Пробоина 1: Магия Вето - Изотов Александр - Страница 9

Посередине между ними формулы, отдалённо знакомые мне буквы. Хотя через сознание Василия мне пришло понимание, что я как минимум могу их читать.

Как будто какие-то задачи по физике.

– Теория пробоины, – недовольный голос Грома подтвердил мои догадки, – До сих пор долг по ней…

Я ничего не ответил, прошёл мимо доски и стола. Спустился со ступеньки и дёрнул дверь.

Твою псину, закрыто!

– Вася, ты не можешь быть Иным, – Фёдор вдруг озвучил свои опасения.

Я резко развернулся. Приметил железную линейку на столе преподавателя, вот только теперь она за спиной у крепыша. А кулаки он всё же сжал.

На всякий случай я толкнул спиной дверь посильнее. Мало ли, вдруг смогу выбить её своим весом.

Нет, не смогу, она сюда открывается, только плечо отобью.

– И почему же я не могу им быть? – улыбнулся я.

Мне очень хотелось просто врезать ему, как следует, но это вполне могло перерасти в долгую потасовку и лишний шум. И тогда я точно никуда не уйду.

Он склонил голову:

– Дурачком решил прикинуться?

По его реакции я понял, что задал вопрос на уровне детского сада. Но паника в теле начинала набирать обороты.

Почему-то мой Василий точно знал, что я – Иной.

– Но ты же почему-то спросил? – парировал я выпад Грома.

– Да потому что непонятно, чего так оракулов боишься? – для такого качка у него был слишком проницательный ум, – Ты же безлунь, тебе какое до них дело?

Сказанное им меня слегка успокоило. У «пустых» что, иммунитет? Впрочем, узнать правду я предпочёл бы в другом месте.

С той стороны аудитории были окна. Я снова поднялся на ступеньку, прошёл мимо Фёдора, не спуская с него глаз.

– Стой ты, что ли…

Его рука легла мне на плечо, и дальше я уже среагировал на автомате. Чуть рванулся, чтобы он потянул к себе, и сразу же вошёл в клинч, выстрелив локтем в солнечное сплетение.

Он успел подвинуть удар второй рукой, но всё равно получил ощутимый удар в грудь и отвлёкся. Сражаться в тесном контакте с моей комплекцией было самоубийством, поэтому я отпрыгнул.

Два шага, и длинная линейка в моей руке.

– Ну, чушка, – Фёдор потёр место удара на груди, чуть повёл плечами, – Тебе Пробоина все мозги съела.

– Я тебе сказал, – процедил я сквозь зубы, не сводя взгляда с двери сверху, – Лучше отвали.

Крепыш будто задумался, продолжать конфликт или нет, и забавно шмыгнул носом. А ведь, наверное, его бесит, что сегодня получил несколько синяков, и все от такого дрища, как я.

Скрипнула дверь сверху.

В проходе показалась фигура того военного в чёрном плаще. Лицо с острыми чертами, пронизывающие глаза. Но на фуражке всего лишь серебристая кокарда.

Это явно был не великий магистр.

– Отставить драку, сорванцы, – с холодной улыбкой произнёс незнакомец.

– Здравствуйте, господин офицер, – неуверенно протянул Фёдор.

Видимо, этот человек не был ему знаком, и он ограничился лишь общим званием.

Я, продолжая стискивать линейку, сориентировался и сразу же положил линейку обратно на стол. Надо вести себя, как студент, и быть может, до физического контакта не дойдёт.

Тоже звонко произнёс:

– Здравствуйте, господин офицер.

Ничего не случилось за те несколько секунд, что на меня смотрел оракул, и мне почудилось, что я слегка преувеличил проблему.

– Господа студенты, – глаза пробежались по нам, – Просьба не двигаться.

– Так точно, – Фёдор выпрямился.

Оракул вступил в аудиторию, спустился чуть ниже на ступеньку. Небрежно стянул друг за другом перчатки, бросил на парту рядом.

– Это обычная процедура. Всего пару часов назад была замечена активность у ближайшего к академии портала. К счастью, вам нечего бояться, это лишь Белый Карлик, но мы должны проявить бдительность.

Фёдор рядом со мной сглотнул, ровняясь по струнке. Опять у него испарина на лбу выступила.

– Имя, род, магия? – спросил оракул, спустившись ещё на ступеньку.

– Фёдор Громов, утренний маг стихии земли.

– Земляш, значит… – усмехнулся оракул, спустившись к нам.

– Василий Ветров… – начал было я, понимая, что больше мне ничего не известно.

– Магия? – с лёгким нажимом повторил оракул, когда пауза затянулась.

– Я… магия… – сохраняя спокойствие, я думал, какие слова можно произносить, а какие нет, – Пробудиться…

Вот же привязалось это слово! Хотя, если один раз сработало, то почему ещё раз не поможет?

– Что? – брови незнакомца поднялись.

– Да безлунь он, господин офицер, – весело ощерился Фёдор.

Видимо, таким образом он либо пытался меня ущемить, либо отомстить.

– Безлунный? – офицер явно потерял интерес, что оказалось слегка неожиданно для меня, – Пустой, значит.

Я с готовностью кивнул, но тот уже повернулся к Фёдору, положил ему руку на лоб. Какое-то совсем слабое свечение возникло под пальцами у оракула, а студент вздрогнул.

Моё сознание дёрнулось вместе с ним, и чуть в кокон не свернулось.

Потому что контроль разума я везде узнаю. Да, не такой тонкий, как у наших псиоников, которые на спор брали под контроль солдат и заставляли их перемещаться по базе. Выигрывал тот, кто мог провернуть всё так, чтобы шалость осталась незамеченной.

При контроле разума открывались все внутренние двери чужой души, и неудивительно, что оракулы таким образом искали Иного. Так можно отыскать все грехи, даже в грудничковом возрасте.

Удивился я двум вещам.

Во-первых, кокон работал! Твою-то псину…

А ещё сила этого мага была огромна. Офицер-оракул сработал мощно, без чистки потоков и безо всяких имплантов, поэтому я только посочувствовал Грому.

После такой проверки ему восстанавливаться месяц. Это всё равно, что провести обыск в квартире, перевернув всё вверх дном. Вроде бы не ограбили, не унесли, всё осталось внутри… Но к нормальной жизни в этот же день не вернёшься.

С лица Фёдора убрали ладонь, и тот слегка пошатнулся, облегчённо выдохнул. А потом медленно опустился на пол, будто подслеповато шарясь ладонями, и сел.

– Чист, утренник, – улыбнулся офицер, потом со слегка брезгливым выражением повернулся ко мне, – И всё же приказ проверять всех…

Я замер с глупой улыбкой. Подойдёт ближе, и пинком по колену, локтем в голову. Линейка на расстоянии руки, её можно в глаз воткнуть.

Наверх бежать смысла не имеет, только если в окно.

Но офицер даже не стал подходить, только взглянул, его зрачки мигнули свтеом. И тут же на автомате сработал мой кокон, резко сворачивая сознание в крошечную точку.

Меня нет, я в домике.

Мысленно мне всегда это представлялось, что я внутри яйца, как птенец, который наблюдает за внешним миром через скорлупу. А там движутся тени, маячит какой-то свет.

Давление чужого разума на скорлупу я ощущал прекрасно. Для меня это было своего рода меткой – если воздействие исчезает, можно разворачиваться обратно в псионика-снайпера Тимофея Зайцева.

Нет, теперь только в безлунного Василия Ветрова.

Вот и сейчас я наблюдал, не зная, что там происходит с Василием, с его… с моим новым телом. В этом был страшный минус ментального кокона – мне приходилось полностью отрубиться от связи с организмом.

Василия могли убить. Ранить. Захватить в плен.

Поэтому после вылазки из кокона я мог обрести кучу проблем, или сразу умереть, ведь сознание в мёртвом теле жить не может. Здесь же, в этой скорлупе, наблюдая за движением огромного и сильного существа снаружи, я мог сидеть до тех пор, пока не кончится моя энергия.

А значит, энергия всё же была… Не такой уж я и «пустой».

Сколько раз я тренировал это у себя в корпусе? Тысячу раз? Десять тысяч?

Это всегда начинают сначала со зрительного контакта. Псионик, который лезет тебе в разум, смотрит и предупреждает о том, что начинает пси-атаку. А ты запоминаешь ощущения.

И повторяешь, повторяешь, повторяешь…

Потом он уже не предупреждает.

Потом не смотрит.

Высший пилотаж начался, когда меня стали подлавливать внезапно – в столовке, в парке, да даже на толчке, и разум обрёл колоссальную скорость свёртывания.