений. И пусть японцы все необходимое для своей армии несут по раскисшим корейским дорогам, которые лучше называть тропами. Причем таскать все будут кули, сгибаясь под невыносимой ношей. Быков и лошадей в Корее мало, а потому повозками много не навозишь, тем более на тысячу верст. Для победной войны армии нужна железная дорога с ее подвижным парком…

– Нашему флоту дорого обошлось победное сражение!

Алексеев пристально посмотрел на приехавшего из Петербурга вице-адмирала Скрыдлова, назначенного после гибели Макарова командующим 1-й Тихоокеанской эскадрой. Вот только после победных боев под Бицзыво и Дальнего в столице передумали, решив, что коней на переправе не меняют. И раз наместник сам на себя добровольно взвалил тяжелую ношу командования эскадрой и при этом стал одерживать славные виктории, то пусть так оно и будет дальше, от добра добра не ищут.

Так что еще в Чите Скрыдлов получил телеграмму от императора с повелением состоять при Алексееве старшим флагманом эскадры, которая теперь входила во флот Тихого океана. Это по статусу намного выше, тем более когда в состав вошла Сибирская флотилия. Последнее название закрепили за Владивостокским отрядом, командовать которым отправился прямо из Мукдена контр-адмирал Безобразов.

– Сейчас в море не может выйти ни один из броненосцев Первой Тихоокеанской эскадры. «Ретвизан», «Цесаревич» и «Победа» до сих пор ремонтируются в Порт-Артуре и войдут в строй где-то ближе к концу июня, никак не раньше. Ремонт на «Севастополе» и «Пересвете» в Дальнем затянется до конца мая. «Полтава» будет подготовлена к выходу в течение пяти дней – броненосцу меньше всех досталось в морском сражении. В ремонте также и крейсера «Аскольд» и «Диана», каждый в доке стоит. Вот такие дела у нас, Николай Илларионович, ничем порадовать вас не могу.

Алексеев заметил мимолетную гримасу, что появилась на лице старого сослуживца, известного своей храбростью еще в войне с турками, когда молодым лейтенантом тот атаковал на минном катере «Шутка» турецкий монитор на Дунае. Вот только прошло с той поры больше четверти века, и отважный офицер стал матерым вице-адмиралом, проведшим большую часть своей морской службы на Средиземном море, где проявил отличные дипломатические способности, принимая участие в международном урегулировании ряда конфликтов, в том числе греко-турецкого по поводу Крита. Именно этими способностями Скрыдлова и решил воспользоваться Алексеев – тот подходил как нельзя лучше для такого поручения.

– Война с Японией должна принять совсем иной характер – мы должны задушить ее хлипкую экономику, не дать совершить переброску войск и снаряжения по Желтому морю. Не скрою, противник высадил десант у Дагушаня, а командующий Маньчжурской армией генерал Куропаткин проявил удивительное легкомыслие, не попытавшись его сбросить в море, как это мы проделали у Бицзыво. И теперь они не только накопили на плацдарме четыре дивизии, но уже начали наступление на северо-запад, начались бои на Далинском перевале. И если Первый Сибирский корпус генерала Штакельберга отступит, то наше положение значительно ухудшится, так как японцы перережут железную дорогу на Квантун.

– И Дальний с Порт-Артуром окажутся в блокаде. – Стекла очков блеснули, отразив солнечный зайчик. Скрыдлов помолчал, глядя на карту и что-то оценивая на ней, потом подытожил: – Японцам нужно будет высадить десант в Инкоу, они тогда получат оборудованный порт и железную дорогу. Даже если мы угоним паровозы и вагоны, то подвижный парк можно доставить морем и начинать перешивать колею. Китайцев тут прорва, так что работы пойдут быстро. Думаю, так и произойдет. Хотя, Евгений Иванович, я был бы рад ошибиться.

– Вы полностью правы, Николай Илларионович, именно так оно и будет. Другой китайской гавани в здешних водах просто нет, так как Дальний с Порт-Артуром в наших руках и их нужно еще захватить. Тем более мы время не теряем, и перешеек всячески укрепляется.

– Оборонительные рубежи там возводятся крепкие. Я сделал остановку на станции и беседовал с генерал-лейтенантом Фоком, командующим сухопутной обороной. Количество береговых батарей меня удивило – там стянуто до двух сотен пушек, причем солидного калибра, и блиндированные поезда – вещь совершенно необычная. Я говорил о том с Эссеном…

– Николай Оттович – натура увлекающаяся и горячая. Думаю, покойный Степан Осипович допустил большую ошибку, отправив его командовать тихоходным броненосцем. Но я это с вашей помощью исправлю в самое ближайшее время, – негромко сказал Алексеев и посмотрел на Скрыдлова.

Тот правильно понял этот взгляд и негромко спросил:

– Что мне надлежит сделать, Евгений Иванович?

– Завтра вы должны отправиться во Владивосток и принять командование над Сибирской флотилией, которая должна быть значительно усилена, чтобы представлять реальную опасность для Японии. Скажу вам больше: я много думал и, несмотря на разные советы и рекомендации из Петербурга, решил начать крейсерскую войну в самом ее широком варианте, выведя в море одновременно десяток вспомогательных крейсеров.

Скрыдлов непроизвольно ахнул, затем очень внимательно посмотрел на Алексеева, негромко произнес:

– В Петербурге не отправят сейчас в море крейсера Добровольного флота. К тому же требуется время на согласование и подготовку, даже если вы убедите сидящих под шпицем «нельсонов» и самого генерал-адмирала. Да еще долгий переход из Балтики до здешних вод. В лучшем случае крейсера придут в сентябре, и то ближе к концу месяца.

– Мы не можем столько ждать, Николай Илларионович! Самое большее – месяц! Я заблаговременно приказал отобрать те суда из состава Добровольного флота и пароходства КВЖД, которые могут дать ход не меньше шестнадцати узлов, имеют водоизмещение свыше пяти тысяч тонн и относительно новой постройки, с неизношенными машинами. Таких набралось ровно с десяток – шесть здесь и четыре во Владивостоке. Все они будут переоборудованы в крейсера, причем один из них уже введен в строй как госпитальное судно. Я имею в виду «Монголию» из пароходства КВЖД. На ней уже начались все необходимые переделки, все же семнадцать с половиной узлов – весьма приличная скорость.