Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 1

Гонконг, корпорация «Цяи групп», недавно национализированная со сменой частного собственника на Государственный Комитет по контролю и управлению государственным имуществом

Кабинет господина Сяна,

8 августа, 14:53

— … волен! Уволен! Уволен!

Все на китайском языке.

Передо мной зависла бульдожья рожа перекошенная набекрень, слюни летят, и пучит глаза с восточным разрезом. Ох ты ж, а ты кто такой, чучело огородное?

Моргаю.

Китаец схватил меня за грудки, трясет — слышу треск пуговиц рубашки. Толком не понимаю, где оказался, как китаец отпускает меня и вскакивает. Чего этот душевнобольной вообще ко мне прикопался? Голова идет кругом, соображаю будто с запозданием.

Чудик поднимает две половинки портрета, с протяжным «ву-у-у» пытается их соединить. На холсте какой-то политический деятель, сужу по китайскому флагу.

Соединить несоединимое не выходит, китаец театрально разводит руки, закидывает голову и начинает рыдать. Горе то какое у людей, м-да…

Чувствую, что промок, поднимаюсь на локти и оглядываюсь. Место мне незнакомо, но руки и ноги целы, а голова соображает, правда туго… понимаю, что мыслю на китайском языке. Непривычно и привычно одновременно.

А еще я, похоже, пьян.

Идиот с половинками портрета тяжело опускается на стул. Агрессию у господина Сяна, как рукой снимает, а я уже думал поправить ему лицо с правой… Стоп! Пытаюсь понять откуда всплывает имя. И снова странное чувство, когда я вроде знаю рожу китайца, а вроде и нет.

Сян теми же глазами пялится на палас. На белом ворсе видны следы отпечатков туфель. Химчисткой тут явно не обойдешься, палас можно выбрасывать. Мда, нашел из-за чего убиваться.

— Ты у меня поплатишься! — Сян грозит пальцем, трясущимися снимает телефонную трубку.

Я игнорирую его, продолжаю осматриваться. Действо происходит в просторном кабинете. На стене висит коллекция холодного оружия, на небольших полочках мерно горят свечи, окна задернуты жалюзи. Из мебели только большой дубовый стол, пару кожаных стульев и огромный книжный шкаф. Ах да, еще аквариум, с пираньями. Видимо чудику не хватает в жизни острых ощущений.

— Немедленно! Сейчас же! Иначе я буду звонить в Пекин!

Сян, дождавшись ответ, истерично орет в динамик. Просит немедленно прибыть службе собственной безопасности некой корпорации «Цяи групп». А я еще думал чей логотип нарисован на стене.

Одновременно слышу жужжание — камера, установленная в углу кабинета, поворачивается в мою сторону. Понять бы еще, что стряслось и отчего мы сцепились, как собаки. Боковым зрением вижу, как захлопывается дверь в кабинет, за нами все время подглядывала какая-то дама в форме уборщицы.

Немалых усилий стоит подняться. Меня качает, как на палубе попавшего в шторм корабля, ноги гнутся как переваленные макаронины. Приходится схватиться за столешницу, чтобы не упасть. Я не просто пьян, во мне больше алкоголя, чем крови. И угораздило же, я всегда знал меру алкоголю.

Рядом с книжным шкафом есть зеркало, вижу себя и вздрагиваю от неожиданности. В отражении… почти старик. Черные волосы, основательно побитые сединой, взъерошены и торчат пучками. Костюм помят, галстук набекрень, верхние пуговицы оторваны. И лицо такое, будто поводили о стиральную доску. Сморщенное, как куриная жопа, и под глазами мешки.

Ношу очки с огромными толстыми линзами в роговой оправе, правда, похоже, от возрастной дальнозоркости.

Знакомство с нынешним собой озадачивает, это еще мягко говоря. Выгляжу как архивариус, но бейдж на груди подсказывает: Мао Юн, заместитель начальника производственного участка номер 43.

Хорошо, что дальше?

Решаю выяснить у этого Сяна, что произошло. Сажусь в кресло, одергивая брюки и складываю руки на стол.

— Продолжим? — свободно говорю на чистом китайском, хотя языком ворочаю с трудом.

— Ты… ты…

Сян багровеет, начинает задыхаться. Одной рукой ослабляет галстук, второй лезет в выдвижной ящик стола. Достает оттуда пластинку таблеток, та оказывается пустой. Он несколько секунд на нее испуганно пялится, потом впивается в меня взглядом и, заикаясь, пытается что-то выдать.

— Вы… выз… — тычет в трубку телефона, выходит скверно.

Кто еще из нас выпил? Может, не поделили что по пьяной лавочке? Однако рюмок и выпивки на столе не замечаю.

Пока улавливаю посыл, Сян заваливается на кресло назад и вверх тормашками падает на пол. Так, что из-за столешницы только вверх тормашками ноги торчат. Кстати, нагрудного бейджа у него нет, но на столе стоит именная табличка с надписью «Сион Сян, начальник производственного участка 43».

Из брошенной телефонной трубки слышу чей-то визг — возмущения вперемешку с отборным матом.

Дверь за спиной снова открывается. С такой силой, что ручка бьет о стену, оставляя вмятину. Ёжусь, громкие звуки бьют по барабанным перепонкам.

На пороге вырастают двое секьюрити в черных очках и таких же костюмах. Комично смотрятся вставленные в нагрудные карманы белоснежные носовые платки с эмблемой корпорации.

Решительно идут в мою сторону, бесцеремонно хватают подмышки и выволакивают из кабинета. Прежде один из них подбирает конверт, валяющийся на полу, и сует в карман моих брюк.

Сопротивляться получается плохо: я с трудом стою на ногах, в голове от выпитого кружатся вертолеты, это не считая чужого тела в возрасте. Хозяин его за физической формой явно не следил, это тоже чтобы сказать очень мягко.

В кабинет Сяна подбегает девчонка в белом халате, таща сумку с красным крестом. За ней на всех парах несется уже знакомая уборщица. На меня обе смотрят с каким-то сожалением.

Тут вы не правы, меня жалеть не надо, дайте только время.

Секьюрити стаскивают меня по лестнице, ничуть не заботясь о том, что мои ноги бьются о ступени. С левой ноги слетает туфель, я остаюсь в одном носке, порванном на большом пальце. Проходим через какой-то цех, срабатывают автоматические ворота. Оказываемся на улице, где меня проносят мимо курилки. Оттуда на меня с усмешкой пялятся двое молодых китайцев, одетых с иголочки, один из них курит сигарету.

Секьюрити запихивают меня в черный тонированный автомобиль и увозят.

— Куда едем? — с трудом ворочаю языком.

Никто не отвечает. Едем недолго, машина с визгом тормозов останавливается, заднюю дверь открывает мордоворот.

Нисколько не церемонясь, меня тащат к небольшому стеклянному зданию, волоча по земле, будто мешок с картошкой.

Внутри стекляшки куча турникетов. Понимаю, что это проходная.

Подходим к турникету. Рывок и меня ставят на ноги, продолжая придерживать за шиворот, чтобы не упал. Надо же так… мой реципиент напился, а мне выгребать.

Мордоворот срывает с меня бейдж, забирает пропуск, шманает по карманам и вытаскивает какие-то ключи. Когда заканчивает, у меня наконец получается частично восстановить контроль над чужим непослушным телом.

Зачем же ты так напился, дорогой предшественник. До коматозного состояния.

Непосредственно удерживают двое. Напрягшись, сперва выпрямляю ноги — груз в их руках теряет вес — затем расслабляю.

Импровизированные конвоиры крякают, напрягают мышцы, чтоб удержать меня в вертикальном положении — и дружно выходят из равновесия.

Теперь бросить пальцы на запястье первого. Надавить на тыльную часть ладони, загибая кисть к локтю и заставляя разжать руку.

Есть. Дальше освободиться рывком против большого пальца.

Второй спохватывается на удивление быстро. В долгие фехтования, любые размены ударами и прочую акробатику ввязываться нельзя — не тот возраст, не тот организм. Не то состояние из-за выпитого, не тот противник.

Очень короткий шаг вперёд, благо, дистанция и так невелика. Короткое движение лбом вперёд — и мои очки весело звенят разбитыми стёклами по каменному полу, а второй секьюрити, как стоял, так и заваливается назад на прямых ногах.