Скучная Жизнь 3 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 11

— Это значит что мы — справились?

— Это означает что мы на верном пути, малыш. Битва со страхом происходит каждый день. И всегда есть шанс поддаться ему. Но если ты выработал привычку побеждать его каждый день, каждый раз — у тебя есть шанс. У нее он точно есть.

— И что же нам делать?

— Поверить в нее. Никто и никогда в нее не верил, а такое — отнимает силы, делает человека слабым. Все, что нам остается сейчас — это поверить в нее.

— Хорошо. — говорит он, отступая назад: — хорошо. Я — верю в тебя, Су Хи. Держись. И… сегодня после уроков мы сразу пойдем домой. Сегодня — никакого клуба. Я и правда хотел с тобой поговорить.

— Да. — она вздохнула и закрыла глаза. Постояла так две секунды, выдохнула и решительно направилась назад. Открыла дверь в класс. Закрыла ее за собой. Внутри — послышалось гудение голосов, что-то сказал учитель, успокаивая всех.

Он оперся спиной о стену и сложил руки на груди, прислушиваясь к тому, что творилось за ней. Гудение голосов улеглось. Что-то объяснила Су Хи, что-то ей ответил учитель, потом — движение парты по полу. И — монотонный голос учителя, извещающий что все вошло в нормальное русло, что урок продолжается несмотря ни на что.

— Все в порядке? Теперь мы на свой урок пойдем? — спрашивает Бон Хва, которому вовсе не улыбается пропускать занятия. Он и так много пропустил… как догонять будет?

— Что? И оставим ее одну с этим дерьмом на руках? Ну уж нет. На следующей перемене обязательно начнется травля. И начнется с мелочей. С таких, на которые вроде и реагировать излишне, а не реагировать нельзя. С подначек, со слов, которые вроде бы не к тебе обращены. С толчков в спину или подножек и нарочито слащавого «Извини, не хотела». А когда она — отреагирует на это — будет выглядеть так, будто это она неадекватная, понимаешь? Кроме того… если она будет реагировать на каждое такое действие — это вымотает ее психологически. Травля в классе… это чертова волчья стая. Волки так и охотятся — дразнят, не вступают в открытый бой, но и проигнорировать каждый выпад нельзя. Жертва устает, она постоянно должна быть настороже, она не может позволить себе не реагировать, потому что любой выпад может превратиться в полноценную атаку. А волки — сменяют друг друга в это карусели, они свежие и отдохнувшие, для них это забава. Развлечение. Одиночка всегда проиграет в такой ситуации.

— Ты хочешь сказать, что у нее — нет шансов?

— В текущей ситуации — нет. Они раздергают ее внимание, доведут ее до срыва и прямой агрессии, отскочат в сторону, пожимая плечами и говоря «а чего это она так взбесилась?». Как гиены — похихикают в стороне. И начнут круг снова. Раз за разом. Су Хи — научилась быть агрессивной, научилась быть собой и не боятся. Но… одного этого мало. Гиены едят и смелых, и трусливых. В таком противостоянии не важно смелый ты или трусливый, если ты один, а их много — ты проиграешь.

— И что же делать? Придется все же в полицию обращаться?

— Что поделать? Есть одно парадоксальное решение… но для этого нужно время, малыш. А сегодня ей нужно просто пережить этот день. Просто пережить. А мы — поможем ей в этом. Потому что твоя верная поклонница госпожа Мэй верно сказала…

— Она не моя поклонница!

— Да? Как по мне — она минимум к тебе неравнодушна.

— Это она к тебе неравнодушна! Думаешь я не знаю, чем вы с Чон Джа занимаетесь по ночам⁈ Это ты все!

— Тц, тц, малыш. По ночам нужно спать, а не за взрослыми подглядывать.

— Я и не подглядывал! Я… просто она потом — песни на кухне поет! И вообще! Не об этом сейчас! Что госпожа Мэй сказала такого?

— Госпожа Мэй сказала — если хотят избавиться от волков — зазывают тигров. Здесь могут водиться тигры, малыш.

— Что? Кто тут тигр?

— Это я отсылку делаю. К тому, что конечно же одному не одолеть многих… но это при условии, что все тут — равны. Все — пешки. Все — волки. Все — школьники. Понимаешь? В свое время царь Дарий направил Александру Македонскому письмо, угрожая размером своей армии. Он написал «Знай, Дара не один. Нас пятьдесят тысяч». В ответ на что Александр Македонский, заносчивый юнец-отморозок написал «Знай, мясника не пугает обилие баранов».

— Это ты говоришь, что ты — тигр, а они — гиены? Или ты — Александр Македонский, а они — Дарий?

— Это я говорю, что нельзя нам ее бросать. Весь негатив и все внимание — я возьму на себя. До конца уроков — еще две перемены. Там и посмотрим, на качественные изменения. Да, кстати… прошу прощения заранее.

— За что?

— После сегодняшнего твой имидж в школе будет безнадежно испорчен. Во-первых, тебя заклеймят хулиганом и бандитом. Может даже личным Эскадроном Смерти госпожи Мэй, нанятым для наведения порядка в школе. Кроме того — репутация она как грязь, прилипнет не отмоешься. Все будут связывать тебя с Су Хи. Ну и… после всех этих утечек фотографий — репутация развратника тебе обеспечена. Ты готов к этому?

— Ну… — тянет Бон Хва. Ему неохота снова быть парией. Чтобы Соен и остальные — глядели на него как на отброса общества. Снова есть одному, на лестнице или на крыше. Снова молчать в классе, потому что никто не разговаривает с ним на переменах. И ладно бы репутация хулигана, с этим еще можно жить, но если девчонки будут думать что он — озабоченный развратник… это будет очень неприятно. Он представил себе как он — входит в класс, а все — отводят взгляды, никто не смотрит на него, никто не здоровается, его как будто нет.

На удивление такая картина почему-то больше не пугает его. Но почему?

— Потому что теперь ты — сильный. Они могут попытаться не замечать тебя, но не смогут обидеть. И если ты захочешь — не смогут игнорировать. Трудновато игнорировать даже простой удар в нос. Бойкот действует только среди равных. В этой же ситуации ты в состоянии создавать свои правила. И… да репутация будет замарана, но это из разряда «тебе это к лицу». И вообще, чтобы ты знал — девчонки любят плохих парней. Быть хорошим парнем… ну тебе это уже не грозит. Так что думаешь?

— Что я думаю? — Бон Хва вспоминает как в средней школе — не заступился за ту девочку. Как сидел в углу и делал вид, что не замечает ее. Ни ее, ни ее обидчиков. Сейчас он — в старшей школе. И он наконец чувствует себя сильным. Тогда — ему не хватало этой силы. Но теперь она есть. Пусть он не такой умный как Старший, но теперь он не боится. Что он думает?

— Плевать я хотел на свой имидж. И на репутацию. Даже если вся школа отвернется от меня. Я буду с Су Хи. И потом — у меня есть Чон Джа. И госпожа Юна. И Ли Хуа, что стоит за стойкой бара. Господин Ван, который оказывается вовсе не такой страшный, а настоящий цундере внутри. Твои менеджеры среднего звена… как их там звали?

— Боже мой, малыш, ты даже не запоминаешь имена тех, с кем разделил постель.

— Старший! Это все ты!

— Да? А с утра кто пялился? И ручками своими шаловливыми…

— … ты.

— Прошу прощения?

— У меня есть ты. – думает Бон Хва: — у меня всегда есть ты, Старший. Так что я ничего не боюсь. Пусть все меня ненавидят, я знаю, что у меня есть ты. И что ты никогда меня не предашь и не бросишь.

— Хм. Я бы и рад, малыш. — усмехается Старший: — к сожалению я только голос у тебя в голове. Твоя личная шизофрения. И даже твоя личная шизофрения может тебя предать, я тебя уверяю. Не всегда мои действия будут приятными для тебя. Однако я понимаю, о чем ты.

— Вот вечно ты умудряешься все испортить!

— Да, да. Я тебя тоже люблю, малыш.

Глава 7

Он стоял в коридоре все это время.

. Во время первого же урока — на него наткнулся патруль Студсовета, дежурный в красной повязке с гербом школы. На справедливый вопрос — какого черта ученик делает в коридоре во время уроков — он молча продемонстрировал бумагу-вездеход от госпожи Мэй. Длинноволосый парень с повязкой дежурного — с удивлением прочитал бумагу, в которой госпожа Мэй уверяла, что «податель сего сделал это по моему поручению и для блага школы». Брови длинноволосого встали «домиком», а на лице отразился мучительный процесс осознания и осмысления.