Предательство между нами (СИ) - Голд Лена - Страница 4

Но, встав, никакого конверта я не нахожу. Вместо него вижу на тумбочке немалую сумму денег.

Уж лучше бы письмо оставил...

Обмотав тело простыней, выхожу из спальни в поисках ванной комнаты. Надо принять душ и привести себя в порядок. В таком растрепанном виде я уехать не смогу.

Едва перемещаюсь в просторную гостиную, как мой взгляд натыкается на настенные часы. Одиннадцатый час, блин! Меня же уволят! Я и без того насолила боссу, сказав, что он уродец и не в моем вкусе, когда он пытался лапать меня. Черт!!! Чер-р-рт возьми! Он же повод искал, чтобы меня за дверь выставить!

Захожу в ванную и за несколько минут пытаюсь смыть с себя сонливость и усталость после вчерашней безумной ночи, а так же сперму и запах Виктора, которым я будто пропитана. Собираю волосы в высокий пучок. Быстро одеваюсь, даже нормально не высушив тело!

Деньги, естественно, не забираю. Нафиг они мне не сдались. Я сюда не ради них пришла. И не имею привычки заниматься сексом с кем попало за бабло!

Натянув на себя пальто, выхожу из квартиры, захлопнув дверь. Зачем-то ещё и проверяю за собой, чтобы убедиться, что никто открыть и зайти не сможет.

Я такая дура, что даже сумку забыла вчера забрать. Телефон, естественно, остался там же, в ресторане, где мы сидели с подругой.

Машу рукой такси. Благо, останавливается. Плюхаюсь на сиденье и сразу же трогаю руками влажные волосы. Как бы не простудиться. В таком дерьмовом состоянии я впервые отправляюсь на работу.

А может к черту его? Может, поехать домой и привести себя в порядок? Все равно опоздала. Что на пять часов, что на семь... Разница небольшая.

Или же просто позвоню и скажу, что чувствую себя неважно. Поэтому и не пришла. Да только... Звонить-то откуда?

— Можете мне одолжить телефон, пожалуйста?

Мужчина лет пятидесяти смотрит на меня в зеркало заднего вида. Хмурится, но не отказывает. Протягивает мобильник.

— Конечно.

— Спасибо. Я сумку потеряла.

Зачем я отчитываюсь — сама не понимаю. На нервах несу полную чушь. Хотя... Какая разница, потеряла или забыла? В итоге я без денег и связи, и расплачиваться мне с водителем, откровенно говоря, нечем.

Набираю номер подруги. Длинные гудки и без того действуют на оголённые нервы. Лезвием по ним проходятся. Но я держусь. Держусь, впиваясь в ладони ногтями и терпеливо жду... Жду, когда же Олеся соизволит взять трубку.

— Алло, — наконец раздается ее голос.

— Ты на работе?

— Маша? Черт тебя дери! Ты где? Куда пропала? Хочешь, чтобы Толик тебе пинок под зад дал? Он орет с утра, даже ко мне пришел с вопросом, где ты шляешься.

— Да проспала я! — восклицаю. Не сдержавшись, нервно смеюсь. Дура я! Вот действительно!

— Твоя сумка и телефон у меня. Принесла в офис. Ты едешь?

— Ага, в такси я. Только вот совсем не в состоянии работать. Более того, я во вчерашней одежде.

— Тут переоденешься!

— А ещё я без макияжа. И волосы все ещё влажные.

В трубке раздается тишина. Кажется до нее, наконец, что-то доходит.

— Пиздец. А что случилось-то?

— Все расскажу. Поверь, тебе понравится, — издаю очередной нервный смешок. — Я тебе позвоню минут через двадцать. Ты спустись вниз и деньги с собой прихвати. Мне с таксистом расплатиться нужно.

— Хорошо, — выдохнув, Олеся продолжает: — Всё-таки надеюсь, что он не посчитал тебя шлюхой.

— Как раз ею и посчитал, — проговориваю и сбрасываю звонок.

За весь путь я, наверное, раз пять прошу водителя увеличить скорость. Но ощущение, что я разговариваю со стеной. Правда, стена отвечать не может, а он выдает короткое: «Хорошо», но в итоге едет с той же скоростью. Смирившись, что сегодня хреновый день по всем фронтам, я пытаюсь расслабиться. Но и это получается так себе.

Если я лишусь работы, то не найду ее как минимум месяц. Возможно и больше, если в трудовой книжке Толик напишет чего-нибудь лишнего.

Сотрудник я на самом деле трудолюбивый. Неоднократно оставалась и пахала до глубокой ночи. Бывало, даже за коллег, которые не успевали закончить то, что им приказал босс. Но Толик настолько на меня зол, что ни одно мое оправдание до него не дойдет. Я более чем уверена.

Остановившись метрах в десяти от здания компании, водитель оборачивается ко мне. Я же улыбаюсь ему своей самой обаятельной улыбкой и пытаюсь дать понять, что сбегать не расплатившись я не собираюсь.

Покидаю салон автомобиля и сразу же замечаю у входа Олесю, машу ей рукой. Она буквально бежит ко мне, протягивает свой кошелек. Достав из него пару купюр, отдаю их мужчине. Он окидывает нас странным взглядом, а потом жмёт на газ и исчезает из поля моего зрения.

— Вчерашний шлюхой посчитал. А этот, блин, ебанутой на всю голову, — ворчу я, быстрыми шагами направляясь к входной двери.

— Может, расскажешь?

— Сначала переодеться надо. Потом привести себя в порядок, затем к Толику...

— Блин, Маша! — возмущается подруга.

— Да-да, дорогая. Толик сожрёт меня, знаю. Уволит к чертовой матери. Зато у меня будет повод напиться и рассказать тебе о вчерашнем приключении, — улыбаюсь я непонятно чему. — И проваляться в кровати до обеда! От безделья!

— Ночь явно была незабываемой, — смеётся Олеся. — Это самое главное, раз тебя не волнует, что ты можешь остаться без работы. У Олега вчера лицо было такое... Перекошенное от злости! После твоего ухода.

— Хрен с ним.

— Надеюсь, больше не вздумаешь с ним мириться. Он в твой адрес столько гадостей наговорил... Я хотела уши заткнуть. В итоге вылила на него бокал вина и сбежала. Сказала, что он самый дерьмовый мужик в твоей жизни.

— Ух, ты, крутышка моя! Но пора уже забить на него. Мне плевать, честно. Когда-то я считала его богом секса, а сейчас... Пусть катится к черту.

— Пиздец, Маша, какая ты решительная. Ну, поживем и увидим, как ты сдержишь свое слово. Перед уходом скажи хотя бы... Как твоего бога секса зовут?

— Вик.

— Вик? — вопросительно выгибает бровь. Мы заходим в раздевалку и направляемся к моему запертому на замок шкафу, где висят мои голубая блузка и юбка-карандаш.

— Виктор. Такой классный. — Кусаю нижнюю губу, сразу вспоминая вчерашнюю ночь. Аж низ живота тяжелеет, становится жарко. — Пошарься в интернете. Может найдешь хорошую вакансию, — прошу я ее.

Олеся уходит, сказав, что я обязательно должна зайти к ней сразу же, как только поговорю с Толиком. И да, найдет она мне работу, если вдруг начальство решит от меня избавиться.

На то, чтобы привести себя в порядок, у меня уходит минут пятнадцать. Переодеваюсь, наношу на лицо минимум макияжа. И, взяв себя в руки, иду к шефу. Стучу в дверь и, услышав грубое: «Заходи, мать твою», тяну ручку вниз и оказываюсь в помещении, воняющем бутербродами.

На самом деле я очень голодна. Но, блин, сейчас тошнит, потому что Толик смотрит на меня так… Ещё и перекатывая во рту кусок бутерброда.

— Ну и где ты шлялась, Машенька? — спрашивает он обманчиво спокойным голосом. — Кто, мать твою, в час дня на работу приходит?

— Я, — нервно улыбаюсь. — Анатолий Васильевич, так получилось, что я чувствовала себя хреново. Выпила таблеток и всё-таки приехала, чтобы закончить вчерашние дела. Поверьте, голова болит до сих пор...

— Ты кому врешь, дрянь такая? У тебя засос прямо на виду. Вон, на шее! С кем сосалась, а? Со своим Олежкой?

Я кривлюсь от его слов и от того, как изо его рта вылетают слюни. Тошнота усиливается.

— Нет, вы что, Анатолий Васильевич... Я ни с кем...

Черт! Что ты делаешь, Маша? Какая ему вообще разница, с кем я и чем занималась? Уволить хочет? Так пусть!

— Хочешь здесь продолжить работу, Машенька? — вдруг говорит он, вставая из кресла. Я же пячусь назад — к двери. Потому что если он прикоснется ко мне, то меня просто вырвет! Прямо здесь, в его кабинете. — Я предлагаю тебе выгодную сделку.

— Нет.

— Нет? — с недоумением переспрашивает он и резко останавливается.

— Нет, дядя Толя с животом медведя! Не хочу! Я увольняюсь! Заявление будет на твоем столе через пять минут! Иди-ка ты в жопу со своей сделкой! Ну или в задницу ее себе засунь! Не буду я больше здесь работать!