Отдел дознания (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 45

— Догоняй! — девушка махнула рукой и исчезла из поля зрения, очевидно, стоять под моросящим дождем ей не нравилось, а я, чертыхаясь начал возить подошвой ботинка по прелым листьям. Мокрая листва помогала плохо, нога скользила по ним, так что пришлось воспользоваться веточкой, чтобы избавить глубокий рисунок протектора от вонючей субстанции.

— Сейчас в воду зайду и все остатки гавна смоет…- с этой мыслью я выбежал на песчаный берег…

От дикого пляжа медленно отходила синяя, потрепанная «Казанка». На передней лавке сидел худощавый мужик в телогрейке на голое, в синих наколках, тело, который обнимал за плечо съежившуюся Филатову, тиская ее пухлое плечо и что-то весело объяснял, широко разевая рот, полный стальных «фикс». На корме стоял угрюмый чернявый парень, тоже в телогрейке, но с зимней тельняшкой с черными полосами, что, с натугой, отталкивался от дна длинным веслом.

— Это этот что ли твой охранник? — широко разевая рот, как конь, заржал уголовник: — Ну пусть на бережку подождет, пока мы с тобой, красотка, покатаемся!

Филатова попыталась вскочить, но цепкие пальцы с силой впились в плечо, и дознаватель осела на лавку.

— Не скучай, мент! — махнул кепкой стальнозубый: — Мы тебе рыбки привезем!

— Ага! — согласно кивнул я: — Скучать не буду.

Хорошо, что я на днях выписал пистолет на «постоянку». Увесистая тушка «Макарова» привычно скользнула в руку, я присел на, широко расставленных ногах, подхватил руку с пистолетом, снизу, левой рукой.

— Не боись, Андрюха, он стрелять не…

Миллиметровый борт лодки, склепанный из дюралюминия, соприкосновения с девяти миллиметровой пулей не выдержал, и на крашенном борту, ближе к носу, появилась аккуратная дырочка.

Как два мужика умудрились спрятаться за невысокой Филатовой, я не знаю, но это они сделали, и теперь «фиксатый» истерично орал:

— Ты что творишь, сука! Ты же марамойку свою завалишь, сам сядешь.

Лодка медленно дрейфовала вдоль берега, грозя минут через десять удалится на стремнину, и надо было что-то решать.

— Давай к берегу греби! — заорал я, но жулики к веслам не кинулись, напротив, молодой, опустив голову ниже обреза борта, полез назад, очевидно, пытаясь завести «движок» и оставить меня с носом. Я прицелился в черный кожух мотора, где, на синем фоне, белели буквы «Ветерок 8М», и выстрелил снова.

Глава двадцатая.

Сентябрь 1993 года.

Милый вечер-тревожное утро.

Если бы не Демон, я бы не справился. Сначала все получилось — лодка была старая, без дополнительных булей на корме, я пару раз пальнул в сторону движка, и тут с лодки заорали благим матом, или просто матом:

— … ный рот, не стреляй, бак пробит! К…ям, сгорим же! — и, по-моему, голос Марины я слышал лучше всех остальных.

— Причаливай давай к берегу! — орал я не тише экипажа лодки, наконец молодой и мрачный встал и начал подгребать к берегу вторым веслом — первое он упустил, когда я первый раз выстрелил. Когда лодка ткнулась скулой в песок, у меня возникло ощущение, что «молодой» примеривался, чтобы швырнуть в меня тяжелое весло, но, к какой-то момент он уставился на что-то за моей спиной, после чего он аккуратно бросил весло на берег, далеко от места, где стоял я.

Зная эту старую уловку — смотреть за спину противнику, как будто сзади кто-то приближается, я сделал шаг в сторону, и попытался рассмотреть, что творится у меня за спиной, одновременно, не спуская глаз с лодки, о чей бори мерно билась волна.

От зарослей кустарника в мою сторону, неторопливой трусцой, двигался Демон, сжимая в зубах какой-то здоровенный дрын-топляк. Очевидно, выпущенный из салона вслед за Мариной, «пометив» все окрестные столбы и стволы деревьев, пес услышал выстрел и решил, что там, где стреляют, может быть интересно, может быть интереснее, тем более, что приучая пса к звукам выстрелов, я частенько угощал его чем-нибудь вкусненьким.

Подбежав ко мне, Демон бросил на песок свою палку и коротко гавкнул, докладывая о прибытии.

— Место! — я махнул рукой в сторону палки и осторожно двинулся к лодке.

— Марина, вставай и руку давай! — я выводил коллегу на высокий нос моторки, подальше от остальных членов экипажа.

— Давай, прыгай! — я держал ее за руку, страхуя.

— Ай, я боюсь. — по девичьи взвизгнув, Марина, с неожиданной силой схватила меня за вторую руку и прижала ее к мягкому боку, так неожиданно, что я чуть не уронил в воду пистолет, после чего, зажмурив глаза, прыгнула мне на грудь.

От столкновения с фигуристой дознавательницей, меня повело назад, и я, чтобы удержаться на ногах, ухватился за Маринину талию. Ее глаза распахнулись, как два маленьких блюдца… на этом я прекратил эти брачные пляски, передвинув коллегу себе за спину.

— Теперь вы. — я приглашающе махнул стволом, после чего на берег шагнули две мужские фигуры, сделали шаг в мою сторону…

— Демон! Чужие! — я сделал знак в сторону мужиков, и пес подобрался, ощерив желтые клыки в угрюмом оскале.

— На песок легли, оба.

— Командир, может договоримся.

— О чем с вами договариваться. Ты! — я подойдя со стороны ног, лежащих на песке, в позе морских звезд, людей, легонько пнул старшего по подошве сапога: — Вместо того, чтобы штраф заплатить, сейчас поедешь к «хозяину» лет на семь, минимум…

— За что! — заорал стальнозубый, опасливо пытаясь повернуть ко мне голову:

— Подумаешь, бабу свою немного жизни поучил, чтобы она подолом не вертела перед моими корешами!

— Ты что, придурок? Часть статьи сто двадцать пять тире один УК, похищение человека, группой лиц, по предварительному сговору. — я с силой пнул по подошвам обуви обоих задержанных.

— Эй, погоди, начальник. — старший все-же поднял голову: — Это какого такого человека? Это если гражданку следователя, то мы ее покататься пригласили. Вот она согласилась…уй…- Осмелевшая за моей спиной Марина, с криком «Сволочь!» подскочила и пнула под ребра задержанного острым носком модельной туфельки: — Скотина! Во все щели меня вые…ть обещал, тварь!

— Да мы пошутили! –взвыл задержанный и попытался откатится от впавшей в ярость дозновательницы, но не вышло, я, наступив ему на ногу, не давал этого сделать. Правда, пнув еще пару раз, Марина резко успокоилась и отошла от лежащих на песке тел. Я в процесс экзекуции не вмешивался и впавшую в раж женщину не оттаскивал — больно внимательно следил за нами краем глаза второй злодей.

— Ну и что будем делать? — я отошел с Мариной в сторону, и отодвинул в сторону золотистый локон, зашептал в ухо коллеге: — Надо подмогу звать, я один их не увезу.

— Паша, я что-то боюсь куда то идти… — прошептала Филатова, и я понимающе кивнул.

— Скажи, Марина, а жена этого…- я кивнул головой на «зубастого»: — Чего вообще хочет?

— Да чтобы сгинул он поскорее, чего она может хотеть…

— То есть, если он уедет надолго в тайгу, она возражать не будет?

— Да она, если мы его куда отправим подальше, за нас свечи в храме ставить будет…

— Отлично. Тогда добеги до нее, это же рядом со всем, пусть она в «опороник» сбегает или до ближайшего телефона добежит и наряд сюда вызовет, а лучше опергруппу, скажет, что нападение на сотрудников, с использованием оружия. Если что, кричи. Я этих застрелю и к тебе на помощь прибегу… Кстати, а почему ты не кричала?

— Да я вообще считала, что ты за мной идешь. К этим подошла, они в лодке возились, и говорю — гражданин Андрейченко, мне надо вас допросить… А этот Андрейченко, с лодки спрыгнул, ко мне подошел, по сторонам огляделся и хвать меня за горло, и второму говорит — «Сколько мечтал ментовскую сучку в очко поиметь. Давай, Андрюха, ее на середину реки отвезем, поиграемся с ней в сласть, а потом на берег вернем…» Второй что-то этому зашептал, не слышала я, что. А этот, Андрейченко заржал и отвечает — «Да кому она расскажет? Она за замужем, хоть слово скажет, всю жизнь себе поломает. Будет молчать, зато конец мой с 'шарами» до конца дней своих помнить будет. Будешь же, сука? — и шею мне жмет. А я ни крикнуть не могу, ни оглянуться, только понимаю, что тебя рядом нет. Как в лодке оказалась, я даже вспомнить не могу, а потом вижу ты из кустов вышел, нас увидел и к воде побежал, так я от радости чуть сознание не потеряла. А ты где был?