Прекрасная маленькая принцесса (ЛП) - Торн Айви - Страница 31

— Я сильно упал в твоем уважении с той ночи, когда мы встретились. — Замечает он, его голос звучит пусто.

Тревога сжимает мою грудь, и я зажмуриваюсь. Я не знаю, что сказать. Если я скажу ему, что нарисовала это после того, как он поставил меня на колени, я могу свести на нет весь прогресс, которого мы добились за эти выходные. Одна мысль о темноте, поглотившей меня тогда, снова ввергает меня в отчаяние. Слезы щиплют глаза, а когда я опускаю взгляд, одна сбегает и стекает по щеке.

Я не могу вспоминать тот день, если хочу двигаться вперед вместе с Петром, а мне это необходимо.

Петр поворачивается ко мне лицом на кровати, держа этюдник открытым, чтобы увидеть его призрачное изображение. Его глаза — тревожно-серые, как облака, когда на горизонте бушует шторм, а полные губы сжаты в мрачное выражение.

— Пожалуйста, расскажи мне.

Я качаю головой, сердито смахивая слезу.

— Я нарисовала это после того дня в кладовке, — успеваю сказать я, прежде чем узел в горле душит меня, и слезы начинают падать быстрее.

Нежные кончики пальцев стирают мои слезы и зачесывают темные волосы назад, заправляя их за ухо. Затем его рука убирается с моего лица.

— Это никогда не сработает, — бормочет он так тихо, что я не уверена, что услышала именно это. — Я причинил слишком много вреда тебе.

— Что? — Я хочу, чтобы он повторил, потому что боюсь, что услышала его правильно и что он думает, что у нас ничего не получится. Потому что я не могу всю жизнь терпеть его гнев или отстраненное молчание, которое он демонстрировал мне после того, как я сделала ему минет.

Он качает головой, опустив глаза.

— Я не должен был заставлять тебя делать это. Без твоего согласия.

Я не знаю, что сказать. Это так много значит — слышать от него такие слова. Знать, что он сожалеет о том, что между нами произошло. И все же я не могу заставить себя простить все, что произошло. Лучшее, что я могу сделать, — это забыть. Вот почему мне нужно сосредоточиться на будущем. И все же я начинаю понимать, что, возможно, все напряжение между мной и Петром было связано вовсе не со мной. Да, он использовал не тот выход, чтобы выплеснуть свое разочарование из-за отсутствия свободы воли. Но на самом деле мы гораздо более похожи, чем я могла себе представить. Потому что мы оба оказались в ловушке. Только Петр все еще борется со своим заключением, в то время как я давно смирилась со своей участью. По правде говоря, я уважаю его за это — даже если это означает, что я случайно попала под прицел.

В то время как я позволила отцу диктовать мне свою жизнь, Петр все еще пытается сделать шаг вперед, чтобы показать, что у него есть выбор — нравиться мне или нет, даже если он не может выбрать, жениться на мне или нет. Он просто показывает это единственным известным ему способом.

Такие семьи, как наша, делают заявления через боль и наказание. Это все, что мы знаем. И поскольку он не может наказать никого другого, он вымещает это на мне. По крайней мере, это лучшее, что я могу предположить о его мотивах.

Его брови сведены в глубокую хмурую линию, а взгляд устремлен в пол. Все счастье и обаяние, которые он пронес через весь день, похоже, поглощены облаком меркантильного самоанализа.

Мне нужно разрядить обстановку. Вернуть очаровательного, улыбающегося Петра. Потому что мы слишком близко подошли к тем ужасным вещам, которые он сделал со мной. Если он собирается стать частью моей жизни, возможно, даже отцом моих детей, я не могу вернуться туда. Мне нужно двигаться вперед.

Мы должны продолжать двигаться вперед. А для этого я должна сосредоточиться на хороших временах, на человеке, которым он доказал, что может быть во время этой поездки в Нью-Йорк.

— Итак, — говорю я, сдерживая слезы и используя свой самый бодрый голос, — что еще ты приготовил для меня на эти выходные? Потому что на этом веселье не заканчивается. Я у тебя еще на один день.

Похоже, мой отвлекающий маневр сработал, и глаза Петра снова встретились с моими. Хмурый взгляд исчезает с его лица, возвращаясь к понимающей ухмылке, которая заставляет мой желудок трепетать.

— Вообще-то, раз уж ты спросила, я хотел официально пригласить тебя на бал, который моя семья устраивает в честь нашей помолвки. Завтра вечером. Здесь, в нашем доме. Ты придешь в качестве моей почетной гостьи? — В его глазах искренность, которая говорит мне о том, что он действительно имеет в виду это приглашение. Он дает мне право выбора. Даже несмотря на то, что нас заставляют жениться — хотим мы этого или нет, — он хочет, чтобы я пришла в качестве его спутницы, потому что я этого хочу. Может быть, он таким образом пытается искупить свою вину, показать мне, что пытается все исправить.

От значимости его приглашения у меня на глаза наворачиваются слезы. Я с силой смаргиваю их. Хотя я тронута его предложением, я не хочу, чтобы он думал, что мысль о том, что я буду его спутницей, заставляет меня плакать.

Задыхаясь, я с энтузиазмом киваю. Я обожаю шикарные вечеринки, и меня переполняет волнение, потому что это будет не просто шикарная вечеринка, я уверена. Судя по тому, что я видела о семье Велес, наша помолвка наверняка будет шикарной и высококлассной вечеринкой, на которую придут лучшие представители нью-йоркского общества.

— Да, — задыхаюсь я, когда обретаю голос. — Я бы очень хотела.

Затем, в лихорадочном возбуждении, я сокращаю расстояние между нами, чтобы поцеловать его. Это первый раз, когда я инициирую контакт, и, кажется, застаю Петра врасплох, так как он на мгновение напрягается. Затем он смягчается, его теплые губы двигаются вместе с моими, а его рука нежно обхватывает мой затылок.

Дрожь возбуждения пробегает по позвоночнику, и знакомое ощущение разжигает во мне огонь. За два дня я прошла путь от страха перед Петром, уверенной, что мы никогда не сможем быть счастливы вместе, до влюбленности в него. Может быть, я просто безнадежный романтик. Но когда он целует меня вот так, страсть заставляет мое тело трепетать, я даже не возражаю.

В кои-то веки я начинаю думать, что если этот человек останется со мной до конца жизни, то все будет в порядке.

ПЕТР

Когда я стою в фойе и наблюдаю, как флористы расставляют охапки цветов в вазы, доходящие мне до груди, в доме кипит работа.

— Где бы вы хотели поставить ледяную фигуру, сэр? — Спрашивает мужчина в морской бейсболке и соответствующей униформе, глядя на свой планшет с ручкой в руке.

— Ледяную фигуру? — Я бросаю взгляд в сторону входной двери и вижу, как на тележке везут вырезанного изо льда лебедя в натуральную величину. Боже правый. — Как насчет того, чтобы расположить возле фуршетных столов? — Предлагаю я.

Почему это наш приоритет, а не сосредоточение усилий на прекращении конфликта с Братвой Живодера, ума не приложу. Но поскольку я еще не пахан, решать не мне.

Мама заказала домашний спа-день для себя, Милы и Сильвии, оставив меня заниматься последними приготовлениями к сегодняшней вечеринке, а также выполнить несколько поручений. Итак, пока девушки получают полный комплекс процедур — массаж, маникюр, педикюр, прическу и макияж, и все это в нашем поместье, я решаю последние вопросы и занимаюсь экстравагантными украшениями, которые заказала моя мама, чтобы отпраздновать мое обручение в высшем обществе.

Взглянув на часы, я с облегчением обнаружил, что до начала вечеринки осталось всего несколько часов, а значит, прически и макияж девочек должны быть готовы прямо сейчас. Передав свои обязанности дворецкому, я отправляюсь в свою комнату и забираю три элегантно упакованные коробки разных размеров, которые я припрятал для Сильвии.

Затем я направляюсь в ее комнату.

Судя по звукам шарканья за дверью, она уже закончила приготовления, и я постучал.

— Иду! — Раздается ее приглушенный голос.

Мгновение спустя Сильвия распахивает дверь настолько широко, что я вижу ее лицо. Я ошеломлен тем, что ее волосы собраны на макушке и ниспадают потрясающими волнами, которые заставляют ее роскошные локоны подпрыгивать и блестеть. Тонкие локоны цвета красного дерева обрамляют ее лицо, привлекая мое внимание к ее женственной линии челюсти.