Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 29

Мадзима Даруи казался крайне надёжным проводником. По одному его взгляду я понял, что он — не простой экскурсовод, а настоящий эксперт. Одного взгляда «анализа» хватило, чтобы определить по пропорциям его мышечной массы, чем Мадзима занимался всю свою жизнь.

Явно не пешими подъёмами на Фудзи-сан, а настоящим альпинизмом.

— Вы, ребята, не местные? — спросил Мадзима. — Я удивлён, что вам ни разу не доводилось бывать на Фудзи.

— Слишком плотный рабочий график, — ответил я. — Порой даже в караоке не может вырваться, не говоря уже о поездках на гору.

— Кошмар! — поёжился Мадзима. — Я бы так жить не смог. Так значит, о Фудзи-сан вы мало чего знаете, верно?

— Только базовую информацию, — ответил я.

— А я знаю, что Фудзи-сан раньше называли бессмертной горой, — сказала Сакамото Рин.

— Ошибаешься, девочка, — помотал головой Мадзима. — Не так. Если переводить дословно то, как именовали гору наши предки тысячи лет назад, получится совсем не короткое название.

— Заинтриговали, — подметил я. — И какое же?

— Бессмертный солдат, поднимающийся по склону горы, — заявил Мадзима Даруи. — По крайней мере, именно так говорят в нашей местности.

Да уж, действительно не маленький перевод. Пять букв превратились в пять слов. Хотя слова Мадзимы Даруи меня не на шутку заинтересовали. В этом названии будто кроется намёк.

Ведь практическим ради этого мы и идём на вершину. Только не за бессмертием, а за способом излечить одну девушку, которая даже не догадывается о своём недуге.

Первые два часа пути мы обсуждали с нашим проводником культурные факты о Фудзи и правила выживания в горах. Как выяснилось, вся гора является частной собственностью синтоистского храма Хонгу Сэнгэн. И этот факт дал мне понять очень многое.

В буддистском храме Дзодзёдзи есть место силы в самом ядре храма, у которого я провёл уже не один вечер. То же самое и здесь. Только ядром Хонгу Сэнгэн является вся Фудзияма.

Когда мы прошли через последнюю ямагоя, ветер поднялся нешуточный. Пути назад уже не было. Я чувствовал, что магической энергии становится всё больше и больше. Но вместе с тем усугублялись и погодные условия.

Рин прижималась ко мне всем телом. Но дрожала она не от холода. Девушку знобило от колебаний, которые переживали её жизненные каналы. То же самое с ней произошло, когда случилось землетрясение. Нам тогда чудом удалось привести её в порядок.

Но на этот раз я перестраховался и взял с собой в дорогу несколько препаратов на случай, если ей вновь станет плохо.

— Осталось совсем немного! — крикнул Мадзима Даруи. — Совсем чуть-чуть…

Я огляделся. Горизонт вокруг покрыло туманной пеленой. Казалось, что мы поднялись выше облаков. Я хотел поделиться своими впечатлениями со спутниками…

Но в этот момент они оба упали. Рин сползла по мне на землю, а Мадзима Даруи рухнул на колени и, громко закашлявшись, схватился за грудь.

Моя работа никогда не оставит меня в покое!

Я мигом активировал «анализ» и осмотрел обоих спутников разом.

— Рин-тян! Мадзима-сан! — крикнул я. — Вы меня слышите?

— Давление… — прохрипел Мадзима Даруи, указав на девушку. — Видимо, не рассчитал.

Его сердце бешено колотилось. То же самое происходило и с Рин. Но причины резкого изменения их состояния были разными.

Высота, на которую мы поднялись, не была критической для человеческого организма. Но к трудностям нашего путешествия присоединились два фактора, из-за которых над здоровьем моих спутников нависла угроза.

Резкое изменение погоды. Перепад атмосферного давления и плюс ко всему слабость жизненных каналов Рин. Все эти факторы спровоцировали развитие острого состояния.

Горной болезни.

У Мадзимы Даруи была другая проблема, и чувствовал он себя лучше, чем Рин, поэтому в первую очередь я бросился помогать девушке.

— Я вызову спасателей, — прохрипел Мадзима. — С седьмого уровня они до нас быстро доберутся.

— Нет! — воскликнул я.

Нельзя. Я чувствую, что жизненные каналы Рин встанут на место, если я подниму её на вершину. Но если же нас отсюда спустят спасатели — всё пропало.

— Вы обещали, что доведёте нас до вершины, — сказал я Мадзиме Даруи. — Так сделайте это, Мадзима-сан. А я позабочусь о вашем здоровье.

Мадзима не знал, что мне ответить, поскольку этими словами я бросил ему вызов.

— Вы обещали, что будете делать всё, как я скажу, — решил поспорить он.

— Да, обязательно, — кивнул я, доставая шприц с глюкокортикостероидным гормоном. — Но сначала доведёте нас до конца пути.

— Я не понимаю! Вы что… Экстремалы, какие-то⁈ — воскликнул он.

— Хуже, — усмехнулся я. — Мы — врачи.

Я вколол Рин стероидный препарат, чтобы поднять её давление и облегчить течение горной болезни. Главная причина ухудшения общего состояния на высоте — это кислородная недостаточность. Воздух на высоте сильно разрежен, а из-за недостатка кислорода мембраны человеческих клеток становятся слишком проницаемыми, что ведёт к их гибели. Гормон стабилизирует клетки и даст Рин возможность добраться до вершины. Не пешком, так на моей спине.

После введения лекарственного препарата я обрушил на лёгкие Рин волну целительской энергии. Какое-то время моя сила будет концентрировать кислород в её лёгких, поддерживая нормальное состояние.

Теперь нужно разобраться с Мадзимой Даруи. Его тело было тренированным, и признаков горной болезни у мужчины не было, как и у меня. Только моё тело переживало нагрузку за счёт автоматической коррекции давления с помощью лекарских сил.

А причина, по которой Мадзима стало плохо — вопрос второй.

— Как себя чувствуете? — спросил я.

— Не так уж и плохо, просто пошевелиться боюсь, — сказал он. — Боль в груди. Горит сердце. А ведь только что проверялся — и всё было хорошо!

Я подключил «анализ» и внимательно осмотрел всю грудную клетку нашего проводника и сосуды его сердца. Всё было чисто. Никаких инфарктов, никакой стенокардии. С лёгкими тоже никаких проблем.

Может быть, позвоночник?

Я нажал на спину мужчины, попутно осматривая его спинной мозг и отходящие от него корешки. Но состояние позвоночника Мадзимы Даруи было великолепным. Постоянные подъёмы в гору должны были оказать влияние на его опорно-двигательную систему, но, видимо, мужчина постоянно тренировался и хорошо следил за своим здоровьем.

Непонятно только, с чего вдруг его сковало от боли теперь? Боль и кашель…

Точно.

Я подключил «усиленный анализ» и осмотрел межрёберные мышцы Мадзимы Даруи.

Вот он! Зараза, пережатый нерв. Такой пустяк, а столько шуму от него.

— Мадзима-сан, если я уберу вашу боль за две минуты, вы согласитесь не вызывать спасателей? — спросил я.

— Мне-то спасатели и не нужны. Но девчонка! — он указал на Рин.

— Ей нужно на вершину, — уверил его я, присоединив «харизму».

Мадзима посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Убедить мне его удалось, но, судя по взгляду мужчины, он хотел сказать что-то ещё.

— Вот оно что… Так она уже давно больна? — спросил он. — Ты её в храм Кусуши несёшь? Что ж сразу-то не сказал?

— Храм Кусуши? — не понял я.

— Ну да, — кивнул Мадзима Даруи. — Тот, что находится на самой вершине. Мы обычно до него доходим и возвращаемся. Ну… Там не храм, а скорее место для подношений. Монахи совершают паломничество к арке, что находится на самой вершине горы.

Я достал из сумки ампулу с нестероидным болеутоляющим и показал её Мадзиме Даруи.

— Обычный диклофенак, — объяснил я. — Уколю — и станет намного лучше.

— Так это не сердце? — удивился он.

— Межрёберная невралгия, — ответил я. — Половина людей, которые жалуются на боли в сердце, на самом деле страдают от невралгии.

Мадзима усмехнулся.

— Ну хорошо, Кацураги-сан, — он впервые обратился ко мне не на «ты». — Делайте своё дело.

Я набрал препарат в шприц и выполнил инъекцию. Чтобы эффект пришёл быстрее, мне пришлось направить целительскую энергию в межрёберные мышцы, чтобы снять спазм и убрать отёк, образовавшийся вокруг нерва.