Закуска с характером. Дилогия (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 57

– Интересно, а он не предусмотрел, что если бы удалось нас застукать, ты не позволил бы ему выйти из номера? – призадумалась я. Учитывая то, как они боятся Гарграниэля, это действительно отчаянно смелый поступок.

– Конечно, в другое время он на такой риск не пошёл бы, – согласился мой жених. – Но сейчас на кону стоит невероятное, невообразимое могущество, а значит, всё то, к чему Дикрат стремился долгие годы, воюя за власть и плетя бесконечные интриги. К тому же он знал, что прямо накануне суда не в моих интересах убивать или калечить одного из главных действующих лиц и тем самым навлекать на себя лишние подозрения.

– Ясно…

Мы снова помолчали. И опять повисла та самая давящая недосказанность.

Я поняла, что сейчас он сам поднимет избегаемую мной тему.

Гар открыл рот, но, поймав мой испуганный взгляд, сжалился и сказал совсем другое:

– Разумеется, можно было его и не пускать под предлогом, что мы уже спим, но… нам и в самом деле нужно как можно больше доказательств.

«Дело только в этом? А не в том, что тебе хотелось зайти ко мне в душ, а тут подвернулся удачный повод?» – чуть не ляпнула я, но вовремя остановилась. Ну о чём я думаю! Дикрат очень жёстко и точно донёс, какая сложная задача нам предстоит! Гар делает всё, чтобы добиться успеха. Честно говоря, я сама поступила бы точно так же.

– Ты всё сделал правильно. Вот только вряд ли Дикрат захочет показать на суде магический отпечаток момента, свидетельствующий в нашу пользу, разве нет? Ведь в его интересах спрятать как можно дальше всё, что может нам помочь.

– За это не волнуйся. После того как кто-то вторгся сюда ночью, я запустил здесь свои записывающие чары. Так что у нас тоже есть отпечаток момента, снятый под благовидным предлогом, совершенно не связанным с грядущим судом. Ну и ещё отель автоматически записывает всё, что происходит вне номеров, в общественных зонах. Например, в коридорах, в обеденном зале, у стойки и в холле. Это часть охранной системы. Правда, доступ к этим записям могу получить только я. И Крампус. Опережая твой вопрос, замечу, что без моего разрешения удалить он их не сможет. Так что большая часть свидетельств сохранится в любом случае.

Ну конечно, Гар обо всём подумал. Как всегда.

– И что… теперь? – как-то растерянно уточнила я. – Мне снова надо одеться во что-то игривое на случай ещё одного вторжения?

– Нет. Хватит, – решительно сказал Гар. – Всё, что можно было, мы сделали. Можешь расслабиться, больше в комнату никто не ворвётся. Я позабочусь. Сейчас это уже не будет иметь особого значения. Дикрат, сам того не желая, оказал нам услугу. После его бесцеремонного вторжения в номер даже самого критичного судью не удивит поставленная на остаток ночи защита. Должны же мы выспаться перед ответственным мероприятием! Так что можешь спокойно ложиться.

Я кивнула и осталась на месте.

– Гар… на суд мы пойдём вместе?

– Нет. Ты останешься здесь. Как ни странно, хоть речь пойдёт и о тебе, но твоего присутствия там не требуется. И да, ещё кое-что. Завтра не получится меня вызвать. Суд проходит в изолированном во всех смыслах помещении. Пока я буду там находиться, всё, что снаружи, будет перекрыто для меня. В том числе доступ к твоим чувствам и возможность перемещений.

– Как? – испугалась я, резко ощутив беспомощность. Только сейчас мне стало ясно, насколько сильно успокаивала мысль, что Гар может почувствовать мои эмоции, появиться в самый острый момент и принять на себя удар.

– Не переживай, – непривычно мягко сказал он. – Одна ты не останешься. С тобой побудет Каркасарэль. Я полностью ему доверяю. Если возникнут любые неожиданности – он разберётся.

Не сказать, что это меня успокоило.

И дело было не только в том, что у меня-то не было никаких причин доверять этому загадочному персонажу – Карку.

С одной стороны, суд означал, что неопределённость подходила к концу. Завтра уже станет ясно, куда двигаться дальше. Наверное, это хорошо. Почему-то я не сомневалась, что даже если помолвку расторгнут, Гар обязательно придумает что-нибудь ещё.

С другой стороны… а что если вдруг всё получится наилучшим образом? Мы выиграем, и Гар вернёт меня домой? Предел мечтаний! Но тогда почему, представляя себе именно этот вариант развития событий, я ощущаю не только радость, а будто бы ещё и страх? Страх, что никогда больше не соприкоснусь с этим миром и потеряю что-то важное.

Мне казалось, что уснуть на фоне всех этих переживаний будет невозможно. Но я ошиблась. Кровать снова сработала как надо: едва голова опустилась на подушку, как я почувствовала, как уходят тревоги, сменяясь умиротворением…

Гар сказал, что ляжет чуть позже, пожелал мне доброй ночи и удалился то ли в другую комнату, то ли в ванную.

«Завтра игра закончится», – скользнула последняя ленивая мысль. А потом волной накатила вязкая и совершенно непреодолимая сонливость.

Я проснулась посреди ночи. В этот раз отсутствовали таинственные монстры, нежданные гости и даже подозрительные шумы. Чутьё молчало. В номере царила полная тишина.

Так что не было ни одной причины для резкого пробуждения.

Просто кровать рядом была пуста.

Я подняла голову.

Гар неподвижно сидел, откинувшись в кресле.

В неярком свете стоящего на столе ночника и бледном сиянии заглядывающей в окно луны я видела его на удивление отчётливо. Казалось, что могу различить каждую чёрточку его лица.

Сходство со статуей было настолько сильным, что мне стало жутко.

Я спустила ноги и села на кровати. Он не шелохнулся. Спросонья в голову полезли дурацкие мысли. Может, его околдовали враги? Или злоумышленник всё-таки добрался до него, пока я спала?

– Всё в порядке? – спросила я, вставая. Голос дрогнул.

– Ты постанывала во сне, – ровно сказал Гар вместо ответа. – Что тебе снилось?

Короткое облегчение сменилось смущением. Видимо, сцена в душе наложила свой отпечаток, поэтому сны были весьма откровенными.

– Да так… разное. Почему ты не ложишься?

– Во-первых, не хочу спать. Во-вторых, это небезопасно.

– Почему?!

«Неужели к нам кто-то всё-таки собирается вломиться?» – мелькнула испуганная мысль. Однако ответ был неожиданным.

– Сейчас я не очень хорошо себя контролирую.

Сказанная спокойным голосом, эта фраза звучала довольно странно.

– В каком смысле? – рискнула уточнить я.

Гар не стал увиливать от ответа, врать или же ограничиваться намёками. В упор глядя на меня, он прямо, предельно откровенно и доходчиво пояснил:

– Мне очень трудно держать себя в руках. Особенно сейчас, когда ты стоишь такая заспанная, тёплая, разомлевшая, совершенно не способная к активному сопротивлению и задаёшь мне вопросы томным голоском. А я смотрю на тебя и вижу только одно: как ты плавишься воском в моих руках, безуспешно пытаясь справиться с реакциями тела, а потом окончательно сдаёшься и изгибаешься от наслаждения, снова и снова выдыхая моё имя.

Я аж задохнулась от неожиданности. Он же безжалостно продолжил:

– Перед моими глазами до сих пор стоит твоё лицо, когда там, в душе, ты смотрела на меня мутными от возбуждения глазами и жадно откликалась на мои ласки…

Меня кинуло в жар. Действительно, в этом размякшем от сна состоянии я не была готова контролировать эмоции, поэтому вся их гамма, надо думать, моментально отразилась на лице. Внутри смешались растерянность, смущение и что-то ещё, волной поднимающееся откуда-то снизу, от живота.

– А знаешь, я соврал, когда говорил про самоконтроль, – вдруг с прежним отрешённым спокойствием сказал Гар, так и не позволив мне толком собраться с мыслями и переварить услышанное. – Его уже давно нет.

Я только и успела удивлённо вскинуть глаза, как он внезапно возник прямо передо мной, будто бы и не сидел мгновение назад расслабленно откинувшись в кресле.

Я как-то автоматически подняла руки навстречу, будто хотела его остановить, и открыла рот, собираясь что-то сказать, но мне не дали. Гар аккуратно перехватил запястья, завёл руки мне за спину и, ни на секунду не замедляясь, втянул меня в глубокий настойчивый поцелуй.