Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 30

Излишки населения спокойно и незаметно тратятся как на иммиграцию, так и об местных волшебных существ, которые, вот сюрприз, тоже не склонны сжигать города или жрать народ сотнями. Это эквилибриум, так и было задумано. Поглощение Агалорна Кабиталией для жителей этого мира явление чудовищное, непредставимое, насквозь революционное. Они даже не могут понять его причин и следствий, что какой-то из предков нашей толстенькой Палетты, просто решил, что неплохо будет увеличить территорию страны.

— Ваше величество… — обратился ко мне ректор, после того как мы чуть придержали коней по его невысказанной просьбе, — Я не могу не задать вам вопрос… Почему вы ничего не хотите с этим сделать?

— Поддержка, которую вы мне оказываете, ректор, диктует, чтобы я ответил на этот вопрос более полно, чем некоему Брахиусу, — глухо и тихо сказал я, — Так вот. Даже если я приложу все силы, чтобы восстановить династию Арвистеров и статус-кво в королевстве, то это будет совершенно неэффективно в перспективе грядущих событий. Уже меняется общая картина мира. Из мелких деталей, которые вы могли бы заметить, я бы назвал следующее — за последние сто-сто пятьдесят лет политика Гильдии должна была ужесточиться. Меньше кредитов, выплаты банкам по проверке залогового имущества, внутренние негласные установки на неприём бывших членов дворянских семей… не так ли?

Благодушно-сосредоточенное выражение на лице ректора медленно менялось бледностью, по мере того как я равнодушно перечислял предполагаемые изменения. Ну да, всё верно. Чем сильнее потребитель оскотинивается, пытаясь ловчить, тем резче реагирует рыночек, когда он на той стадии, когда не диктует правила, а подстраивается под них.

Студенты веселились. Не все из них удерживались на лошади, каждый павший (а чаще павшая) вызывали небольшую остановку окружающих, спешивающихся и начинающий запихивать свалившегося обратно. Большинство тщательно выбирало место приложения силы своих бесстыжих рук, от чего визги, ругательства и подбадривания то и дело доносились до нас с разных сторон.

— Изменения — это всегда жутко, — пробормотал ректор, справившись с собой.

— Смотря с чем сравнивать, — ухмыльнулся я, — Поверьте, ситуация крайне далека от чего-то действительно плохого, хоть оно и приближается, но я уже предпринял меры, чтобы этого избежать. Приободритесь, Тодхаммер! За вашими плечами Гильдия, а это крайне немало…

///

Алиса настороженно обозрела комнату. Та плыла, покачивалась и слегка проседала время от времени, но держалась, вроде, нормально. Однако, это если смотреть в целом, а девушку интересовали детали. Те слишком расплывались, поэтому Тарасова решила прибегнуть к помощи зала.

— Где эта… ик!…зеленая… шлюхен-ция? — выдала она вопрос в пустоту, зная, что он будет услышан.

— Не тут. Ушла… ик!…с-с эльфийкой. Или унесла? — неуверенный голос Мыши раздался откуда-то из дивана. Или с дивана? Неважно.

— Хор-ро-шо! — одобрила информацию вампиресса, слегка покачиваясь вместе с комнатой, — А кто тут ищо?

— Только мы… фтроем, — красивая штора у окна была не шторой, а притаившейся Виоликой, тоже покачивающейся вместе с комнатой.

— Ваще отлично! — икнула в очередной раз рыжая, начав сдирать с себя платье.

Красота получила все жертвы, красота может уходить. Они, конечно, были красивыми как куколки и вообще секси, но запарились капитально. А если нет зеленой паскудины, которая несколько раз чуть не трахнула каждую из них, то можно и раздеться. Вот как у этой Ульяны получается? Гребаный сисястый карлик начинает трещать, ты расслабляешься, и вот её ручки уже на твоей заднице и лезут, куда не надо!

Пьяные подруги, видя усилия Алисы, и сами начали скидывать с себя праздничные шмотки. От свежего воздуха, тут же прильнувшего к разгоряченным телам, у них в мозгах даже проступило некоторое облегчение. Пошёл расслабон, который, вступив в сговор с алкоголем, отменил обязательную программу «надеть всё обратно и идти в душ». Душа требовала банкета дальше, поэтому голая Алиса, цапнув с тумбочки бутылку винища, тут же приложилась к ней, как вампир к красивой женщине, а затем, порядком отхлебнув, выдала:

— С-собрание трех дур объявляю… ик!…открытым!

— Трех пьяных дур, — подошедшая к ней Виолика отняла вино и принялась пить сама.

— Трёх пьяных голых дур, — мрачно уточнила лежащая Мыш.

Бал прошёл, погасли свечи, а они, три пьяные и уже голые дуры, хоть и знатно повеселились, но, тем не менее, так ни с кем из студентов не перепихнулись, хотя имели к этому все возможности. Особенно Мыш.

— Ууу… — подковыляв к дивану, Алиса положила ладони на таз валяющейся подруги, а потом всё это дело покачала, — Отрастила…

— Да не толстая я… — вяло откликнулась Мыш, более никак не реагируя на домогательства.

— Ты шикарная, — уверенно заявила ей Радиган, — Мы на фоне тебя как два ребенка.

От потной Мыши шёл мощный мускусный аромат, но Алису это совершенно не трогало. Сколько раз они спали вместе, в обнимку. В смысле, просто спали.

Прекратив колебать подругу, Алиса прошла к окну, где, горько вздохнув, выдала сакраментальное:

— Ну и почему⁈

Вопрос, как ни странно, был совершенно понятен.

— Ну, мне нравится Конрад, — с пьяной откровенностью выдала голая монашка, чьи формы прекратили вызывать зависть Тарасовой только на фоне вальяжно развалившейся Мыши, — А вы извращенки.

— Мы не извращенки! Ик! — возмутилась лежащая рэтчед, — Мне вообще люди не очень нравятся! Вот.

— Но против Конрада бы не возражала, да? — в голосе демонетки промелькнуло коварство. Алиса согласно икнула, приканчивая бутылку. Ей взбзднулось красиво посмотреть голой в окно, за которым была ночь. Возвышенно-печально, ага.

— А вот и не знаю, — задумчиво буркнула приёмная дочь вампира, шевеля перед лицом кончиком хвоста, — Так-то тянет к Гарру, но он такой дурак…

— Бери дурака, — опытно посоветовала Тарасова, — Конрада всё равно уже не потеряешь.

— Тут надо много думать. И принюхиваться, — совершенно логично отозвалась Мыш, а затем напала сама, — А ты-то что, Алис?

— А у меня тоже своё, — поиграла ягодицами отвернувшаяся от них рыжая, — Так-то этот гадский изменщик меня таять не заставляет вот ни разу, но… ик!…девки… Я ж забеременеть могу только от него. Вот… ик… что-то бабское и толкает постоянно. Ик.

О том, что ей и Конраду строжайше запрещено иметь потомков, Алиса решила тактично умолчать. За место под солнцем надо воевать!

— А еще нам, дурам, обидно, что он дерёт всё живое, кроме нас, — грустно выдала демонетка, — Тоже по-бабьи, наверное.

За это они и выпили. Вина было еще много. Правда, пришлось тащиться к дивану, ленивая и жопастая Мыш совсем не хотела двигаться, но чего только не сделаешь ради лепшей подруги? Правда, настроение красиво смотреть в ночь из окна королевского дворца никуда не делось, так что Тарасова, взяв с собой бокал для пущей красоты, пошла назад, не обращая особого внимания на неуверенные попытки Виолики развести Мыш на секс с Джарредом Гарру. Ассоль почему-то сразу вспоминала уровень интеллекта этого волчера, от чего у неё сразу всё вставало на «пол-шестого».

Ну еще бы, хмыкнула про себя вампиресса, она же учится постоянно, тренируется. И вообще умненькая. А Гарру — это валенок серый. С хером. На его фоне даже деликатный, хоть и очень неловкий Шегги, даже тот куда приятнее. А ведь Шеггард, извините, смесь гоблина и тролля, огромный и зеленый. И лысый. И тоже не сказать, что прямо блещет интеллектом.

А затем Алиса оцепенела. Из тьмы, куда она должна была возвышенно смотреть в томных мыслях, на неё дико пялилась оскаленная рожа какого-то мужика!

Это длилось всего какую-то долю секунды, потому что мужик был отнюдь не видением, привидевшимся ей с лютого недотрахоза, а самым настоящим мужиком, бросившимся на Алису прямо сквозь стекло!

Сверкнуло, пыхнуло, скрежетнуло. Бросок мужика был сбит на середине какой-то какой-то сияющей пакостью, прибившей его к подоконнику, но он оказался слишком длинным, поэтому дотянулся до голой Тарасовой, попытавшись схватить её за плечи! Дико взвизгнув, вампиресса (которой вспышка и удар подарили еще немного времени, чтобы прийти в себя), выдернула мужика на себя, схватив за грудки, а затем швырнула его в стену через половину комнаты!