Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 2

Похоже, я снова густо покраснела. По крайней мере, щеки у меня потеплели.

— Да что вы в самом деле заладили! — воскликнула я. — Орехов и Орехов! Мы просто… подружились.

Конечно же, я понимала, что и шеф, и Марина подначивают меня не зря. Нельзя «просто подружиться» с человеком, который старше на десять лет и богаче в неисчислимое количество раз! Но как еще назвать эти отношения?

С тех пор, как мы вместе брали на абордаж дирижабль, Орехов иногда заезжал к нам — справиться о моем здоровье. Пару раз присылал цветы, один раз — коробку дорогой выпечки. Трижды приглашал на прогулки, один раз чтобы обкатать его новый аэромобиль (прошлый сгинул вместе с «Прогрессом»), дважды на извозчике. Все эти знаки внимания были мне приятны. Во время прогулок, однако, мы все больше говорили о сыскной работе, о том, как меняется политический строй города после мятежа, справится ли Горбановская с обязанностями мэра, какое наказание в конце концов ждет Соляченкову (ее судебный процесс изрядно затянулся) и на тому подобные темы.

Порою, конечно, разговоры наши касались и более личных вопросов. Однако Орехов всегда был сдержан и не пускался в откровения. Например, молчал как рыба о своей уважаемой матушке — богатейшем человеке в Необходимске. А я так и не рассказала ему самого главного о себе: то, что шеф удочерил меня не из детского дома и не после гибели родителей. То, что я на самом деле — генмод, изготовленный в пробирке, и что одну свою создательницу я убила собственноручно, а другого создателя все еще ловят и не могут поймать.

В общем, все это слабо походило на дружбу, а если и напоминало ухаживание, то только на его первых, самых осторожных стадиях… насколько я могла судить, исходя из книжного опыта. Честно говоря, чем дальше, тем больше мне казалось, что мы хотим от наших встреч совершенно разного. Нет, не в том смысле, что мужчины хотят от женщины «только одного»! Скорее уж, наоборот. Я бы, может, и не прочь была перевести отношения с Ореховым в иную плоскость, не беря на себя серьезных обязательств — он совершенно очаровал меня и своей авантюрной жилкой, и поведением на дирижабле. Если уж и получать с кем-то первый опыт, то почему не с таким мужчиной. Благо, его личные качества с лихвой компенсируют заурядную внешность и лишний вес! Однако я инстинктивно чувствовала, что сам Орехов нацелен на нечто иное. А на что, понять не получалось.

Но рассказать об этом моим спутникам в подробностях я не могла. Казалось бы, откровенничать с Мариной на эту тему было бы легко и естественно — разве барышни не шушукаются все время, обсуждая кавалеров? Однако я чувствовала глубочайшую неловкость при мысли о том, чтобы обсуждать свои отношения с самым желанным женихом Необходимска за его спиной — даже с лучшей подругой. А к шефу, который заодно всю мою сознательную жизнь исполнял роль моего родителя, я бы и подавно с этим не пошла!

К сожалению, ехать от нашего дома до порта было довольно долго — почти через весь город. Хватило бы, чтобы вызвать неловкость и у более толстокожего человека, чем я. К счастью, Марина все же имела достаточно такта, чтобы не дразнить меня непрестанно. Шеф бы, может, и не удержался бы, но при Марине он тоже вел себя прилично.

Мы говорили о городе, о Ваське, о том, когда станет пора учить его читать (не раньше, чем через год, по мнению Марины), и в целом вполне приятно проводили время.

Наконец мы въехали на территорию порта. Точнее, пассажирской его части. Порт Необходимска чрезвычайно велик, и в тот его сектор, где находятся верфи, склады и грузовые причалы, без нужды лучше вообще не заезжать. Разумеется, мы с шефом там иногда бываем по долгу службы.

Пассажирская часть — совсем другое. Здесь не менее оживленно, но все служебные постройки выкрашены в белый цвет, есть нарядное здание пассажирского причала, к которому примыкает новенькая гостиница. Да и сами пассажирские пароходы выглядят светло и нарядно, даже дым, который вырывается из их труб и периодически валит в сторону порта, почти не портит впечатление.

Что там, даже вода здесь не так цветет, как в грузовом порту.

Кроме того, от пассажирских причалов видны причалы военные, чуть подалее, где бухта Необходимска загибается рогом. Среди этих кораблей еще сохранились парусные, причем не пароходы с оснасткой, а самые настоящие фрегаты — правда, всего два или три, они служат учебными пособиями. Но именно поэтому они стоят ближе всего к пассажирскому порту, и посмотреть на них приятно.

Личный пароход Орехова обнаружился на последнем причале, как раз перед началом военного порта. Небольшой, всего лишь двухпалубный, он смотрелся очень ладно и аккуратно на фоне соседней громады из Галлии. На борту красовалось название, выложенное большими медными буквами: «Терентий Орехов». Интересно, это сам Орехов решил так увековечить имя отца, или Татьяна Афанасьевна сочла необходимым назвать пароход в честь покойного мужа?

Трап, покрытый красным сукном, уже лежал на краю причала. Возле него нас встретил расторопный лакей — «Позвольте ваш багаж, дамы и господа!» Мне это неприятно напомнило первый визит на дирижабль «Прогресс», но я отогнала непрошенные ассоциации. Вряд ли мне не повезет второй раз за пару месяцев потерпеть крушение вместе с судном! Да и речь на сей раз идет об увеселительной прогулке, а не об интригах по захвату власти.

У нас с шефом на двоих был всего лишь один чемодан, у Марины и того меньше — небольшая сумка. Стюард быстро проводил нас в каюты — наша с шефом представляла собой люкс из двух крошечных спален и гостиной, Маринина примыкала к нам и была обставлена почти так же роскошно — и сообщил, что как только пароход отчалит, уважаемым гостям подадут легкий завтрак в салоне. Где (за завтраком) их и поприветствует капитан и владелец судна.

Желая поглядеть, как мы отчалим, я отправилась на палубу. Мурчалов предпочел остаться в каюте: «В отличие от вас, Анна, я ночью доделывал дела, поэтому не упущу возможности вздремнуть, раз уж наш гостеприимный хозяин предоставил мне такую удобную постель!» Тогда я постучалась в дверь Марины.

— А разве ты не хочешь разыскать Орехова в одиночку? — лукаво спросила она.

— Скажешь тоже! — ответила я. — Успею еще с ним встретиться.

Тогда Марина отправилась со мной.

— Идеальный день! — воскликнула моя подруга, когда мы поднялись на верхнюю палубу.

Эта палуба была целиком оставлена свободной для прогулок, здесь даже разметили поле для какой-то спортивной игры, но под навесом стояло несколько удобных скамеек. Отсюда открывался чудесный вид как на суету порта, так и на свободное сверкающее море, которое раскинулось по другую сторону корабля.

— Именно! — согласилась я с большим энтузиазмом. — Ты уже выглядишь слегка отдохнувшей, хотя мы еще даже не отчалили!

— Да, — Марина мечтательно улыбнулась. — Ты была права, мне стоило хотя бы ненадолго оставить заботы города позади.

Тут наш разговор прервали вежливым покашливанием.

— Анна Владимировна?

Мы обернулись.

Оказывается, к нам незаметно подошел Орехов.

Он выглядел как всегда, разве что, как и Марина, счел нужным для морской прогулки переодеться во все белое. Я тут же почувствовала себя слегка неуместной в моем собственном темно-зеленом платье. Никифора сопровождал незнакомый мне господин в хорошем сером костюме, чье лицо почему-то показалось мне смутно знакомым.

— Никифор Терентьевич! — сказала я. — Очень приятно вас видеть.

Вообще-то, наедине он называет меня «Анна», а я его «Никифор», но на людях мы по-прежнему обращаемся по имени-отчеству.

— Взаимно, — он слегка поклонился. — Представите меня своей спутнице?

— Охотно! Это Марина Бикташевна Алеева, мой дорогой друг и прекрасный репетитор. Она работает с детьми и подростками-генмодами. Марина, это мой добрый знакомый Никифор Терентьевич Орехов, чьим гостеприимством мы сегодня пользуемся.

— Ваша профессия требует большой выдержки и опыта, — Орехов поклонился и ей тоже. — Приятно познакомиться.