Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться (СИ) - Платунова Анна - Страница 3

Я игнорировала раз, другой, но его царственное величество не унималось. Принялся меня поучать, мол, замуж такую строптивицу никто не возьмет. Во-первых, не очень-то и хотелось! А во-вторых, кто ты такой, чтобы давать непрошеные советы. Я любезно просила его заткнуться, и разошлись бы миром, если бы не одна небрежно брошенная фраза.

– Девица должна быть вежливой и покладистой! – Хлыщ нравоучительно поднял вверх палец, ни дать ни взять священнослужитель в храме Семи Отцов. – И чему вас только родители учили? Таких бы родителей самих…

Тут у меня, как говорится, забрало-то и упало! Опомнилась посреди хаоса – перевернутых стульев и разбросанных книг. Этот свинтус посмел оскорбить память моих дорогих родителей, в то время как их могилы еще не успели…

«Так, Габи, соберись! Опять глаза на мокром месте!»

Леон уставился на меня – я устроилась за соседним столом с горшочком щей из квашеной капусты – и широкая улыбка увядала на его лице. Взгляд красноречиво вопил: «Вот он, источник моих бед!»

Да будь моя воля, я бы этого горе-напарника оставила в Академии, еще бы и денег доплатила, чтобы не ездил! Увы, денег у меня не было, а моего мнения никто не спрашивал. Придется стиснуть зубы и терпеть.

В Крауте мы пересели в заполненный под завязку дилижанс, скрипевший на поворотах так, будто он проклинал набившихся в него людишек.

К счастью, с каждой новой остановкой пассажиров становилось все меньше. В ту глушь, куда ректор отправил нас по распределению, ехали, похоже, только мы с Леоном да тот самый пьяненький мужичок – мы остались одни после дорожной станции у села Пичилья. До гарнизона тащиться еще часа два.

Леон встал, повел плечами, разминаясь. Пьяный сосед немедленно грохнулся на лавку, растянулся во весь рост и захрапел. Леону ничего другого не осталось, кроме как переместиться на свободное место – то есть ко мне.

Сел он, однако, на противоположный конец лавки и впервые за дорогу неожиданно заговорил:

– Вид у вас бледноватый, мастра… как там… Ардженте.

Леон был бы не Леон, если бы не выдал очередную гадость.

– Да и у вас, нобиле Фальконте, не сказать чтобы был цветущий вид, – невозмутимо парировала я. – Видно, долгая дорога вас утомила. Вы не привыкли к трудностям. Ну ничего, я разрешу вам как следует отдохнуть, прежде чем вы приступите к своим обязанностям… денщика.

Леон аж подавился. Вытянулся, точно аршин проглотил. Сидит, глазами хлопает. Любо-дорого посмотреть! Он что же, думал, я не знаю, какие обязанности бытовики исполняют при боевых магах?

Леон открыл рот, закрыл – впервые бедняжка не нашелся, что ответить. Я же глядела на него с милой, невинной улыбкой.

– Ну как не помочь доблестному магу на боевом посту! – Леон наконец совладал с собой и вернул себе беспечный вид. – Места дикие, опасные. Гарнизон на границе с пустошью, а ведь именно здесь развернулась последняя битва с Кардисом Морте. С тех пор разная дрянь и лезет с безжизненных земель…

– Ерунда, – нерешительно сказала я: про последнюю битву с великим темным магом я знала немного, историю магии никогда не любила. – Там уже лет сто тихо и спокойно.

– Да? А гарнизон там для красоты разместили? Боюсь, вы многого не знаете, малютка Ардженте.

– Еще раз назовете меня малюткой!.. – угрожающе прошипела я, сложив пальцы в первую боевую позицию.

– Ладно, ладно. – Леон примирительно поднял ладони. – Однако я просто обязан провести небольшой экскурс в историю, чтобы вы знали, с чем предстоит иметь дело.

И Леон выдал мне таких отборных ужасов про проклятого темного мага, что я от страха вжалась в стену дилижанса. Как назло, стемнело, из леса доносились отчаянные птичьи вопли – что за дикие птицы водятся в этих местах? – рессоры стонали, как проклятые души, а Леон все сгущал и сгущал краски. Я будто воочию видела перед собой несчастных жертв темных экспериментов – с отрубленными руками, со звериными головами вместо человеческих. Ужас!

– Все это было очень давно, – пробормотала я, борясь с тошнотой. – Его убили, похоронили и забыли, где его могила! Он не вернется!

– Конечно, нет, – осклабился Леон, но так похабно, будто на самом деле хотел сказать: «Кто знает, малютка, кто знает!»

– Приехали! – крикнул возница.

Я поскорее схватила саквояж, распахнула дверь и, не дожидаясь, пока спустят лестницу, сиганула с высоты. Ноги по щиколотку провалились в жидкую грязь.

Пока я, ругаясь себе под нос, пыталась выдернуть сапоги из хляби, мимо продефилировал Леон, небрежно обойдя меня по кромке лужи.

– Помочь?

– Сама справлюсь!

Я вовремя вспомнила о заклятии «твердь» и выбралась из ловушки. Огляделась. Прямо передо мной возвышался хлипкий деревянный навес – вот и вся дорожная станция Вальтремо. В темноте кое-где горели лучины в окнах приземистых домишек. В этих местах мало кто использовал магические светильники – обходились по старинке. И где-то там, за полем, располагался гарнизон, куда нам с Леоном нужно явиться и представиться, как полагается.

Я мысленно застонала, представив, как мы тащимся по разбитой дороге в темноте. Впрочем, почему в темноте? Я выпустила с руки шар-огневик, который всплыл над головой и осветил пространство, как маленький фонарь.

Ухабы. Лужи. Покосившиеся штакетники. Пьянчужка, что давеча дрых в дилижансе, теперь растянулся под навесом.

Удаляющаяся спина Леона.

– Эй, мал… мастра Ардженте, догоняйте!

Леон

Денщиком! Я, наследник древнего рода, вынужден стать денщиком у безродной выскочки! Удружил дядя, ничего не скажешь. Я проглотил ругательство, неизвестно которое подряд за прошедшие недели. Сколько я ни пытался напомнить себе, что благородный муж должен уметь смириться с тем, что невозможно изменить, смириться не получалось.

– И не забывай, что первым отчет о практике подписывает напарник, и без этой подписи документ дальше не пойдет, – напомнил ректор, когда дверь кабинета закрылась за спиной выскочки.

«Формирование навыков коллективной работы» – кажется, так на боевом объясняли эту нелепость. Дескать, если ты с одним бытовиком сработаться не можешь, то какой из тебя будущий командир. Бытовикам же говорили, что наниматели бывают разные, и, как бы они себя ни вели, неразумно обрушивать крышу на вредного заказчика. Хотя, готов поспорить, половина боевиков никогда не окажется на поле боя, три четверти бытовиков никогда не станут работать по найму. Просто девушки с дипломом выше ценились на рынке невест.

– Так что в твоих интересах вспомнить, как должен вести себя настоящий аристократ.

– Дай-ка подумать, – не удержался я. – Чистить простолюдинке ботинки? Стирать дамские панталоны?

– Да, если того требуют его обязанности! Еще одно слово – и практика тебе не понадобится. Свободен!

Одно хорошее во всем этом – сам посмотрю на те места, где половину тысячелетия назад мои предки добыли титул в прямом смысле собственной кровью. В той битве, когда решалось, останется ли наш мир прежним или станет лабораторией безумного некроманта, которым до сих пор пугают детей.

И будущих боевых магов, ха! А ведь я и половины записей из дневника первого нобиле Фальконе не пересказал!

Вон, до сих пор дышит неровно. А может, просто запыхалась. Выскочка семенила следом, никак не поспевая за моим широким шагом. Ничего, нам обоим только на пользу пойдет размяться после почти суток в дороге.

За спиной снова вспыхнул огневик, озарив грязь, по недоразумению называвшуюся улицей. Через несколько мгновений он погас, сделав тьму еще более непроглядной. Ну вот и зачем, спрашивается, так бездарно расходовать магию?

Я демонстративно щелкнул пальцами, сотворяя заклятие «кошачьего глаза».

Черное ночное небо стало темно-синим, разноцветные звезды превратились в яркие белые искорки. На миг их перечеркнула стремительная тень летучей мыши. Сейчас я мог видеть каждую шевельнувшуюся на ветру травинку, чересчур зеленую. Не говоря уж о лужах в дорожной колее.