Паническая атака. Избавиться раз и навсегда! - Курпатов Андрей - Страница 6

Но вернёмся к компонентам эмоций.

Ни положительная, ни отрицательная эмоция без соответствующего ей мышечного компонента обойтись не может. Уберите всякое мышечное напряжение из тела – у вас ни бояться, ни смеяться не получится. И точно так же с любым другим компонентом эмоции.

Эволюция придумала наши эмоции для дела, а не для забавы ради. Сами по себе наши переживания ей не нужны. Наши эмоции нами управляют: страшно – убегай, зло берёт – нападай, симпатию испытываешь – брюхо покажи.

Вегетативный компонент эмоций тоже нужен именно для дела. Внутренние органы – сердце, сосуды, лёгкие, почки и др. – необходимы для любого эмоционального действия.

А регуляцией работы внутренних органов, как мы уже знаем, занимается вегетативная нервная система. Так что по всему видно, что психологическая часть эмоции – это только верхушка айсберга, связанная с нашим сознанием.

Два других важных компонента эмоции сознанию отнюдь не очевидны, а потому здесь и возникают существенные проблемы.

Поскольку между сознанием и подсознанием в нашем мозге взаимопонимание, прямо скажем, не на высшем уровне, мы можем думать что-то нейтральное, а на уровне организма испытывать сильное напряжение.

В психологии, должен сказать, и вовсе существуют такие очень уважаемые теории, которые доказывают, что вообще психологическая, когнитивная часть наших эмоций вторична.

Теория, получившая название «теория Джеймса – Ланге», утверждает, что эмоция может переживаться нами на уровне мышечного и вегетативного компонентов.

При этом на уровне сознания мы ещё и не понимаем, что на самом деле чувствуем. Вот как писал об этом один из основателей научной психологии, знаменитый философ Уильям Джеймс:

«Обычно говорят: мы потеряли состояние, огорчены и плачем; мы повстречались с медведем, испуганы и обращаемся в бегство; мы оскорблены врагом, приведены в ярость и наносим ему удар.

Но правильнее было бы говорить так: мы опечалены, потому что плачем; приведены в ярость, потому что бьём другого; боимся, потому что дрожим, а не говорить: мы плачем, бьём, дрожим, потому что опечалены, приведены в ярость, испуганы…»

С этим некоторые, конечно, спорят. Но вот, например, наш знаменитый театральный деятель, автор школы актёрского искусства Михаил Александрович Чехов, создавший свою «систему» в противовес «системе Станиславского», спорить не стал.

Чехов просто начал учить своих актёров двигаться и возбуждать вегетативную нервную систему так, как если бы они действительно испытывали те эмоции, которые по пьесе переживает их персонаж. Результат этой практики был просто ошеломляющим!

И в этом нетрудно убедиться, ведь самые знаменитые артисты голливудского кино, хоть и говорят, что работают по Станиславскому, используют именно фишки из системы Чехова.

Проще говоря, они не столько воспроизводят внутренний мир своего героя, как предлагал Константин Сергеевич, сколько воспроизводят «физику» его движений, эмоциональных реакций «по Чехову» и буквально испытывают те чувства, которые испытывал бы их персонаж в реальности!

Так что нельзя недооценивать сложность, многокомпонентность любой эмоции. Но вот в чём загвоздка…

Большинство стрессов, с которыми мы сталкиваемся, находятся внутри нашей собственной головы. То есть как актёр играет пьесу, так и мы можем сами себе вообразить что-то трагическое в голове.

Хищники за нами не бегают, а нам самим вместо охоты (когда наши предки сутками ловили дичь) предлагается культурно сходить в супермаркет, чтобы там без лишней суеты отовариться. В целом можно вообще с дивана не вставать – с доставкой на дом принесут…

Получается, что мы в двух «нижних» компонентах своих эмоций – мышечном и вегетативном – не особо-то и нуждаемся.

Более того, если они активизируются (а они могут сделать это без объявления вой ны), мы куда эту их активность употребим?

• Нам вряд ли придёт в голову сбежать, например, с экзамена или от начальника, хотя, возможно, мы и боимся их как огня. Кроме того, будучи людьми приличными, мы не будем пытаться сразу порвать на куски обидчика.

• Если какой-то человек нас раздражает, мы сначала попытаемся сдержаться и уладить дело миром: убедить, внушить, осадить. Но это как раз расщепление единого тела нашей эмоции: на уровне сознания одно, а на уровне нашего тела – другое.

Короче говоря, цивилизованный человек принуждён постоянно подавлять не столько психологическую составляющую эмоции, сколько два других её компонента – мышечный и вегетативный.

Последние оказываются нам не нужны, но как запретить им проявляться, если мы чувствуем страх или, например, гнев? Нет, они нас – наше сознание – вряд ли послушают. И что произойдёт?

Допустим, мышцы напряжены, вегетатика в боевой позиции, а мы улыбаемся и машем… Какой будет эффект? Очевидно, что реализовать этот потенциал куда-то надо.

Что ж, мы ударим этим напряжением по самим себе, по своему организму. Недаром говорят, что все болезни от нервов!

Разумеется, мы чаще всего страдаем от проблем, связанных с работой симпатического отдела вегетативной нервной системы. Именно он отвечает за наиболее сильные наши эмоции – гнев и страх.

Однако, к сожалению, и парасимпатический отдел способен «подкидывать нам сюрпризы». В целом его роль прямо противоположна тому, что делает симпатика:

• если симпатика, например, увеличивает частоту сердечных сокращений, то парасимпатика, напротив, заставляет сердце биться реже;

• если симпатика ответственна за повышение артериального давления, то активизация парасимпатического, напротив, приводит к его снижению.

Вы, наверное, слышали, что люди делятся на нормотоников, гипертоников и гипотоников:

• артериальное давление у первых обычно 120/80 мм ртутного столба;

• у гипертоников нормальное давление от природы чуть выше, чем у остальных (например, 130/90 мм ртутного столба);

• а у гипотоников нормальное артериальное давление в норме ниже, чем у нормотоников (оно может быть, например, 110/60 мм ртутного столба).

В этом нет ничего страшного, такие различия нормальны и не свидетельствуют о болезни. Они говорят нам только о том, деятельность какого отдела вегетативной нервной системы превалирует у данного человека.

У нормотоников, как нетрудно догадаться, действие обоих отделов сбалансировано оптимальным образом.

У гипертоников преобладает симпатический тонус, а у гипотоников – парасимпатический, именно поэтому у них и давление редко когда поднимается, и пульс в среднем ниже, чем у других людей. Впрочем, всё это никакая не болезнь, а разновидность нормы, и данному организму, по всей видимости, так просто удобнее.

Серьёзных проблем с избытком собственно парасимпатического тонуса у людей, как правило, не возникает.

Проблемы начинаются там, где влияния этих двух отделов сталкиваются и происходит конфликт противоречивых тенденций: одни – за увеличение, другие – за понижение, одни – за усиление, другие – за выключение.

Возьмём для примера ситуацию сдачи экзамена (эту жизненную коллизию каждый из нас пережил).

Поскольку основная эмоция человека, сдающего экзамен, – это безотчетный страх, то, соответственно, здесь преобладает тонус симпатического отдела вегетативной нервной системы: сердце из груди выпрыгивает, речь прерывается, потому что дыхание сбито, ладошки потеют, ноги не слушаются.