Шлак 5.0 (СИ) - Велесов Олег - Страница 23

— Я тебе верю. Но ты же знаешь, как это делается. Тебе сказали одно, ты мне передал, я поверил, а в реальности на выходе стоит Сиваш с другим приказом. Нас берут, и что дальше, трансформация? Знаешь, никакого желания нет закончить, как Дряхлый. Поэтому если хочешь договориться, то пусть всё то же самое повторит Тавроди. Лично. И пусть он проводит нас хотя бы до Анклава.

— Это невозможно. Хозяин в Золотой зоне, потребуется несколько дней, чтобы доставить его сюда.

— У меня есть время.

— У нас его нет. Ты блокировал станок, а поставки нанограндов должны продолжаться. Если мы нарушим контракты, клиенты будут недовольны, разразится скандал. Нельзя доводить до этого. Да и захочет ли Хозяин встречаться с тобой? Он очень зол. Давай решать вопрос на нашем уровне.

— Твой уровень мне не подходит. Слабоват. Если Тавроди не желает со мной разговаривать, тогда останемся каждый на своём месте. Вы там, мы здесь. Посмотрим, сколько продлится противостояние.

— Это не выход, — покачал головой Толкунов. — Такой расклад нас не устраивает. Мы будем вынуждены атаковать. Погибнут люди, но мы готовы пойти на жертву. А ты готов… — он завертел головой, приглядываясь к баррикаде. — Ты готов пожертвовать своей дочерью? Алиса, привет, я знаю, ты здесь. Готова умереть, девочка? Папа отдаёт тебя на заклание.

Мёрзлый смотрел на Толкунова как мангуст на кобру.

— У меня с собой два килограмма динамита, хватит, чтобы разнести станок в пыль. На восстановление уйдёт несколько месяцев. Ты за клиентов беспокоишься? Забудь о них. Потери будут колоссальные, поставки прекратятся. Как думаешь, сколько времени потребуется конгломерации, чтобы подмять Загон под себя?

— У нас хватит ресурсов продержаться.

— Может быть. А скорее всего, нет. И пойдёшь ты, Гена, в Смертную яму следом за Дряхлым и остальными. Привет им передавай, когда встретишь.

Лицо Толкунова оставалось спокойным, но пот на лбу выступил, и вряд ли от жары. Температура была нормальная, даже слегка прохладная, а от четвёртого выхода вообще сквозняком тянуло. Он глянул мельком на Гука, потом на меня, провёл по лбу ладонью.

— Ладно, я… вернусь скоро, — и бегом кинулся вверх по штреку.

Коптич хмыкнул:

— Рванул как, а? С Тавроди советоваться побежал.

Мёрзлый окликнул меня:

— Дон, проверь, как там наши хакеры. Пусть поторопятся.

— Да уж, пусть, — закивал Коптич. — А то эти и в самом деле в атаку попрут, и тогда кабздец котятам.

Я прошёл вдоль станка к пульту. Он располагался у задней стены за контейнером и походил на длинный металлический короб высотой сантиметров восемьдесят. Ни кнопок, ни переключателей, только двойной рычаг как у рубильника. Хрюша вскрыл переднюю стенку и ковырялся во внутренностях, подсоединив к ним свой планшет. Алиса вполголоса надиктовывала ему цифры.

— Тридцать четыре… Двести двадцать один… Сто семьдесят восемь… Так, дальше полусловица: шесть, шесть, три, пять, три.

Я потоптался возле них минуту и наконец спросил:

— Долго ещё? Народ нервничает, жаждет путешествий.

— Отстань, Дон, — огрызнулась Алиса. — Видишь: стараемся.

— Да я-то вижу. Но вараны вот-вот стрелять начнут, и все ваши старания могут пойти прахом.

Хрюша долбил пальцами по планшету, потел, Алиса периодически вытирала ему лицо. Это выглядело настолько интимно, что я почувствовал ревность.

— Вы как любовники, вспотевшие и уставшие. Там Толкунов тоже вспотел. Не вы его утомили?

— Дон! — воскликнула Алиса. — Отвали!

А Хрюша процедил, не отрывая глаз от экрана планшета:

— Вспотеешь тут… Никто ещё не пытался уйти через станок на Землю, тем более, не зная кодов настройки. Скажи Вячеславу Андреевичу, нам надо ещё минут двадцать. Как откроется крышка контейнера, сразу ныряйте.

Я передал Мёрзлому всё слово в слово, тот кивнул, а Коптич облизнул пересохшие губы:

— Может мне, это, поговорить с поросёнышем? Глядишь, быстрее шевелиться начнёт. А то и в самом деле дождёмся варанов. Ну его нахер такое счастье, начальник.

— Ссышь, Коптич? — сплюнул Гук.

— Опасаюсь. Мне обещали уважительное отношение и никакой пальбы. А что получил? Патроны уже на исходе. Если они всем скопом навалятся, хрен удержим, и динамита у нас нет. Чем станок взрывать собираешься, Андреич?

— Есть предложение?

— Я ж говорю, дай с Хрюшей пообщаться. Заговорю его, глядишь, быстрее шевелиться начнёт.

— Ты и без того целый короб наговорил, голова болит. Если б Алиса тебя не блокировала, давно бы желчью харкали.

Голова действительно гудела, как барабан во время концерта. За суматохой я как-то не обращал на это внимания. Терпел. Но после слов Гука вдруг ощутил, как ломит в висках и стучит в мозжечок: тук-тук.

— Коптич, а в каком смысле Алиса тебя блокирует?

— Как в каком? Ты чё? Она ж блокировщик. Любой дар способна заблокировать, — в его глазах появилось недоумение. — Так ты не знал что ли?

— Какой ещё блокировщик? Ты о чём, дикарь? Алиса проводник?

— Проводник? Не, хуже. Двуликая она. Тварь в теле человека!

Крышка контейнера с лёгким жужжанием поползла вверх. Загорелся неон, пахнуло озоном. Из глубины штрека выкрикнули:

— Станок открыт!

Толкунов завизжал истерично:

— Не пускать! Не пускать их! Стреляйте!

Темноту осветили вспышки выстрелов. Пули взлохматили верхний ряд столов, полетели щепки. Я забыл обо всём и начал стрелять. Сместился вправо, выстрелил, снова сместился. Коптич стоя на колене долбил длинными. Он успел заменить второй магазин, сбрасывая пустые себе под ноги.

Сквозь шум стрельбы я услышал, как вновь зажужжала крышка. Теперь она опускалась. Алиса и Хрюша скользнули внутрь. Мёрзлый крикнул:

— Дон, Коптич, под станок.

Дикарь побежал к контейнеру, я дёрнулся следом. Алиса сидела, пригнувшись к полу, крышка закрылась на треть.

— Папа!

Ни Мёрзлый, ни Гук не сдвинулись с места. Гук, отстреляв магазин, хлопнул по разгрузке, нащупывая новый. Мёрзлый обернулся и крикнул:

— Сделай всё правильно, котёнок!

— Папа!

Крышка захлопнулась. Завибрировал пол, вздрогнули стены. Надвинулась неоновая волна и прокатилась через весь контейнер туда-сюда. Низ исчез, верх потерялся, голова закружилась, теряя опору. Хрюшу стошнило.

Я прижимался спиной к стене, чувствуя, как она подрагивает, и смотрел на Алису. Двуликая. Она двуликая. Это значит, что Сотка тоже была проводником, и получается, Алиса дочь двух проводников. Тавроди говорил, что это новая раса — Homo Tavrodius. Новые боги для человечества. Великие Невидимые. Твою мать…

Вибрация прекратилась, крышка медленно поднялась.

Стало холодно. Настолько холодно, что от неожиданности клацнули зубы. Изо рта вырвалось облако пара, я задрожал, обхватил плечи руками. Что это, мы в каком-то холодильнике? Но вроде бы станок должен находиться в ангаре, ангар на улице, на улице…

Зима?

Опаньки. До этого момента я вообще не заморачивался вопросами времён года, на Территориях эта тема не актуальна, там всегда лето, как в Африке. Сколько же я пробыл в Загоне? Если подсчитать, не менее полугода. Попал в июле, значит сейчас должен быть январь или февраль. В наших местах это в среднем минус двадцать, плюс пронзающий до костей ветер, добавляющий к ощущениям ещё примерно столько же. Лучшая одежда — тулуп и валенки. А мы одеты по-летнему: тонкие рубашонки, камуфляж, берцы, и только у меня плащ, хотя он совсем не греет.

Я выбрался из контейнера. Всё пространство вокруг было забито штабелями из ящиков, мешков, коробок, не занятым оставался лишь неширокий проход, в конце которого виднелись ворота, обозначенные по периметру тонкими солнечными линиями. Путешествие из одной параллели в другую занимает двенадцать часов, не ясно только в какую сторону движутся стрелки. Когда меня отправили в Загон, они рванули вперёд, возможно сейчас отыграли обратно, но в любом случае на дворе позднее утро или начало дня. Что в это время делает охрана базы?