Что ты несешь с собой – часть II (СИ) - Жукова Юлия Борисовна - Страница 46

Но кому бы я ни верила, надо было что-то решать.

Подчиниться велению отца я не могла. Я уверена, при других обстоятельствах он бы и сам ничего подобного не потребовал, не изверг же он в самом деле! Да и будь он на моём месте, вряд ли и правда бросился бы на Арунотая с мечом. Отец — человек прямой, и, может, вспыльчивый, но всё же не безголовый. Нет, он ждал, что я сдам на попятный, покаюсь, попрошу помощи, а то и вовсе брошу эту затею. Что я признаю его правоту, сорву с себя мерзкие дорогие тряпки и вернусь к истокам. И пусть месть не состоялась, но он бы почувствовал удовлетворение оттого, что не потерял ни чести, ни меня. А теперь выходило, что меня он потерял вместе с честью, раз я предпочла ему богатства Саинкаеу.

Наверное, я могла бы просто уйти в никуда. Податься в бродячие махарьяты. Когда ходишь по земле, а не сидишь сиднем, то и махары подкопить проще, ведь попадаются места, где её побольше, да и восстанавливается она быстрее, если нет клана, который бы постоянно черпал. Но Саинкаеу… Наверное, какая-то часть возмущения отца всё же мне передалась. Если раньше я думала, что бесцельно трачу тут время, а могла бы дома мелких учить и людей спасать, то теперь дома у меня больше не было. А значит, то ярмо, в которое я впряглась, я поволоку и дальше, пока или оно, или я, или земля не кончится.

Я уже привычно высунула голову из подземного лаза и огляделась, пользуясь третьим глазом. Потом выбралась вся и отряхнулась. Не то чтобы я сильно испачкалась, но мало ли… Я даже не знала, заметил ли кто-нибудь моё отсутствие, а если да, то что подумал. В крайнем случае скажу, что ходила посмотреть турнир, а что меня среди зрителей не видели — так я по дороге встретила подруг и пошла к одной из них чай пить.

Решив так, я пошлёпала к своему дому, чувствуя, как с каждым шагом на меня наваливается вся тяжесть воздуха, пропитанного лиановыми испарениями. Когда-то я хотела приволочь сюда болотного ядовитого демона. Ха! Да на Оплетённой горе его бы съели и не заметили! Тут ведь вон всё как продумано: сквозь наружный барьер никто без споры пройти не может, еду — и ту за воротами с обоза сгружают клановые слуги, а потом несут в зачарованных коробах и сосудах на кухню. Из резиденции на пик к амардавике те, кто со спорой, тоже не пройдут.

Я припомнила восторги Арунотая по поводу библиотечной системы, которую древние Саинкаеу придумали, поскольку ленились сами найти нужные отрывки в мудрых книгах. Не могло ли так быть, что и споры они в своё время придумали в качестве талисмана-пропуска? А то, что носители спор могли потом прорасти кустом — это они знали? Или узнали позже и расценили как прекрасное средство борьбы с инакомыслящими?

Я вздохнула и помотала головой. Какая теперь разница, что они там решили? Мне надо решать что-то сейчас.

— Кессарин!

Я вздрогнула и чуть не выхватила меч. Мне на сегодня хватило поджидающих в засаде!

— А, не пугайтесь так, что вы, — продолжил голос, и мгновение спустя я поняла, что он принадлежит Арунотаю, который выступил из-за древодома чуть позади меня. — Вы же в резиденции клана, что вам тут может угрожать?

Мне стоило большого труда не перечислить.

Арунотай меж тем приблизился и подставил локоть, за который мне предлагалось ухватиться. Он был весь в белых шелках с серебряной вышивкой, и мелкие огоньки, живущие в кронах древодомов, казалось, притягивались к его одеяниям, создавая лёгкий ореол света. Я осторожно положила руку на его рукав, с облегчением почувствовав человеческое тепло. А то как-то он светился, почти как призрак.

— Я просто задумалась, — вымучила я и постаралась улыбнуться. — А вы… хотите снова ужинать вместе?

— О, я бы с удовольствием, — Арунотай покосился на меня со смешинкой в глазах, — но сейчас начнётся церемония награждения, и нам обоим надо там быть.

Я щёлкнула зубами. Ещё церемония⁈ Да сколько ж можно⁈ И потом, почему награждение в резиденции, а как же победители из других кланов?

В этом смысле я и спросила, но Арунотай тут же пояснил:

— О, общее награждение уже было, разве вы не видели? Перед храмом, ещё днём! А теперь у нас просто маленькая встреча для своих, чтобы поощрить отличившихся. Сделайте одолжение, ублажите достойных охотников своим присутствием, им будет приятно!

— А Вачиравит? — осторожно спросила я.

— О, — Арунотай беспомощно махнул рукой, — вы же знаете брата. Семейные сборища — это не для него. Тем более мне бы хотелось, чтобы вы его представляли. Всё же он возложил на вас часть своей ответственности, так что это нелишено смысла.

Сопротивляться я не стала. В конце концов, поздравить победителей и правда стоило, даже если победа была не очень честной. Я знала многих участников из взрослых, и они усердно готовились, а уж дети и подавно всю душу вложили в эту победу.

К счастью, церемония награждения проходила не в храме. От вида алтаря у меня бы сейчас рассудок помутился. Вместо этого все собрались на тренировочной площадке: широким кольцом четыре группы наших участников, а за их спинами — родня, друзья и просто любопытные. Собравшиеся явно не тянули на полный состав членов клана, но чего и ждать от Саинкаеу… Это у нормальных махарьятов поздравлять своих победителей приходят все, а тут удивительно, что хоть половина собралась. Да и о чём говорить, если даже Вачиравит не пришёл, хотя ему как ведущему победившей команды причиталась особая награда.

Рассеянно размышляя обо всём этом, я встала по правую руку Арунотая, приклеив к лицу благожелательную улыбку. Надеюсь, краска у меня на лице не смазалась, но будь так, Арунотай бы, наверное, намекнул, что мне надо освежиться. Вот ведь жила как-то всю жизнь без зеркала, а теперь и шагу не ступить. Впрочем, до прихода на Оплетённую гору я и не помню, когда последний раз плакала.

Слева от Арунотая топтался Лек, попинывая большой сундук, стоящий перед ним. В сундук Лека можно было бы уложить целиком, даже не особенно скручивая, и я надеялась, что он не один его сюда тащил. За Леком в толпе позади детских групп мой взгляд нашарил Чалерма. Словно сам притянулся к знакомому лицу. Беленькому такому, будто солнца не знавшему. Стоял, зараза, смотрел покровительственно на то, как Лек добывал из сундука наградное оружие, передавал Арунотаю, а тот с велеречивыми поздравлениями вручал детям. Я стиснула зубы и с усилием отвела взгляд.

Дети сияли. Танва пошатывался под грузом всеобщего внимания, а когда получил новый меч, чуть не грохнулся в обморок, Леку даже пришлось его придержать. Паринья, улыбаясь так, что со спины видать, получила зачарованный лук.

— Вы — надежда нашего клана, — растекался мёдом Арунотай. — Последние годы после смерти отца обучение в нашем клане стало отставать, и я видел, что настала пора перемен. Однако вы, прани Паринья, доказали, что наш клан всё так же богат талантами, как сотни лет назад, и это несмотря на то, что некоторые учителя стали относиться к своей работе спустя рукава. Я рад видеть, что неловкая история с учителем Абхиситом не стала препоной на пути молодого дарования.

Улыбка Париньи задеревенела, а я напряглась. Нет, про то, что Паринья и Танва раньше учились у Абхисита, все, конечно, знали, но почему Арунотай именно сейчас об этом заговорил? Впрочем, ответ я получила мгновение спустя, когда он внезапно повернулся ко мне.

— И за это я должен благодарить пранью Кессарин, которая ворвалась в наше сонное царство, как глоток свежего воздуха! Именно благодаря усилиям праньи мы сегодня празднуем столько побед: она не только взяла на себя детские группы, осиротевшие после отстранения Абхисита, но и нашла путь к сердцу взрослых охотников, из-за чего теперь в нашем клане на порядок выросло мастерство владения духовным оружием. Пранья, позвольте мне и вас наградить, как подобает за такие впечатляющие заслуги!

Я замерла, едва дыша, и только усилием воли заставила себя сдвинуться с места, потому что мне начало казаться, что я прирастаю к земле. А на Оплетённой горе это очень опасное ощущение. Что он делает⁈ Совсем дурак, что ли⁈ Меня же скормят лианам, стоит мне отсюда уйти! Он что, не понимает⁈