Волчьи тропы - Фролов Андрей - Страница 17
- Предыдущая
- 17/87
- Следующая
Харальд улыбнулся, но Миха не уловил шутку, даже не изменившись в лице.
— Хм… Ну и вот. Общая идея и крыло ворона сплотили их, создав прочное и дружное общество… Даже братство, пожалуй. А когда подросло второе поколение, вполне ожидаемо началась Третья мировая, с её бомбами, эвакуациями и многотысячными смертями. Раумсдальцы собрали семьи и ушли на север, осев в этих самых землях, куда почти не докатывалось дыхание радиации. Они построили Ульвборг, тогда ещё молодой и не укреплённый, приготовившись проститься с прошлым, как простился с ним и ты сегодня утром. Среди них были учёные и инженеры, историки, врачи и плотники, сапожники и психологи, люди, верящие в свои силы, строившие новый дом для новых детей.
Харальд достал из кармана штанов сигареты и спички, прикурил, не предлагая кузнецу, и прищурился на огонёк, медленно выпуская изо рта дым. Прижал руку к груди, касаясь чего-то, висящего под рубахой, и потёр левое запястье, на котором Михаил только сейчас разглядел массивный медный браслет.
— А теперь представь себе, дверг, переселенцев или колхозников с неожиданно навалившейся на них войной, что принесла хаос, анархию и переоценку ценностей. Когда за кусок мяса убивали, а картошка, на которой счётчик не зашкаливал выше половины, ценилась на вес золота. За что было хвататься этим толпам россиян, как говоришь ты, и при нормальной-то жизни не имевшим ничего? Русский дух, о котором ты говоришь, — где он был тогда? Почему не уберёг этих людей в здравом уме? Только Убежища, не хуже нашей вакцины изменившие человеческий облик навсегда, и могли хвастать чем-то подобным. Представь всех тех охваченных безумием раздора людей и узри среди них моих предков. Живущие по старинным и простым законам, даже среди машин и городского предвоенного шума, действительно готовые сражаться за древних и полузабытых богов, теперь они стали лишь крепче. Они научились убивать. Они научились быть сильными из сильнейших не только в играх и грёзах. Они защитили свои семьи и отстояли право на эти земли у обезумевшей и озверевшей черни.
Харальд некоторое время курил молча, словно не замечая сидящего рядом дверга, пальцами крутя на запястье браслет. Миха терпеливо ждал.
— Это были тяжёлые времена. Экспедиции по добыче полезных и ценных вещей, следов прошлого, помогли нам стать технически оснащёнными и не растерять знания. Умение драться, доведённое до совершенства, помогло нам выжить. Взятые по нашим законам чужие женщины не позволили нам и нашим родам умереть. Как Раз где-то в те времена один из раумов по имени Хальвбьёрни разработал «Фенрир», что навсегда отделило моих и без того отделённых предков от всего остального человечества. Потом, когда уже невольно зазвучали первые речи о возвращении в едва тронутый войной и беспорядками Новосибирск, а на руках росло новое поколение раумов, началась Четвёртая и самая беспощадная война, после которой даже на сибирские леса лёг вечный снег. А когда в обескровленном человеческом мире прекратили взрываться последние бомбы, земля эта изменилась уже навсегда. Через тридцать лет тут появились существа, только по первому взгляду похожие на людей, что живут тут и по сей день, и это не говоря уже о животных. Снега стаяли, а борг продолжал стоять, и теперь, дверг, это полностью наша земля.
Харальд замолчал снова, и Михаил с неожиданно пришедшим изнутри светом наконец-то увидел картину целиком. Увидел и понял, что больше нет нужды ни спрашивать, ни удивляться.
— Ты вот спросил меня, дверг, — северянин повернулся, задев его ногу ножнами меча, — почему ты должен становиться таким же? И я отвечу — если ты наш по духу, ты начнёшь жить по законам хранящих нас богов и сам того не заметишь, но если же нет… — Харальд улыбнулся, но в глазах его ревел ледяной ветер.
— Иногда… — сказал кузнец, — я вижу картины…слова и их значения, — Харальд непонимающе нахмурился, — ну, например, корабль… драккар, на котором мы пришли в крепость, называется «Скидбладнир», но знать этого раньше я не мог точно…
— Генетическая память, это следы воздействия на твой организм вакцины, — кивнул викинг, — это поможет тебе быстрее стать одним из нас…
— Но почему викинги, почему далёкие северяне? Почему не русичи, не потомки Ермака, не татары, наконец?… — Миха потёр лоб, словно вспоминая.
— А ты спроси у людей, когда-то создавших Payмсдаль, дверг. А ещё спроси у вещих Норн и мудрых Асов, — усмехнулся Харальд. — Идём, мы засиделись. — Он потушил окурок о подошву ботинка и убрал в карман. — Я обещал показать тебе кузню.
10
Кузня, она же машинный цех невероятной длины, полого уходящий в глубину холма, была пустынна и холодна. Тёмный узкий зал, освещённый редкими светильниками высоко под потолком, был заставлен громоздкими силуэтами станков и приборов.
Харальд провёл подземника внутрь, щёлкнул рубильником, добавляя света, и пошёл в глубь кузни, озираясь, как и сам Миха. В помещении, как по большей части и во всем борге, не было ни одного окна.
— Я сам-то здесь нечасто бываю, в основном у нас тут умельцы возятся да несколько трэлей особо сноровистых.
В хлынувшем свете кузнец наконец-то рассмотрел цех внимательно. «Очень неплохо, — подумал Миха, медленно обходя зал. — С мощностями Убежища, даже самого захудалого, конечно, не сравнить, но для группы отчаянных гражданских, ушедших на север и умудрившихся накопить такой вот потенциал… Наверняка не один окрестный завод в тяжёлые дни войны пережил их визит».
Токарные станки, фрезеровочные, несколько горнов, старинный электрический молот, пилы, сверлильные установки. Несколько станков для литья бронзы и латуни, сварочные аппараты, резаки. Действительно, неплохо. Размещённый на стене более мелкий инструмент тоже впечатлял немалым разнообразием. Михаил почувствовал лёгкий укол из прошлого, не больше, когда взгляд коснулся разнообразных молотов, расставленных у горна, и развешанных вдоль стены толстых кузнечных фартуков.
— Тут цех громкой и громоздкой работы, — Харальд обвёл рукой станки, — любая ковка, клёпка, сварка и так далее. Дальше места для чего-то поспокойнее. Например, вот тут Орм всем нам шьёт обувь. — Подземник осмотрел рабочее место сапожника и невольно бросил взгляд на собственные ботинки, немедленно перехваченный Харальдом. — Да, да, и эти тоже его работы, как почти все в борге. Тут у нас склады: железо, дерево, пластик, уголь…Тут, как видишь, рабочие позиции для починки транспортов, а вот сюда для капитального ремонта при желании можно затащить даже дракку. В общем, если честно, тебе лучше с Бьёрном пообщаться, он у нас тут за старшего, а я-то толком и не знаю ничего. Тут вот он ювелирными вещами занимается, фибулы для плащей и рубах куёт, амулеты… А по мощностям? Ну, ножи, саксы, мечи тут делают, любые инструменты, тут вот патроны для охотничьих калибров, дробь… Потом сам разберёшься.
Михаил остановился у холодного и погруженного в темноту горна, заглянул в вентиляционную вытяжку, чей хвост убегал в потолок. Потрогал пальцем золу, поднёс к лицу, понюхал. Харальд с интересом наблюдал за его действиями.
— А мечи вам кто делал? — Он кивнул в сторону оружия.
— Это старые вещи, едва ли не все они были сделаны Рёгином-кузнецом, ещё зим шестьдесят назад.
— Я видел его в доме?
— Он у Одина…
Миха вопросительно поднял бровь.
— Он погиб, — пояснил Харальд, — пал в битве с альвами девять зим назад и отправился в чертоги Вальхаллы пировать с Отцом воинов в ожидании последней битвы богов и людей.
— И часто у вас в Раумсдале так?
— Не понял? — Теперь настала очередь удивляться северянину.
— Ну, в смысле гибнут…
— Нет, — честно, без бравады ответил тот, — потеря каждого из раумсдальцев — невосполнимая, огромная потеря, а значит, и следим за этим в оба глаза. У каждого в хирде напарник, а то и побратим есть, вторая спина, на том и держимся. Так, изредка кто в битве по воле Одноглазого останется, да вот ещё в позапрошлую зиму Снорри Коротышка убился. Невысокий был такой, на тебя чем-то похожий, шустрый. А потом после пира полез как-то пьяный на главную башню стрелять ворон из лука и упал, прямо во двор тинга, да ещё и на камень. Голову в плечи целиком вогнал… Да ещё ведунья Ингрид из леса как-то по морозам не вернулась…
- Предыдущая
- 17/87
- Следующая
