Если вы дадите миллиардеру невесту (ЛП) - Айнерсон Энн - Страница 14

— Хорошо, — говорит Эверли, ее голос наполнен неуверенностью.

На ней светло-голубое платье на бретельках. Волосы уложены волнами, на ногах туфли на каблуках. Даже без предварительного предупреждения она пришла, готовая разгромить семейные фотографии.

Она — чертово видение. Я с трудом сдерживаю желание притянуть ее к себе, чтобы почувствовать тепло кожи на своей.

— Я иду в дом, чтобы приготовить ужин, — объявляет мама. Она поворачивается к Марлоу и моим братьям, сидящим на соседней скамейке. — Мне бы не помешала помощь.

— Конечно, — вскакивает Марлоу, увлекая за собой Дилана.

— Веселитесь, вы двое, — кричит Дилан, пока они идут к дому.

Харрисон бросает сочувственный взгляд на Эверли, а затем следует за ними.

Пресли и Джек исчезли в доме тридцать минут назад, сразу после фотографирования. Я даже не хочу гадать, чем они занимаются.

Мой папа играет с Лолой, Ваффлзом и щенками на террасе, а когда мама выходит во внутренний дворик, жестом просит его и Лолу зайти внутрь.

Когда все скрылись из виду, Эверли выдыхает, и ее напряженные плечи опускаются. Я протягиваю ей руку, чтобы помочь опуститься на одеяло, но она качает головой.

— Я могу сделать это сама, — отрывисто говорит она.

— Я знаю, но я хочу помочь, — отвечаю я, обнимая ее за локоть, пока она опускается на землю.

Эверли поднимает на меня взгляд, и ее глаза на мгновение смягчаются.

— Спасибо, — пробормотала она.

Укладывается на одеяло, и я делаю шаг назад, пока она снимает обувь. Закончив, Эв переходит на середину и разглаживает одежду, ожидая дальнейших указаний.

— Кэш, сядь позади нее, пожалуйста, — наставляет меня Лани. — Ты раздвинешь ноги, слегка согнув колени, и, как только ты займешь свое место, Эверли прислонится к тебе, — инструктирует она.

Как только я сажусь, Эверли неохотно прислоняется ко мне, ее спина прижимается к моей груди, бедро касается моей ноги. Она судорожно сжимает руки, и я чувствую, как учащается ее дыхание, когда прижимается ко мне.

— Кэш, обними ее и поцелуй в лоб. Эверли, возьми его за руку, а другую руку положи на его икру, чтобы продемонстрировать свое великолепное кольцо, — инструктирует Лани.

Глаза Эверли в тревоге расширяются, но, к счастью, я единственный, кто это замечает. Лани слишком занята проверкой настроек фотоаппарата, а вся моя семья уже внутри.

Удобно, что мама потребовала, чтобы все члены нашей семьи помогали с ужином, кроме меня и Эверли.

Я на это не куплюсь: у нее всегда есть скрытый мотив. Наверное, она решила, что без зрителей у нее получатся более удачные фотографии, а я сделаю все возможное, чтобы Эверли было максимально комфортно.

Эверли издает нервный смешок, неловко положив голову мне на плечо. Ее руки дрожат, когда она кладет одну на мое колено, а другую — на голень.

Лани меняет позицию, и угол ее камеры фокусируется на моем левом боку. Мои волосы откинуты с лица, поэтому шрам виден.

Мое тело замирает, а дыхание становится поверхностным. Я был настолько сосредоточен на том, чтобы убедиться, что с Эверли все в порядке, что мне и в голову не пришло, что на фотографиях будут крупным планом показаны наши лица.

Не зря я не люблю смотреться в зеркало. Не питаю иллюзий по поводу своей физической привлекательности и предпочитаю избегать ежедневных напоминаний об этом.

Групповые снимки даются мне легко, поскольку я могу держаться сзади и направлять лицо в сторону от камеры. Однако при любой возможности я избегаю фотографий крупным планом.

Эверли откидывает голову назад, на ее лице написано беспокойство.

— Ты в порядке?

— Давайте попробуем принять другую позу, — предлагаю я. — Я бы предпочел, чтобы была видна моя хорошая сторона.

Я жестом показываю на свое лицо.

— Если хочешь, я могу убрать твой шрам, — предлагает Лани.

— Ни в коем случае, — резко вмешивается Эверли, бросая взгляд на Лани, а затем на меня. — Ты прекрасен. Твой шрам — это часть тебя. — Понизив голос так, чтобы слышал только я, она добавляет: — Мне тоже нелегко в этой ситуации, но мы пройдем через это вместе, хорошо?

Она мягко улыбается, проводя рукой по моему шраму.

Я смотрю на нее, потеряв дар речи. Я прекрасно знаю, что большинство женщин не находят меня привлекательным.

Они мирятся с моей внешностью, потому что вынуждены, но никто никогда не называл меня прекрасным. Часть меня хочет отмахнуться от ее слов, сочтя их простой жалостью, но я знаю, что это не так.

Если бы это был кто-то другой, кроме Эверли, я бы не поверил, но она не из тех, кто не любит придумывать лишних слов.

— Как скажете, босс, — задыхаюсь я, охваченный неожиданными эмоциями.

— Все в порядке? — спрашивает Лани.

— Да, — отвечает Эверли, поворачиваясь к ней лицом. — Все готово к продолжению.

— Отлично. Кэш, обними ее, — говорит Лани, когда я не двигаюсь с места.

Если ей и кажется странным, что нам с Эверли неловко друг с другом, она держит это при себе. Слава богу, Дилан и Харрисон внутри, иначе они бы дразнили нас без жалости.

Я обхватываю Эверли и крепко прижимаю ее к себе. Сердцебиение бешено колотится в ушах, его ровный ритм заземляет мои чувства. Неглубокое дыхание Эверли — признак того, что не только на меня влияет наша близость.

Она притворяется безразличной, но время от времени я замечаю, что ее маска сползает.

Например, когда Эв не переставала украдкой поглядывать на меня, когда я заходил в бар отеля. Или когда я проснулся от того, что она прижалась ко мне, как детеныш коалы.

— Эверли, придвинься поближе к Кэшу, пожалуйста. — Зовет Лани из-за камеры. — Представьте, что меня здесь нет, и вы просто делите особый момент, как молодожены.

Это шутка, потому что Эверли предпочла бы смотреть, как меня поражает молния, чем быть моей женой. К несчастью для нее, она застряла со мной — по крайней мере, на данный момент.

Чем быстрее мы начнем сотрудничать, тем быстрее все закончится.

Я пользуюсь возможностью насладиться этим мимолетным моментом, зарываясь лицом в волосы Эверли, и вдыхаю аромат жасмина, лаванды и ванили. Она пахнет как рай, и я вынужден отбросить все мысли о том, что она будет извиваться на мне в наслаждении.

Трахните меня.

Может быть, совместная фотосессия была плохой идеей.

Эта женщина играет с моим разумом.

В одну минуту я соглашаюсь с тем, что аннулирование брака — хорошая идея, а в следующую меня охватывает непреодолимое желание исследовать каждый дюйм ее тела.

Инстинкты берут верх, и я сжимаю ее волосы в кулак, откидывая их через плечо. Какая-то часть меня не может не задаваться вопросом, каково это будет, если я буду осыпать поцелуями ее шею, держа её волосы вот так. Будет ли она мурлыкать от восторга или вскрикивать от удовольствия, когда я буду играть с ее грудью, попеременно щипать и крутить пальцами, а мой язык будет скользить в ее рот.

Не стоит думать об этом во время семейной фотосессии.

Но это не мешает моему члену пульсировать от возбуждения.

Я использую свою новообретенную мечту, чтобы оставаться в настоящем, и ласкаю руку Эверли в гипнотической манере — вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад.

Она сидит неподвижно, как статуя, но крепко сжимает мою икру — доказательство того, что мое прикосновение воздействует на нее, не требуя никаких действий.

Ее реакция подталкивает меня вперед, и я провожу пальцем по ее руке, оставляя мурашки по коже.

Делаю паузу, чтобы добиться эффекта, и, когда она испускает очередной вздох, я целую плечо Эверли, а мои руки притягивают ее ближе к себе. Между нами возникает напряжение.

— Почему бы тебе не поцеловать ее в губы, Кэш, — предлагает Лани, щелкая кнопкой фотоаппарата.

Это ужасная идея.

Здравый смысл не мешает мне зациклиться на пухлых красных губах Эверли, практически умоляющих о поцелуе.

Технически, наш первый поцелуй был в часовне после обмена клятвами, но мы оба были под кайфом, и я не смог насладиться им так, как хотел. Теперь, когда мы протрезвели, я ни за что не упущу возможность попробовать её на вкус.