Невинная. Насильно твоя - Ромеро Екатерина - Страница 8
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
Натягиваю одеяло до самого подбородка, тяжело дышу: вот нахал, а! Почему он такой самоуверенный и ведет себя… как мой муж?
Поглядываю на Романа. Он в домашней спортивной одежде, видно, что недавно из душа. Красивый, нахал, даже с утра, тогда как у меня наверняка не краше гнезда на голове.
– Вы давно следите за мной?
– Я не слежу за тобой. После тренировки зашел. Четыре минуты я здесь, если тебе интересно, – поглядывает на наручные часы и бросает мне. Его тон меняется с игривого на серьезный. – Если тебе так не нравятся визиты мужа по утрам, могу по записи приходить. Так устроит?
– Устроит!
Почему-то становится стыдно. Мы ведь женаты, а я не знаю, как общаться с собственным мужем, но и отношения портить не могу.
– Извините, Роман. Мне просто сложно. Я ничего не помню! Ничего!
Он поднимается и подходит ко мне, нежно целует в висок, садится рядом.
– Я знаю, птичка. Поэтому я с тобой. Ты очень красивая, Илана. Можешь не прикрываться. Раньше ты меня не стеснялась.
– Я не помню, что было раньше.
Только сейчас замечаю на тумбочке еще парующий кофе, орехи и йогурт.
– Это вы мне принесли?
– Да. Ты любила завтракать со мной утром в постели. И не только завтракать. Попробуй йогурт, он соевый.
– Спасибо.
Не ожидая подвоха, я беру эту баночку в руки, тогда как Роман с легкостью пробирается под одеяло и накрывает сильной рукой мои бедра. Поглаживает нежно чуть выше колена, пока я чувствую себя прикованной бабочкой, которая не может сдвинуться с места. Это так необычно, интимно и ново для меня, но в то же время приятно. До мурашек просто.
– Вы меня касаетесь.
– Я в курсе.
Порочно усмехается и гладит дальше, а после его ладонь накрывает мою промежность, и тут мне становится не до смеха. Роман с легкостью находит клитор и начинает ласкать его круговыми движениями, попутно задевая пальцами нежные влажные складочки.
Ошарашенная, я впиваюсь в одеяло руками, жадно хватая ртом воздух.
– Прекратите.
– Что прекратить?
– Прекратите делать это!
– Ешь свой йогурт, Илана. Не отвлекайся, – басит этот нахал, а я с ужасом понимаю, что стала мокрой. Роман что-то делает, раздвигает мои складочки, а после немного ныряет внутрь двумя пальцами и накрывает мои губы своими.
– Илана, я так скучал! Пожалуйста, обними меня.
Мужчина проталкивается властным языком мне в рот, порабощает, и мне нравится, но, когда Роман полностью стягивает с меня одеяло, навалившись сверху, у меня срабатывает стоп-кран.
Впиваюсь ему в плечи ногтями, паникую, начинаю трепыхаться. Роман крупный, и почему-то мне кажется, что, если он захочет большего, я ничего не смогу сделать, это пугает, и в какой-то момент я не выдерживаю. С силой врезаю Роману пощечину, что его отрезвляет, и он тут же встает на ноги.
– Да что с тобой такое?
– Это что с вами? Я потеряла память, но не стала слабоумной и больной! Не надо со мной так разговаривать и набрасываться на меня, как зверь!
– Не драматизируй, ничего страшного не случилось.
– Случилось! Я не готова к близости, не смейте ко мне лезть!
Угрожаю ему пальцем, а Роман усмехается, смотрит на меня как на дуру.
– Илана, ты моя жена. Ладно уже я, похер, но тебе-то я могу сделать приятно. Ну чего ты испугалась? Я твой муж, разве я похож на того, кто тебе больно может сделать?
– Я не знаю. Я не помню нашей любви, вам ясно?!
– Не нервничай. Собирайся на прогулку. Я помогу тебе вспомнить нас.
Роман кажется спокойным, даже очень, учитывая то, что у него на щеке краснеет след от моего удара. Интересно, он и раньше был таким непробиваемым? Все терпел от меня или это только сейчас, учитывая, что я почти отбила себе мозги, он нянчится со мной, как с маленькой?
А чего, собственно, я испугалась? Он же мой муж, Роман не сделает мне больно, но почему я в этом не уверена? Что он мне недоговаривает?
– Хорошо, я сейчас спущусь.
Пытаюсь выглядеть тоже спокойно, улыбаюсь, и Роман выходит из комнаты. Я же прикладываю ладони к щекам. Я вся просто пылаю. Грудь стала тяжелой и ноет, Роман так целовал меня, что мое тело едва меня не предало.
Глава 9
“Быстро развернувшись, я вижу поодаль огромного ротвейлера, который зло рычит на меня и загребает задними лапами землю. Его блестящая черная шерсть перекатывается на мускулистой извилистой спине. Сверкающие дикие глаза и огромная пасть, устланная белой пеной, не дают мне и шанса усомниться в том, что этот зверь собирается напасть. На меня.
В душе разливается холод. Я слышала лай собак в этом месте, но была уверена, что они заперты в вольерах. Это же бойцовские псы. Они должны быть заперты. Кто же так делает, зачем их выпускать? Господи.
В этот момент мне кажется, что я бегу так быстро, как еще никогда в своей жизни. Забыв о том, что надо дышать, не видя, что передо мной и куда вообще я несусь. Лишь бы спастись от этой твари, добежать хоть куда-то, где можно спрятаться от взбешенного ротвейлера, бегущего прямо за мной.
Кажется, мое бедное сердце сейчас просто вывалится из груди, когда уже через секунду где-то на фоне я слышу громкий мужской голос, и он пугает меня ничуть не меньше. Я попалась. Спалилась по всем фронтам.
– Стоять! Илана, стой!”
Невинная. В уплату долга
Илана немного похудела, но все же такая красивая, любимая, когда-то такая моя и теперь до ужаса чужая. Не подпускает к себе, не дает поцеловать, обнять. Блядь, даже коснуться своей руки!
Осторожная, дикая, неприрученная, шарахается от меня и смотрит как на чужака. А ведь этого не было уже два года, или мне так хотелось в это верить? Это был мой шанс, который теперь утекает как песок сквозь пальцы.
Я стараюсь, правда, из кожи вон лезу, чтобы понравиться собственной жене. Влюбить ее в себя заново, вот только теперь все гораздо сложнее. Илана себя не помнит толком, не говоря уже о том, чтобы пытаться узнать меня.
Однажды я уже был в аду, я жаждал мести, и мне было плевать, каким путем я это осуществлю, но тогда у нас появилась общая цель с Иланой, которую мы вместе старались сберечь и вырастить, а теперь она не помнит.
Ни хрена не помнит: ни хорошего, ни плохого. Правду все спрашивает, да вот только что я ей могу рассказать и, главное, каким я после стану в ее глазах? Сказать ей о нашем знакомстве, нашей первой встрече, первом сексе, если его вообще можно сексом назвать, свадьбе и всем остальном треше, который случился с нами тогда? Это ее просто убьет. И меня после тоже. Сразу же.
Птичка, моя правда некрасива, она уродлива, и это уже не переиграть. Не вырезать, не вычистить, это есть и всегда будет со мной. Но, кажется, мне дали шанс, чтобы Илана этого ада не помнила, и я сделаю все, чтобы и дальше так было.
Пусть думает, что я дружил с ее отцом, пусть верит в хорошее, потому что, кроме этой веры, у нас больше ничего не осталось.
***
Сегодня очень красиво и тихо на улице, хоть и сыро, конец сентября. Как я понимаю, у Романа выходной, и он решает провести его вместе.
Роман осторожно берет меня за руку. Я не отдергиваю, мне нравится его прикосновение. Дарит защиту и надежность, нежность. Когда он не напорист, мне лучше. Не люблю грубых мужиков.
Муж смотрит на меня и сжимает мою ладонь крепче, а я чувствую какие-то вибрации. Словно у Романа внутри ураган, который он почему-то скрывает.
– Извини.
Резко отпускает, складывает руки в карманы.
– Ничего.
Мы идем по заднему двору – по тропинке, ведущей в лес.
– Расскажите о себе.
– Что ты хочешь знать?
– Ну не знаю, любимый цвет?
– Красный.
– Красный обычно агрессивные люди любят.
– А я агрессивный, по-твоему?
Смотрит на меня так, что я чувствую себя голой. Клянусь, я прямо вижу, как Роман сканирует меня взглядом.
– Я пока не знаю. Мне нужно больше времени.
– Илана, ты и так меня знаешь, тебе просто надо вспомнить!
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая