Хамелеон 5 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 18

— Это я на коленке рассчитал, что если просто сбрасывать бомбу подобной мощности с самолета, то сам её носитель не будет успевать покинуть область поражения. А вот если прицепить к ней парашюты, как у десантников, то она будет спускаться достаточно медленно. Это я всё к чему говорю, — аж приподнял вверх указательный палец правой руки Александр, тем самым демонстрируя, что его словам необходимо внимать от и до. — В таком деле не должно быть мелочей! Мы никак не можем позволить себе проколоться именно на мелочах! Потому и парашюты должны быть у бомбы, и очки с затемненными стеклами, что будут защищать глаза от ярчайшей вспышки взрыва, и обязательно все находиться в противогазах и костюмах химзащиты, для пущего эффекта освинцованных. Естественно, наблюдать за всем потребно будет из железобетонного бункера через оптические перископы. Всё в этой постановке должно быть настоящим, за исключением главного действующего лица. Но и последнее обязано быть загримировано и представлено на суд зрителей так, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения о подлоге.

— А ведь действительно всё может получиться, — минуты две тишины спустя, согласно кивнул головой Сталин, раз за разом прокручивающий в своём сознании всё оговоренное. — Одна проблема только есть при этом. Англичане нас подставят, ежели Харон действительно работает на них, — побил глава СССР выложенные Герканом тузы его же собственным джокером. И был при этом абсолютно прав! Вот уж когда краскому пришлось пожалеть о создании подобного «фантома», как вовсе не существующий Харон.

— Тут я вынужден согласиться, — кивнул головой задумавшийся «доморощенный подражатель великого комбинатора», которому пришлось как-то срочно выкручиваться из создавшегося положения. — Эти могут. И те же американцы в конечном итоге тоже могут не поверить. Но вот что касается немцев… Они уже сейчас находятся в такой ситуации, когда не вправе верить кому бы то ни было. Что нам, что англичанам. Но к тому моменту, как наша фальшь будет ими всё же раскрыта на основе изучения взятых проб, уже наступит глубокая осень, а то и зима. Вдобавок, еще один мирный год мы себе всё же выиграем. Хотя разбушевавшийся от подобного обмана Гитлер, вполне способен тут же отдать приказ на атаку наших границ по свежему снежку. С него станется напасть зимой, тем более, что опыт ведения зимней военной компании его войска уже имеют. Впрочем, как и ряд наших дивизий. Причем нашим тяжелым танкам типа Т-54 куда лучше было бы действовать именно в зимнее время, когда весь грунт уже схвачен морозом, и они не будут намертво застревать в полях. Машина всё же получилась тяжелой. А новая модификация «М» с 700-сильным дизельным двигателем В-54[1] и 100-мм пушкой вообще приблизилась к отметке в 58 тонн при полном заполнении всех четырех дополнительных навесных топливных баков.

— Допустим, — задумчиво попыхав трубкой, произнес Иосиф Виссарионович. — Однако, существует одно неизвестное вам обстоятельство, которое может сыграть против нас, решись мы пойти на описанный вами шаг. Имеется не нулевая вероятность нанесения бомбовых ударов по нашим нефтяным месторождениям. Мы их, конечно, уже прикрыли, и авиацией, и орудиями ПВО. Но даже малая часть прорвавшихся вражеских бомбардировщиком может натворить больших бед.

— А бомбардировщики, прошу прощения, ожидаются английские или же немецкие? — уточнил немаловажный момент Геркан. Так-то, исходя из его знаний, это могли быть только англичане. Вот только развязывание войны ещё и с Советским Союзом для них являлось ныне самым верным способом самоубийства.

— Немецкие. Но специально допущенные англичанами к нашим границам, — еще попыхав трубкой, дал краткое пояснение Сталин. — А мы без вторжения в земли Ирана или же Турции никак не сможем этому помешать.

— В Лондоне желают втянуть нас в войну? — прямо спросил Александр то, что и так знал прекрасно. Ещё бы англичане этого не жаждали!

— Да, — столь же прямо ответил глава страны. — Слишком уж сильно немцы с итальянцами прижали им хвост в Северной Африке. Терять же Суэцкий канал и власть над Египтом они вовсе не готовы. Вот и требуют нашего скорейшего вмешательства, угрожая сдать фашистам часть земель на Ближнем Востоке для организации дальнейшего удара по нам.

— А! Вот оно в чём дело, — наконец, сообразил, как подобный налет вообще мог быть произведён немцами чисто физически. Ведь в производстве огромного количества стратегических бомбардировщиков они замечены не были. — Тогда мне, пожалуй, имеется что предложить. И немцам ответим их же монетой, и англичан мало того, что обдурим, так еще и обсчитаем. Как то и полагается уставом РККА, будем воевать малой кровью на чужой территории! Я предлагаю использовать испанцев, — мгновенно пояснил Геркан, стоило в него упереться вопросительному взгляду «вождя».

После оккупации их страны фашистами в СССР перебрались свыше полутора сотен тысяч человек, многие из которых являлись солдатами и офицерами Испанской республики. Кто-то из них за прошедший год уже нашёл себя в мирной жизни. Но большинство были сведены в два корпуса — стрелковый и механизированный, которые идеально подходили для боёв в странах с жарким климатом. Вот их-то и предложил применить по прямому назначению краском.

— Как именно вы это видите? — поразмышляв над услышанным с полминуты, поинтересовался секретарь ЦК ВКП(б). За спрос, что называется, не били. Тогда как мыслил его гость зачастую очень правильно.

— Создадим на основе двух испанских корпусов свои намного более грозные аналоги легиона «Кондор» и танковой группы «Дрон». Да и отправим их в качестве «добровольцев» на помощь англичанам в Северную Африку и Ближний Восток. После чего посмотрим, как британцы смогут там хоть что-то немцам уступить. Особенно если мы снарядим наших республиканских товарищей действительно достойной техникой — почти неуязвимыми тяжелыми танками Т-54М, полугусеничными БТР-ами и противотанковыми САУ с зенитками на тех же шасси. В общем, моторизируем и вооружим по максимуму. Как создадим и солидную воздушную составляющую этих экспедиционных войск. И выставим за всё это англичанам солидный такой счёт, — прихлопнул руками и потер ладошками вошедший в раж Геркан. — Пусть его оплачивают, либо золотом, либо нужными нам технологиями или же каким оборудованием для того же флота, к примеру, или авиации. А то жаловался тут недавно товарищ Поликарпов, что никак не желают они делиться с нами своими изысканиями в вопросе создания реактивной авиации.

— Где же это вы успели пересечься с товарищем Поликарповым? Да еще и недавно, — не скрывая удивления, поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Так сегодня и пересеклись. Мы ведь именно у него машину одолжили, чтобы доехать сюда. Такси брать не решились, да и вряд ли бы кто поехал. Всё же понимают, кто здесь проживает. А больше ни одного владельца личного автомобиля мы с Михаилом Захаровичем в Москве не знали. Вот и обратились к Николаю Николаевичу с подобной просьбой, а также разговорились с ним, пока ждали наступления вечера, — поспешил дать более чем логичное пояснение Александр. — Сперва так, лишь на общие темы общались. А после того, как я поинтересовался перспективами постройки наших аналогов немецкого реактивного истребителя Ме-262, который когда-то помогал добывать, он посетовал, что не подходят нам немецкие реактивные двигатели. Слишком уж недоработанными оказались. Прогорают быстро. Тогда как англичане к своим аналогичным моторам нас на пушечный выстрел отказываются подпускать…

В итоге просидели они едва ли не до трёх часов ночи. Естественно, изначально было понятно, что вопросы такого «калибра» решаться будут на Политбюро и в Совете Народных Комиссаров. А кое-что лишь в недрах НКГБ или же в Генеральном штабе РККА. Но подвести общую черту под всем озвученным и накидать первоначальный список необходимого, оказалось вполне возможным и их очень узкому кружку. После чего Александр «уехал на заселение в камеру», поскольку никакого иного исхода и быть не могло. Впереди его ожидали недели, если не месяцы, допросов с вытаскиванием на божий свет всех мелочей его «приключений», и последних месяцев, и 37-го года. Что он изначально предвидел, возвращаясь обратно в СССР. Однако полагал, что оно того стоило, дабы довести до логического завершения дело всей своей жизни, прежде чем исчезнуть навсегда. Недаром в будущем психологи уверяли, что для мужчины подобный подход к своей работе сравним с выращиванием ребенка для женщины — бросить на полпути никак нельзя.