"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Кравченко Игорь Игоревич "warwarig" - Страница 44

Император много беседовал с директором Санвасом Нордриком. Элвару хотелось внести свои штрихи в историю школы.

— Первый этаж пустует. В то время, как второй и третий заполнен портретами великих людей.

— Что, ваше величество, предлагает сделать? — пытаясь сохранять хладнокровие, сказал Санвас.

— Там могли бы висеть портреты лучших учеников из разных областей, а не только мечники. Тех, кто добился самых высот и тех… кто мог бы добиться большего.

Директор не мог долго выдерживать золотого взора императора и, периодически, отводил глаза.

— Ваше величество имеет в виду кого-то конкретного?

— Да. Среди многих прочих, там должны быть портреты Дарста Новиса и Лейны Сарансе. Без них меня бы здесь не было. Я хочу отдать им дань уважения. Думаю, Дизанс для этого отлично подойдет.

Небесный меч зловеще завибрировал в ножнах, заставив побледнеть Санваса.

— Я знаю семейство Новисов лично. Уверен, они с радостью отдадут нам один из портретов своего сына, а на счёт леди Сарансе могут возникнуть сложности…

Шин Зе, сопровождавший тенью Элвара, и не заинтересованный разговором вдруг оживился. Он сконцентрировал все свое внимание на директоре, который и без того чувствовал большое давление.

— Я хотел сказать, что постараюсь связаться с ее семьей, чтобы портрет леди занял свое почетное место.

Добрая улыбка из юношеских лет вернулась к Элвару. Пожав руку директора, император произнес:

— У меня будет еще одна просьба к вам.

Запах конюшен мало кому может понравиться. Сколько бы конюхов не старалось поддерживать чистоту, всегда находились животные, которые доставляли много проблем. Одним из таких был, уже не молодой, черный жеребец по кличке Вьюн. Ухаживать за ним было не просто. С возрастом характер его стал невыносимым. Конь никого к себе не подпускал просто так: может напугать резким ржанием на ухо; замахнуться копытом и даже плюнуть, если сочтет конюха недостойным.

Император помнил его совсем другим. В школьные годы, они очень много времени провели вместе. Несчитанные круги на ипподроме, множество часов расчесывания гривы и долгие разговоры после тяжёлого дня. Элвар всегда находил в Вьюне благодарного слушателя. Конь даже одобрительно ржал на удачные шутки Дарста об Элваре. Увидев своего любимого скакуна сейчас — император очень удивился. Животное странно смотрело на него, будто пыталось вспомнить. Элвар подошел вплотную к стойлу Вьюна, но тот сразу отшатнулся, недовольно фыркая.

— Тебя тоже сложно узнать Вьюн.

Уши коня дернулись, услышав знакомый голос.

— Прости, что не навещал тебя так долго. Много всего случилось. Теперь я император, представляешь? Хотя перед тобой, тут тоже все пресмыкаются. Так что, думаю, мы теперь на равных.

Элвар протянул ладонь вперёд и ее легонько толкнула голова Вьюна. Теплые чувства захлестнули императора.

— Похоже, ты уже давно вырос из этой конюшни. Хотел бы взглянуть на императорскую?

Конь озорно обнажил зубы в подобии улыбки и заржал.

— Может, тоже хочешь забрать своего? — крикнул через плечо Элвар Шин Зе.

— Мне подойдет любой, — без всякого энтузиазма произнес хайши.

Император обернулся, чтобы посмотреть на Шин Зе.

— Когда-нибудь я увижу твою улыбку.

Хайши не знал, как реагировать на эти слова, и решил просто покинуть эту счастливую конюшню.

Изменения в себе Элвар заметил не сразу. Сначала перестали сниться сны, затем он мог бодрствовать несколько дней подряд, пропало чувство голода, иногда терялось ощущение времени, некоторые воспоминания стали угасать. Император не мог даже вспомнить, как выглядела его мать и ее голос. Небесный меч считал это мелочью.

— «ТЕБЯ НЕ ДОЛЖНЫ ТРЕВОЖИТЬ ЭТИ ГЛУПОСТИ. ТЫ ПРАВИТЕЛЬ! ЕСТЬ ЕЩЕ МНОГО ДЕЛ, КОТОРЫЕ ТЫ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ».

— «А если это болезнь? Люди не будут доверять словам тому, кто и собственное имя может забыть».

— «ТЫ ПОД ЗАЩИТОЙ НЕБЕС. БОЛЕЗНИ ТЕБЕ НЕ СТРАШНЫ. ЕСЛИ СОМНЕВАЕШЬСЯ, ПРОСТО СЛУШАЙ МЕНЯ И ДЕЛАЙ, ЧТО ГОВОРЮ».

— «Мы это уже проходили. Не все твои советы удачные. Если рубить всем подряд головы — править будет некем».

Когда голос Небес сталкивался с упрямством Элвара он раздражался и замолкал на время, чтобы потом обрушится на него с новой силой. От этого, упрямство императора только закалялось. Их долгие мыслительные перепалки, заставляли понервничать представителей знатных семей во время собраний. Элвар мог долго безмолвно выслушивать доклады, и по его лицу было сложно определить, в каком он настроении. В конце император всегда произносил речь, которая выражала, в целом, неудовлетворенность.

— Ваши доклады все звучат однообразно. Хотя вы отвечаете за разные сферы, ваши семьи живут в разных регионах, и даже ваш говор отличается. Но при этом, у всех нет никаких трудностей: ни со сбором налогов, — перевел взгляд на представителя семейства Лерти. — Ни с новыми инженерными разработками, образцы которых, мне уже давно должны были представить, — сурово смотрел император, на трясущегося от страха молодого юношу семьи Ронго.

Элвар поднялся со своего трона и медленно начал спускаться по ступенькам к собравшимся.

— Дуаран все ещё не восстановлен, люди жалуются на условия труда на золотых шахтах, а вы говорите все хорошо? Может вы думаете, что ваши головы крепко сидят на шеях и вас не кем заменить? Думаете можно лгать Небесному избраннику?

С каждым словом глаза Элвара светились все ярче, а воздух в тронном зале становился тяжелым до потери сознания.

— Приведите в порядок все дела, а в следующий раз жду настоящих отчетов. Свободны!

Присутствующие судорожно выдохнули.

— Верный путь ведом лишь одному! Нашему Небесному избраннику Элвару!

После церемониальной фразы, знатные семьи, наперегонки, пытались покинуть тронный зал.

— Кларисса Зарзо, вы останетесь.

Женщина в конце очереди вздрогнула, и повернулась лицом к императору. От этих слов движение у выхода ускорилось вдвойне. Шин Зе бережно закрыл за ними дверь, а потом снова занял свое место у трона.

Одной из главных проблем в стране была ее экономика. Теперь, когда рабов не стало, знатным семьям пришлось платить из своих карманов наемным работникам, для добычи золота. И платить много. На такую тяжелую работу, поначалу, никто не хотел идти, но нужда и не такое делала с бедными людьми. Крестьяне уходили с полей, чтобы заработать больше звонких монет. Это привело к большому снижению урожая, а впоследствии и к голоду. Цены на еду повышались с каждым днем, а крестьяне, которые должны были выращивать хлеб, в итоге не могли себе его позволить. У дворца императора начали собираться толпы просителей, которые умоляли им помочь. Они всю свою жизнь верили в Небеса и теперь, когда императором стал их избранник, все должно было наладиться. Правда была в том, что Элвар совершенно не разбирался в экономических делах. Когда он был правителем Дуарана всем заправляли его помощники, которые обучались этому ремеслу у северных купцов. Нынешний же ответственный за имперскую казну, представитель семьи Бонсо, похоже, разбирался в экономике не лучше императора.

— Как вы думаете, леди Зарзо, сколько из них пытались меня отравить? — решил начать издалека Элвар.

— Эти трусы слишком боятся вас, и не посмели бы себе даже попытку, — посмотрев прямо ему в глаза, сказала Кларисса.

Император прищурился.

— А что насчет вас? Испытываете ко мне страх? Или может быть, ненависть?

Женщина опустила голову, чтобы не выдать своих эмоций. Она была запрета в своей комнате в тот день, когда Элвар срубил голову Адису. Несмотря на это, по рассказам очевидцев, она смогла довольно ярко представить эту картину. Чувства Клариссы были смешанные. Элвар не только лишил ее, ставшим дорогим, Адиса, но и сделал вдовой. За это она была ему благодарна.

— Я встречала людей и пострашнее вас.

Император догадывался, о ком шла речь. На самом первом своем собрании он видел синяки на ее шее.

— Леди Зарзо, вы знали, что я был знаком с вашим сыном? Мы учились в Дизансе в одно время.