Античный Чароплет. Том 3 (СИ) - "Аллесий" - Страница 48

Пока что враги никого даже задеть не смогли. Какими бы тяжёлыми ни были камни, летели они в магов, меджайя и джунуюдха. Все они либо уворачивались, либо вообще отбивали подобные снаряды. Но долго такой обстрел продолжаться не мог: нас банально изматывали перед схваткой. И расслабляли. Как можно расслабить обстрелом камнями размером с полкулака взрослого человека? Очень просто. Когда с неба сыпятся камни, как-то уже не очень ожидаешь, что сейчас в тебя прилетит стрела смерти. Грубая подделка, конечно. С шумерским или греческим вариантом не сравнить. Но какая разница врагам, если их стрелы убивают не хуже? Мы все забыли про дошанов. А вот тот, кто управлял боем, не забыл. И начал их использовать.

Так уж получилось, что одна из первых стрел ударила в меня. Она была настолько неожиданной, что даже увидев зеленоватую вспышку краем зрения за полсекунды до того, как это произошло в реальности, я всё равно не смог отклониться. Отчасти это связано с не слишком плотным, но всё же наличествующим строем джунуюдха рядом со мной, благо, их было семь десятков в нашем отряде. Огромная сила. К счастью, я не ходил в этом походе без минимум двух личных защит. Одну-то мне и снесло, заодно слегка отбросив.

Эмушитские поделки я называю грубыми не просто так. Стрела смерти — ювелирное заклинание магов смерти и, чуть реже, некромантов. Очень точная, красивая, а главное — эффективная. Против неё не помогает большинство щитов и доспехов других школ. Не так много магов заранее носят в «постоянном резерве» некротические защитные заклинания. А кроме них, собственно, помочь могут всего пара типов щитов. К примеру, огненный доспех вполне может помочь не только против заклинаний холода, но и против водяных чар, а ещё — помочь выдержать разреженное пламя. Огненную стрелу останавливают обычно чем-то ледяным, но вот чтобы пройти через горящий лес, вовсе не обязательно использовать именно ледяной доспех. Огненный тоже подойдёт. Точно так же против водяной стрелы, к примеру, вполне может подойти что-то против кинетических атак. Доспех Ану не предназначен, вообще говоря, для остановки крупных камней или копья, он больше от всяких там клыков и прочего. Но он вполне в состоянии замедлить и ослабить и мощный удар. А вот против стрелы смерти непрофильные заклинания защиты не помогают. Именно поэтому весь смысл этого замечательного атакующего заклинания быть выпущенным с максимальной скоростью и доставить свою смертоносную начинку к цели как можно точнее.

Чем отличается эмушитский вариант? Он очень энергозатратный, не такой быстрый, куда более заметный. И, главное, обладает мощным импульсом. Не в смысле быстро летит, а в смысле — больно бьёт и толкает. Эти удары гнилоруких недоличей-дошанов не просто бьют сконцентрированной силой смерти, но ещё и врезаются как пара хороших больших дротиков. Вроде бы это и хорошо, ведь поражающая сила больше? Только, судя по тому, что я видел и вижу, какая-нибудь ледяная стрела вместе со стрелой смерти из шумерской школы маны вместе потратят меньше процентов на двадцать, чем одна эта несчастная стрела дошанов. И удар пусть и неприятный, но если попадёт в обычный деревянный щит, то не повредит. А нормальный маг должен первым делом что-нибудь кинетическое на себя навесить. Местные же храмовники и вовсе труднопробиваемы в этом плане. Они и телами обладают крайне крепкими, и регенерацией повышенной. Собственно, из-за этой особенности дошанских стрел смерти, мой кинетический доспех перегрузился и слетел, а личная защита поглотила сам заряд. Меня только слегка тряхнуло и покачнуло, не более.

Как только полетели ядовито-зелёные сгустки, Абтармахан перепрыгнул стену и молнией метнулся к вражескому строю. Его было хорошо видно. Он не принимал пока свою форму Кобры, но тело у него покрылось огнём, а скорость была огромна: раза в четыре быстрее бегущего взрослого человека. С противоположной стороны лагеря, обернувшись, я увидел похожую картину, только Брафкасап не медлил, а сразу принял форму Ледяного Ящера, развив в ней просто ужасающую скорость. Я как-то видел бегущего крокодила. Зрелище не для слабонервных. Эта с виду неуклюжая тварь может развивать огромную скорость. Брафкасап сейчас чем-то её напоминал, только был ещё быстрее. А когда он ворвался в строй мёртвых, то просто вспыхнул светло-синим. Через секунду, проморгавшись, я увидел промороженных врагов, многие из которых замёрзли лишь частично, что, в общем-то, не мешало Брафкасапу буквально сметать мертвецов целыми шеренгами. Что с него, что с обратившегося Коброй и занимающегося чем-то похожим Абтармахана стрелы смерти эмушитов просто слетали, разбиваясь о ледяную или огненную проявившуся кожу, своим рисунком похожую на чешую.

Пока два брахмана буйствовали, остальные просто копили силы. Воины прикрывали чародеев, те же изредка огрызались во врага. Абтармахан и Брафкасап сметали мертвецов десятками, мы же сосредоточились на врагах более опасных — дошанах. Стоило хоть кому-то из этих тварей показаться и выделиться среди толпы себе подобных, как в него тут же летело несколько магических снарядов. Я не бил чем-то крупным или масштабным: силы нужно было экономить. Вместо этого во всех немёртвых недоличей срывались целые небольшие серии из лезвий ветра, которые я за время своих странствий отработал до такого уровня, что мог создавать обычным взмахом руки. Вместе с простыми воздушными заклинаниями летели вперёд и огненные стрелы. Их я заготовил порядочно: больше двенадцати штук. На одного дошана требовалось одно попадание, чтобы сильно повредить. Из-за расстояния попасть было не так-то и просто, поэтому в основном я мазал. Но точно могу сказать, что трое были на моём счету.

«Грандиозное сражение», каким бы оно ни казалось страшным, потихоньку заканчивалось. Буйство двух монстров-брахманов сложно пережить даже полутора тысячам мертвецов. Если бы те имели возможность зажать монструозные фигуры ящера или змея, то ещё куда ни шло, но в данном случае оба брахмана сражались лишь с ограниченным количеством противников, вынужденных держать лагерь в кольце. Несколько десятков джунуюдха, разбившись по отрядам, вышли из-за укреплений и отправились добивать уже сильно разреженных противников.

— Это было просто, — фыркнул стоявший недалеко от меня сатьян. Молодой, кстати: лет тридцать пять, наверное. Не особо сильный, но достигнув в таком возрасте своего звания, он стал претендентом на вступление в Совет Коллоннады. Лет через тридцать, наверное.

— Не спеши, — машинально отзываюсь. Во-первых, потери всё же были: дошаны убили не меньше полутора десятков человек. Во-вторых, камни, которые кидали мертвецы, всё же по кому-то попадали. Не смертельно, но могли и сломать что-нибудь при неудачном падении. К тому же, я, кажется, слышал позади ржание. Вероятно, по лошадям попадания были куда как более частые и неприятные. И в-третьих, о чём я беспокоился больше всего, так это о том, что нас просто заманивали в ловушку. Собственно, именно поэтому Абтармахан сказал магам и джунуюдха беречь силы: это может быть далеко не конец. И да. В Совет этому сатьяну точно пока ещё рано, раз эти мысли витают в голове у меня, а не у него.

— С чего бы? — насмешливо спросил он.

— С того, — мрачно указываю пальцем вперёд. Рядом слегка проявился Шак’чи, начав издевательски верещать, подпрыгивая на месте и тыкая пальцем в ту же сторону. Сатьян сначала не понял, на что мы указываем, но потом, приглядевшись, увидел, что на холм неподалёку поднимаются фигуры людей. Живых людей, судя по всему.

— Выродки Эмуши!

— Они самые, — киваю. — И в этот раз пришли сами. А раньше мертвецов посылали. Знаешь, что это значит?

— Что?

— Что мертвецов с ними теперь намного больше, — сузил я глаза.