Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 40

— По-вашему, я что, сама не могла все это придумать и организовать? — гордо заявила она, сверкая глазами. — Ах, бедная старая репетиторша Точило, нет у нее ни соображения, ни житейской смекалки! Так вот — сама все сделала! И ювелира нашла сама! И не надо мне тут!

— Ладно, оставьте ее, — сказал Мурчалов Ткаченко. — Немного попозже она успокоится, оценит шансы на тюремный срок и станет поразговорчивее. А пока она в экзальтации, и в самом деле разговорить ее может быть непросто.

— Ладно, — сказал Ткаченко, делая пометки в блокноте. — Пастухов говорил мне, что вам можно доверять… Пока я отправил людей задержать этого Кривоклюва… Может быть, придется его в розыск объявить.

— Может быть, — задумчиво кивнул шеф.

Мне показалось, что ему как-то не верится, что наша полиция сможет этого Кривоклюва арестовать. Интересно, почему? Потому что он уже успел покинуть город — например, уплыть на пароходе? Или потому, что арестовать птицу-генмода у нас в принципе дело провальное? Их еще и поэтому общественное мнение клеймит ворами и разбойниками: если генптицу в чем-то заподозрили, ей достаточно укрыться среди Стаи, а там попробуй ее возьми! Стая, в случае чего, и новые документы поможет выправить…

Хотя, конечно, не все генптицы поддерживают со Стаями тесные связи. Вот, например, знакомец шефа Аврелий Чернокрылов сын знаменитого художника, утверждает, что Стаи сковывают его свободу…

Когда стало понятно, что больше мы сделать ничего не можем и в услугах шефа полиция больше не нуждается, решено былло вернуться на свадьбу. У меня, правда, не имелось никакого желания туда возвращаться — я согласилась только из-за Марины. Больше всего хотелось отправиться домой, принять горячую ванну и наконец-то уже нормально поесть — а то из-за всей этой беготни досыта, получается, поела только совсем утром, в компании Эльдара!

Орехова отпустили раньше, так что в коляске извозчика мы с шефом сидели вдвоем. То есть я сидела с привычной сумкой на коленях, а шеф дремал внутри. Счастливец! Я бы тоже сейчас свернулась у кого-нибудь на коленях и подремала… Хотя те колени, которые промелькнули у меня в голове, наверное, жесткие… (Мысль эту я немедленно отогнала: еще не хватало!)

Солнце уже садилось: извозчик вез нас тенистыми улицами, и время от времени заходящее светило подмигивало нам между стенами домов. А я все думала.

Шеф, конечно, прав: Юлия Макаровна вряд ли сама организовала всю эту кражу. Да еще так ловко организовала! Если бы не попыталась провезти эти драгоценности в новой шляпке, мы бы и не поняли ничего…

А почему, в самом деле, она попыталась провезти их в шляпке? За два гарнитура ей денег дали, а за третий нет? Сказали, мол, наличности не хватает, сама продавай? Или это она такое условие выставила — например, боялась, что сообщник ее с деньгами обманет?

Но все равно: глупо как-то вести камни на себе, никак их не разобрав и не обработав. Если бы она хоть рубины из креплений вытащила и отдельно сложила, уже пришлось бы дольше доказывать, что они украдены именно из того самого украшения…

(Позже я узнала, что на самом деле разобрать качественные украшения, не повредив камни, сложно: нужны специальные инструменты и некоторый навык. Но тогда этот довод показался мне очень весомым.)

Я представила, что это я решила украсть драгоценности со свадьбы. Ну, конечно, свою подругу Марину я бы обкрадывать не стала, но представим, что меня пригласил кто-нибудь неприятный — вроде моей бывшей товарки по пансиону Полины Воеводиной, которая наняла меня в прошлом году для поиска своей собаки, но в итоге не заплатила.

Вот решила я обокрасть Полину, подменила три гарнитура, которые она должна была надеть на свадьбу… Я знаю, что мне нужно бежать как можно быстрее, пока пропажу не обнаружили, поэтому договариваюсь о сбыте драгоценностей заранее, но один гарнитур оставляю себе — допустим, потому, что не успеваю его пристроить…

Стоп!

Юлия Макаровна знала, что Марина наденет только одно платье. Знала, что только рубиновый гарнитур к нему подходит. Зачем она вообще решила подменить этот комплект? Пусть бы Марина его надела, если бы он был настоящий, никто бы подделки и не заметил, потому что подделки и не было бы! И тогда подмененные драгоценности спокойно пролежали бы в сейфе до конца свадьбы, а то и дольше: вряд ли Марина приглядывалась бы к ним, когда убирала бы серьги на место! Юлия Макаровна давно знала мою подругу, знала, что она не жадная и над дорогими безделушками не чахнет. Тогда бы похищение вообще могли не заметить!

Хотя нет, заметили бы. Когда пришло бы время оплачивать счета, Ореховы обратили бы внимание, что Маккорман эти гарнитуры не заказывал. Начали бы разбираться, все бы вскрылось… Но скандал предпочли бы замять. В полицию бы никто не пошел, это уж наверняка. Да и до тех пор и Юлия Макаровна, и ее сообщники — хоть Кривоклюв, хоть кто другой — наверняка успели бы продать настоящие камни (или даже украшения целиком) и скрыться. Ищи их тогда свищи!

Да, гораздо умнее выходит! А Юлию Макаровну шеф охарактеризовал как женщину хитрую, но не умную. Может быть, план и был таким с самого начала — рубиновое украшение не подменять? А Юлия Макаровна взяла и подменила, специально, чтобы лишние деньги урвать? И на этом-то ее и подловили, да и весь план всплыл на поверхность до времени…

Я чуть было не начала будить шефа, чтобы поделиться с ним этим соображением, но тот как раз приоткрыл один глаз.

— По вашему учащенному дыханию слышу, что вы додумались: по первоначальному плану рубиновый гарнитур, скорее всего, подменять не предполагалось. Это инициатива Точило. Молодец, Аня, начинаете мыслить, как сыщик.

Я аж слюной подавилась. Ну шеф, ну и котяра!

— … Потому я и волнуюсь за Кривоклюва. Наш организатор мошенничества явно не промах. Если он возьмется заметать следы, проще всего ему этого ювелира прикончить. Тогда можно на него и Точило все свалить.

— То есть вы уверены, что это не Кривоклюв организовал? — спросила я.

Шеф хмыкнул.

— Я уверен, что это организовал Маккорман. Очень уж хорошо все сходится. Да и знаю я его тягу к красивым камушкам… Осталось придумать, как это доказать… ну или поймать его с поличным. Опасаюсь я, что даже если Точило решит дать против него показания, он все равно отопрется. Уж больно умен, шельма.

Ну и ну!

— Так что, — продолжил шеф, — не отвлекайте меня более, я буду думать. А лучше почешите за ушком. Это способствует кровоснабжению мозга.

К особняку Ореховых мы подъехали уже совсем на закате, когда воздух сделался пленительно розовым и оранжевым, зажигая дивным вечерним огнем позолоченные осенью ветки берез и слегка порыжевшие клены. В своем уставшем и слегка философском настроении я отметила, как красиво выглядел парк в этом свете. С погодой сегодня повезло. Кроме того, летом, когда я чаще всего приходила сюда в компании Марины, мы обычно уезжали до темноты: темнеет ведь позже…

А вот сейчас я оценила. Парк Ореховых высаживали настоящие профессионалы, учли даже такие мелочи — ну или случайно получилось, что деревья расположены на линии заходящего солнца таким образом, что оно подсвечивает их листву, точно музейные экспонаты на витрине. Те же драгоценные камни.

Тьфу, пропасть, не хочется думать о драгоценных камнях!

Рука сама потянулась к вороту, рефлекторно сжала брошку с голубым топазом. Интересно, сколько раз я сделала за день этот жест и сама не заметила?

В общем, не нужны мне никакие камни, кроме этого! Наелась я ими до сегодня досыта, теперь, наверное, еще год про украшения думать не захочу!

Шефа, конечно, не интересовали ни красоты поддающегося осени сада, ни мои переживания по поводу ювелирного ремесла. Он все размышлял насчет Маккормана — благо, прогулка от поста охраны до входа в особняк давала ему на это достаточно времени. (Он специально велел отпустить извозчика у ворот, хотя мы могли бы доехать до самого крыльца).