Пожиратели душ - Фридман Селия С. - Страница 55

• Предыдущая
• 55/88
• Следующая

– Что находится за городом? – спросил Коливар, вдохнув полной грудью.

– В основном леса. Вон там протекает река.

– А вырубки или проплешины? Должна быть по крайней мере одна, и не так далеко.

– Не знаю… Я не смотрел.

Коливар, вызвав на подмогу душевный огонь, начертил туманную карту окрестностей городка. Поблизости в самом деле нашлись открытые участки, в основном возделанные поля, огороженные каменными стенками. Чуть подальше располагалась пустошь с почвой слишком тощей как для деревьев, так и для земледелия.

– Вот оно, – сказал Коливар.

– Что оно? Что вы ищете?

– То, что хотел, но боялся найти.

Не отвечая на дальнейшие вопросы, он подозвал лошадей и сел, чернее тучи, в седло. Сула, хорошо его знавший, не стал настаивать.

В густом подлеске, через который они ехали, щебетали птицы и возилась мелкая живность. Остановившийся на краю Коливар напомнил Суле дикого зверя, который ищет, нет ли вблизи хищников… или добычи. Магистра, однако, заботило нечто не столь простое, как волки или олени. Сула никогда еще не видел его таким мрачным, и недоброе предчувствие прямо-таки витало в воздухе.

Полоска пустой земли, узкая, но длинная, петляла между гранитными глыбами у горного склона. Какой-то давний катаклизм сделал слой почвы слишком тонким, чтобы на ней могли прижиться деревья, а обрабатывать ее мешало обилие камней. Поэтому здесь, несмотря на близость города, росла только трава да низкий кустарник.

– То самое место, – сказал Коливар, продолжая оглядывать то, что их окружало. – Если это и можно где-то найти, то только здесь.

Сула, понявший, что расспрашивать учителя бесполезно, терпеливо помалкивал и шагал за ним следом вдоль пустоши. Старший магистр, чьи зоркие черные глаза примечали все, внезапно остановился и зашипел так, что Сула схватился за нож. Как будто то, что убило всех жителей города, могла победить обыкновенная сталь.

Внимание Коливара, как выяснилось, привлекла горка камней у края пустоши. На голой земле вокруг нее, где даже трава не росла, виднелись следы когтей, словно здесь рылся какой-то большой зверь. Каменный бугорок рядом с ними казался каким-то ненатуральным.

Коливар выбранился то ли на чужом, то ли на мертвом языке, незнакомом Суле.

– Что это? – спросил молодой магистр, но Коливар точно забыл и о нем, и обо всем на свете.

Он подошел к груде камней и стал расшвыривать их, не глядя, куда они катятся. От одного Сула еле успел увернуться. Теперь, вблизи, стало видно, что природа здесь действительно ни при чем: камни сложили, чтобы укрыть что-то под ними. Погребальный курган? Маловат, разве что тут похоронили ребенка…

Коливар, видимо, нашел то, что искал. На этот раз он выругался вполне понятно, и от его проклятия у Сулы застыла кровь в жилах.

– Смотри, – приказал учитель.

Сула заглянул в выкопанную им ямку. Там лежало что-то белое, прикрытое сверху сухой травой.

– Яйца?

Коливар, кивнув, продолжил свои раскопки. Сула стал ему помогать. Теперь, зная, в чем дело, ученик старался не повредить искомое, и вскоре из-под земли показалось довольно много пустых скорлупок, лежащих в углублении, похожем на чашу.

Таких крупных, с кулак, яиц Сула никогда раньше не видел. Тускло-белые снаружи, внутри они сверкали яркими красками, и на свету он рассмотрел что-то синее, приставшее к скорлупе. Сула отковырнул это ногтем. Синий клочок, несмотря на свой необычный цвет, напоминал змеиную кожу.

– Так вот откуда взялось то, что видел наш мальчик? Коливар мрачно кивнул.

В земляном гнезде когда-то лежало несколько дюжин яиц.

– Выходит, их теперь много.

– Нет. Они начинают драться друг с другом, как только вылупятся, и выживают лишь сильнейшие. Из гнезда они выбираются много позже. Иногда эту стадию переживает с десяток особей, иногда только одна. – Коливар посмотрел на еще не раскопанную часть гнезда, прикидывая, сколько детенышей могло выйти отсюда на волю. – Но и от одной добра ждать не приходится.

– Город вымер из-за них? – осмелился спросить Сула.

– Они вызывают Черный Сон, – помедлив, ответил Коливар. – Когда их выводится много и они перестают есть друг друга, им требуется другая пища. Но одна эта кладка не могла погубить целый город.

– Это ведь их древние называли пожирателями душ?

– Да. Тогда люди старались убить их еще в зародыше, но найти гнездо было трудно. Икеты еще до выхода из яиц создают вокруг себя нечто вроде духовной завесы – можно стоять над самой кладкой и не догадываться о ней. – Коливар раздавил в руке скорлупу. – Только ведьмы в ту пору умели их находить, но это стоило многих лет жизни, и жертвовать собой соглашались немногие.

– А потом? – спросил Сула тихо, словно боясь нарушить ход мыслей учителя. Тот никогда еще не говорил так открыто о Темных Веках, когда люди потерпели полное поражение в войне с чудовищами, питавшимися человеческими душами.

– Потом… стаи хищных икетов затмили небо, и все, что было в человеке от творца и мыслителя, погибло. – Коливар говорил теперь лишь чуть громче шептавшего в листве ветерка. – Люди, видишь ли, сделались их излюбленным кормом. С тех пор говорят, что между этими двумя племенами не может быть мира – одно из них должно исчезнуть с лица земли. Поэтому ведьмы наконец-то объединились и прогнали их… но и сами сгинули. – Он высыпал на землю осколки раздавленной скорлупы. – Их кровь купила нам Второй Век Королей.

– Ведьмы погибли все до единой?

– Если не в самой битве, то сразу после нее.

– Об этом вы мне никогда не рассказывали.

– Ну, ты же не ведьма. Да и об икетах тогда не было ни слуху ни духу. Зачем вспоминать то, что быльем поросло?

– А когда же появились первые магистры?

– Позже. – Коливар стряхнул со штанов белые крошки. – Теперь, похоже, нам предстоит учиться всему этому заново.

Он постоял сгорбившись, как будто раскиданные камни легли ему на плечи всей своей тяжестью, и повернулся к северу, устремив пытливый взгляд в холодные небеса. Сула, сделавший то же самое, не увидел ничего особенного – учитель, как он догадывался, искал ответа в воспоминаниях, а не в расположении облаков. Он перевел взгляд с неба на землю – и ахнул.

– Что с тобой? – резко спросил Коливар.

Сула, онемевший на миг, молча показал на другую груду камней шагах в двадцати от них, скрытую высокой травой.

Коливар с глухим проклятием устремился туда. Эту пирамиду, меньше, чем первая, он разметал с помощью магии и обнаружил под ней еще одну груду пустых скорлупок.

– Не может быть, – прошептал он. – Они никогда так не делали.

Сула, зная теперь, что искать, углядел невдалеке новую плешь с горкой камней.

– Вот еще, учитель.

Коливар, посмотрев в ту сторону, задрожал с головы до ног, и в его черных глазах снова появилось незнакомое ранее ученику выражение: страх.

– Они враждебны даже себе подобным, – пробормотал Коливар. – Будь иначе… будь они способны собираться большими полчищами и действовать заодно, человеку давно бы пришел конец. Немыслимо, чтобы самки откладывали яйца так близко одна от другой.

– Так город погиб все-таки из-за них? Их было много, и они решили подкрепиться из ближайшего источника жизни.

– Да, – признал Коливар. – Против такого множества городок бы не выстоял.

Не сказав больше ни слова, он пошел к лошадям. Погруженный в темные думы, он забыл о роли учителя, и вопросы Сулы опять повисли в воздухе.

Сев на лошадь и бросив последний взгляд на опустевшие гнезда, он вымолвил только одно, от чего Сула снова похолодел:

– Да спасут нас всех боги.

Ночь была безлунная, с густым туманом. Деревья-пращуры при свете одинокого фонаря на мраморной скамье казались призраками, священные камни влажно поблескивали. Они напоминали Гвинофар о настоящих Копьях, горящих на утреннем солнце, и наполняли ее сердце тоской по родине.

• Предыдущая
• 55/88
• Следующая