Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 44

Он был королем. Он им и остался, как-то сохранив отзвуки этого образа под всем своим свойским и раздолбайским имиджем. Именно это всегда тянуло к нему разумных, начиная от бездомного полугоблина и заканчивая Королем Вампиров. Или ей, раз уж на то пошло. Никто не понимал, как это работает, но никто и не собирался. Это просто было. И вот, даже сейчас, после всего, что они втроем прошли, брат с сестрой ни на грамм не утратили дружеского расположения к вампиру.

Хотя, что говорить о них? Если так подумать, то и сама Эмма…

— Так, стоп! — решительно тряхнув головой, Старри вышибла из неё чрезвычайно опасные мысли, — Я. Хочу. Нажраться. И мне требуется поддержка. Выходной на завтра обеспечу!

— Мы с тобой! — тут же ощерились хором выдавшие это родственники, а затем хором добавившие, — Но платишь ты!

— Магия, это не в тапок пёрнуть! — наставительно вещал я, неспешно трюхая на ахорсе по лесной дороге, — Это наука, искусство, ремесло! Чтобы создать что-то чудесное, необходимо хорошо подготовиться, а затем сильно напрячься, и ни дай высшие силы, ты допустишь ошибку. В работе электрика ошибки можно исправить хорошим слоем изоляции, частично, конечно, а вот в работе мага такой изоляции нет. Поэтому, если ты думаешь, что какой-нибудь старый пень пробормотал скороговорку над кальяном Тарасовой и тот, внезапно, заработал — то зря. Человек под такой проект наверняка месяца три по вечерам потел, да и сама железяка нужной формы далеко не из воздуха взялась. Никто бы не стал сочинять заклинание для придания металлу такой формы, понимаешь? То есть, её ручками создали, в кузне. А знаешь, сколько берут за нетипичный заказ?

— Всё-всё, я поняла. Ты не можешь заколдовать меня на неболючесть от скачки…

— Ну, я могу тебя проклясть, чтобы ты не чувствовала боли, но, когда волшебство кончится, тебе это не понравится. Сильно.

— Нет уж, спасибо, я не хочу, чтобы мой приёмный отец проклинал мою жопу…

— Звучит как начало плохой истории… «Жила-была Мыш, а потом король проклял её задни…»

— Хватит!!

Ехать было тяжко всем. Ассоль была непривычная, коты крупные, я ворчливый. Кроме того, что коты, что моя приемная дочь являются существами с высоким метаболизмом, поэтому производят много тепла, а еще постоянно ерзают, пытаясь устроиться поудобнее. Я бы на месте ахорса просто ушёл бы в лес, но увы, бедной скотине это было не по силам. А уж сегодня, после ночевки в лесу вместо трактира, где была вкусная еда, горячая ванна и мягкая постель, Мыш страдала на-полную.

— Мы почти приехали, — погладил я несчастную девушку, — Вон, гору видишь?

— Я её с утра вижу… почему сразу не сказал⁈

— С утра она была еще далеко.

Вчера с утра, после того как мы так славно отоспались в Блуждающем Трактире, Мыш, помявшись, подняла давно её мучающий вопрос о смене тела с помощью гримуара и Виолики. Немало этому удивившись, я полдня отговаривал хвостатую девушку от мыслей по этому поводу. Одно дело, если бы она была больна или стара, тогда до, но менять молодое своё тело на чужое лишь из-за того, что на неё косятся? Паршивая идея, особенно для Омниполиса, города, который создан быть разнообразным. В итоге, под конец, Ассоль всё-таки согласилась с моими доводами.

— А с сексом я тебе помогу! — бодрым заявлением я тогда чуть не заставил бедняжку помереть от кашля, — Скатаемся в Нижний мир и там чик-чик…

Ну а что? Здоровая порция встряски головного мозга компенсирует застой крови в других местах. Тем более что некоторые барышни имеют роскошную возможность сидеть боком, в отличие от несчастного вампира, у которого между ног лошадь.

— Остановимся здесь, разомнем косточки, — решил я, когда мы выехали на тенистую полянку, окруженную высоченными деревьями с густыми кронами, — Задолбался я этот капюшон таскать.

— Ура… — вяло отреагировала Ассоль, сползая на травку. Оппенгеймер с Хуммельсдорфом куда более резво запрыгали по полянке, явно выискивая кого-нибудь сожрать.

Да, перекусить не мешает. Белочку мы оставим котикам, а сами… что там такое шуршит? Кабанчик? Газелька? Медведик?…лошадка? Судя по бегущим опрометью котикам, вовсю драпающим через поляну от источника приближающегося шума, это василиск?

Схватив в охапку пискнувшую Мыш, я поскакал к стоящему на краю поляны ахорсу, но не доскакал. Точнее, доскакал, но не ускакал — не дали времени. Именно в момент, когда я брякнул приемную дочь пузом на круп лошади, кроны деревьев разодрало в стороны от мощных порывов ветра, а в образовавшуюся брешь на поляну нырнуло длинное, узкое, хищное, и такое здоровое тело… дракона.

Болотистого с продрисью цвета чудовище, ловко распахнув крылья уже под деревьями, мастерски погасило скорость обвала своей бесстыжей туши, чуть не сдув нас в кусты. От того, что ей в тыл неожиданно подуло так, что аж лошадь закачалась, Ассоль Арвистер изволила повернуть рожицу и узреть десятитонного летающего крокодила с шестью конечностями, умащивающегося на поляне. Издав ультразвуковой писк, полурэтчед стартанула с седла со скоростью Уве Болла, которого только что спринцевали керосином. Я еле успел поймать дочь за хвост.

— Спокойствие! — пробурчал я, подтаскивая к себе завывающую девушку за пойманную конечность, — Только спокойствие!

— Аыыы!! — была не согласна со мной Ассоль, но деваться ей было некуда, поэтому она сменила режим «убежать к такой матери» на «вцепиться в батю и крупно задрожать».

Дракон заклокотал, устраиваясь на поляне и начав шумно принюхиваться. Летающая рептилия была очень молодой, можно сказать, худеньким подростком, что давало мне определенные надежды на будущее. Выглядел ящер, конечно, очень импозантно и угрожающе, что совсем немудрено. Ни одно существо в Срединным мирах не превосходит дракона ни в физической, ни в магической мощи. Да и в ловкости тоже, если так посудить — огромная рептилия проникла на поляну, полностью закрытую кронами деревьев, благодаря мастерскому владению собственным телом.

— Да не трясись ты! Мы именно к нему и шли! — проворчал я, сотрясаемый Мышью, — Всё хорошо!

Дракон перевел клокотание в негромкий угрожающий рык, демонстрируя, что в мои слова вполне могла закрасться ошибка. Его морда на длинной шее хищно опустилась к траве, а тело напряглось как у охотящегося кота. Он даже развёл крылья в стороны, изображая готовность к броску. Хм…

— Конрад Арвистер! — отчетливо сказал я дракону, — Король Агалорна Первый и Второй, с просьбой об аудиенции! Это моё право!

Сказанное оказало волшебное воздействие как на дракона, так и на Мыш. Они удивились. Сильно.

— А еще я гребаный Блюститель, дракон, — устало выдохнул я, отпуская талию прекратившей трястись дочери, — Ты же учуял меня? Зачем эти фокусы?

Ящер выпрямился, сев на задние лапы как собака, и сложив огромные крылья на спине. В такой позиции его голова возвышалась над нами метра на три. Подросток, что и говорить. Ни более, ни менее. Взрослые драконы крупнее на порядок, а уж тот, с кем в свое время общался я…

— УХОДИ, - громыхнуло по поляне могучим басом, — УБИРАЙСЯ, КОРОЛЬ. МЫ БОЛЬШЕ НЕ ГОВОРИМ СО СМЕРТНЫМИ.

Ой, ну надо же.

— С Блюстителями говорят все! — отрезал я, оставляя Мыш и делая пару шагов к ящеру, — Даже вы! Я Блюститель Арвистер, и я требую аудиенции у взрослого дракона, малыш! Немедленно!

— МАЛЫШ⁈ — дракон обиделся, причем сильно. Гневно зарычав, он выдул струю пламени метров в десять у меня над головой, одновременно вопя, — Я СОЖГУ ТЕБЯ!!

Драконы, разумеется, не могут говорить на всеобщем, их пасти не приспособлены к артикуляции от слова «совсем». Но вот магия является неотъемлемой частью этих созданий, крайне сильная магия. Настолько сильная, что сама воплощает некоторые мелкие желания этих чудовищ, включая и желание быть услышанным и понятым, а также понять, о чем там пищит собеседник.

— УБИРАЙСЯ, НИЧТОЖЕСТВО!! – после демонстрации могущества, но вместо атаки, гневно заорал дракончик, наверняка пугая мою дочурку до стадии, когда у неё седеют волосы вокруг хвоста. А ведь она за это будет мне потом выедать плешь всю жизнь…