Моя единственная - Коваль Лина - Страница 2

Смотрю прямо перед собой.

В том, как мы впервые разглядываем друг друга, есть что-то из прошлого. Всего лишь одна дребезжащая нотка на верхней струне, натянутой в груди. Но как только я понимаю смысл сказанных обо мне слов, там становится мертвецки тихо. Снова.

– Мое высшее образование подтверждено дипломом государственного образца, – выговариваю медленно. Практически по слогам, чтобы даже такой, как Соболев, это понял.

Он безразлично переводит взгляд на Макса, будто его недоумение о моей некомпетентности высказано не мне, а прямому руководителю.

– Подтверждаю, – произносит Янковский. – Все наши сотрудники при приеме на работу подтверждают свою квалификацию документами. Таисия в том числе.

Моя теплая улыбка, предназначаемая ему, спадает, как только я снова смотрю на Ваню. Ты думаешь, ты все обо мне знаешь? Ни черта ты не знаешь!.. При это мысли сердце сбоит.

– Удивительно, что мы снова все встретились, – пытается разрядить обстановку Макс. – Как тогда, в Турции. Помните?

Понимая, что у нас с Ваней нет настроения придаваться воспоминаниям, продолжает уже по-деловому:

– В любом случае приятно будет поработать вместе.

– Нами решение пока не принято, – обрубает Соболев, поднимаясь и застегивая верхнюю пуговицу классического пиджака. – С недавних пор мы с москвичами не работаем. Выйду покурить. Общайтесь, – грубо кидает Громову.

Мир сосредоточенно кивает.

Пока Ваня устремляется к выходу из зала, я жадно отпиваю воду из стакана, любезно предложенного официантом, и украдкой рассматриваю широкую спину.

Два года не такой большой срок для внешних изменений, если только ты не взорвала в пух и прах свою гормональную систему, но Соболев стал другим. Увы, не хуже.

Взрослее, солиднее и будто выше. Неизменной осталась только коротко остриженная прическа и особая выправка десантника.

– Давайте обсудим дизайн, – отвлекает меня Мирон. – Думаю, так мы быстрее поймем объем планируемых работ и уже совместно с Иваном примем решение о сотрудничестве.

– Без проблем, – отвечает Макс, поворачиваясь ко мне: – У нас все готово?

– Естественно. – Хватаюсь за папку и выкидываю из головы мысли о мужчине, до которого мне не должно быть никакого дела.

*

В первые дни выкладка – 2-3 раза в день, поэтому продолжим утром. Спасибо за теплый прием.

Ваня возвращается через пятнадцать минут, принося за собой шлейф воспоминаний в виде запаха табака. Я мысленно задерживаю дыхание, чтобы прогнать их. С опаской наблюдаю, как Соболев снова расстёгивает пуговицу на пиджаке и садится напротив. Вальяжно откидывается на спинку стула и размещает ладони на бедрах.

Мой голос становится тише и неувереннее, мысли сбиваются в кучу, волнение проявляется в том, что я начинаю беспрестанно поправлять волосы, которые, я уверена, лежат идеально.

На помощь приходит Максим.

– Думаю достаточно, Тая, – останавливает и теперь продолжает сам: – Мы ввязались в тендер от Министерства образования толком не понимая, что именно от нас требуется. Инновационные образовательные центры такого уровня до нас никто не строил. Строительство будет вестись одновременно в пятнадцати городах, масштаб колоссальный, поэтому я, как возможно, упрощаю работу, но мне нужны опытные субподрядчики на местах. Ваша компания зарекомендовала себя с позиции серьезного, взвешенного подхода и качества. Поэтому дело за вами.

С облегчением выдыхаю и смотрю на Мирона, листающего страницы моего проекта. Такую же папку я оставила и напротив Ваниного стула, но она так и осталась нетронутой.

Мои уточнения больше не требуются, но на эмоциях и азарте продолжаю:

– В целом моя миссия в этом проекте, как дизайнера: сделать максимально удобное пространство для детей, но чтобы оно при этом было функциональным и современным. Перед тем как начать работу, мы провели опросы среди учителей, детей старших классов и родителей. Выявили их ожидания, так сказать, которые я и внедрила в дизайн. Он, как вы видите, несложный. Простота – залог успеха.

– Вау, Тая, – одобрительно выдает Мирон.

– Ты проводила опросы среди местных в Городе? – впервые обращается ко мне Ваня.

– Здесь, в Москве и Подмосковье…

Его губы кривятся.

Опустив подбородок, сосредотачиваюсь на том, как в мгновение перед глазами расплываются буквы на белой бумаге. В родном городе я была лишь однажды и то проездом. Навещала могилу отца.

– Ты молодец, – неожиданно хвалит Мирон. – Мне нравится твой подход. Он необычный, но я буду занудой – у меня есть ряд замечаний к проекту. Если мы решим сотрудничать, ты не против внесения правок?

Я, взяв себя в руки, тепло ему улыбаюсь, чувствуя внутри противную щекотку.

– Нет, конечно, Мирон. Я с удовольствием возьмусь за работу над ошибками.

Мои губы дрожат, потому что сейчас я понимаю, как сильно скучала.

И по Миру тоже. Даже по нему. В моей жизни не так много близких людей, и он один из них. Он, Мия, Ива…

Когда я оказалась одна, сначала в Питере, а потом в Москве, я с ума сходила от одиночества. Слава богу, появилась Адель. Сестра стала моим светом, а после этот свет рассеялся и на темном небе выглянуло самое настоящее Солнышко, которое каждый день меня согревает. Своим теплом и обожанием.

– Тогда ждем вашего решения, – поднимается Максим и протягивает руку через стол.

– Думаю, мы обсудим это сегодня и сразу созвонимся, – обещает Громов.

Мужчины обмениваются рукопожатиями, а я убираю свои вещи со стола в сумку, встаю и размещаю её на согнутом локте. Немного растерянно обвожу взглядом наполненный людьми зал.

Соболев молча забирает папку и извлекает из внутреннего кармана пиджака деньги за кофе. Невозмутимо расплачивается с официантом.

Когда мы все вместе выходим из ресторана и останавливаемся, чтобы попрощаться, на встречу попадается та самая девушка, с которой я познакомилась в уборной. Она удивленно нас рассматривает, здоровается и тихо обращается к Ване:

– Вы уже закончили?

– Да, – отвечает он. – Как ты себя чувствуешь?

Алиса неловко проводит ладонью по впалому животу и улыбается.

– Уже лучше. Отлежалась на заднем сидении.

– Приятно было пообщаться, – обращается Максим ко всем и кивает мне в сторону парковки. – До завтра, Тая.

На негнущихся ногах иду за ним и усаживаюсь в автомобиль, из которого наблюдаю, как Мир, Ваня и Алиса размещаются в машине каршеринга.

Дождавшись, пока они уедут, не выдерживаю.

Наклонившись, открываю бардачок и нахожу пачку сигарет. Дурацкая привычка, к которой я прибегаю только в крайнем случае. Дрожащими пальцами щелкаю зажигалкой и чувствую в легких предательское жжение.

Делаю затяжек пять. Не больше. Этого хватает, чтобы прийти в себя и успокоиться.

Добравшись до дома, отпускаю Адель веселиться с новыми студенческими друзьями и захожу в спальню только после того, как принимаю душ и тщательно чищу зубы.

Наш дом – мой оплот спокойствия и веры в жизнь.

В комнате полумрак. Опускаюсь на кровать и… обнимаю самое дорогое, что у меня есть. Нежно и мягко окутываю своей защитой. Пальчиками перебираю белоснежные, чуть влажные кудряшки, целую макушку и привычно прислушиваюсь к еле слышному дыханию.

Сама же дышу часто и глухо.

Я столько всего пережила. Столько вынесла. И если судьбе будет так угодно, переживу и вынесу снова.

Когда я остался один. Когда сбылся самый страшный сон.

Я… черт возьми… я искал как мог. Разные адреса, конкурсы, квартиры… И постоянный, сносящий сознание срыв звонка.

Короткие гудки я запомнил на всю жизнь, потому что полгода их слушал. День ото дня. Куча скуренных сигарет, тысячи километров и тотальное ощущение вины, с которым меня оставили. Нет, никто меня не обвинял на словах, но я видел этот предательский блеск в глазах всех вокруг. Даже собаки.