Эпоха Опустошителя. Том III (СИ) - Павлов Вел - Страница 31

Не нужно и упоминать, что за свои шестьдесят лет у Изувера никогда не было воспитанника. Как оказалось, мой нынешний наставник отказывался обучать даже собственных детей. Но судя по словам Алесы к нему постоянно выстраивались очереди из сотен разнокалиберных наследников со всего Ристалища. Долгие годы он безмолвно всем отказывал, но затем произошла та самая информационная лавина.

Никому неизвестная чернь и бывший смертник в моём лице стал подопечным легендарного Изувера. Впрочем, всё это оказалось только началом массового переполоха. Тут нужно отдать должное Хаззакам. Ведь они вываливали все данные о моей персоне не скопом, а дозировано. Через сутки многие аристократы узнали, каким был итог моей оценки, еще через сутки многие поняли, что некий Ранкар Хаззак отличился на поле боя во время войны с Аделлумом и был поощрен Нефритом Ксанта, далее пошла молва о магическом пробуждении и физическом потенциале нынешнего воспитанника Дэймона, следом объявили о том, что я врожденный деспот и совершенный.

Облачение…

Сумрачный сдвиг…

Именно после всех последовательных действий произошел сущий бедлам. Кто бы знал, что через четыре дня, прямо к моменту возвращения самого Хаззака, на моё и его имя начнут поступать десятки различных писем и поздравительных проекций от аристократов и благородных со всего Вечного Ристалища.

Порой читая сообщения и просматривая проекции, Руна во внутреннем мире не могла сдержать хохота, а порой и гнева. Спата знатно штормило. Ведь содержания таких писем зачастую скакали из крайности в крайность. Кто-то поздравлял меня с ранними достижениями, кто-то куда-то приглашал отдохнуть и развлечься, кто-то угрожал и грозил карами небесными, но подтекст у львиной доли сообщения был един — каждый желал поединка. Сотни разнокалиберных наследников и их родичей хотели знать по какой именно причине и почему именно я стал воспитанником столь великой и знаменитой личности как Изувер. Однако сидя по вечерам в своей комнате, все угрозы, вызовы на поединок, аристократические хотелки и различные приглашения, я попросту сжигал в мирно полыхающем пламени камина, не забывая при этом холодно улыбаться.

Тем не менее среди кипы бумаги, магических проекций и уймы неизвестных наименований фамилий и домов, очень редко проскакивали и достаточно знакомые имена. Имелись сообщения от Хемаха, Танара и Кигана с Йоргосом. Причем Танар писал своё не только от своего имени, но и от имени сестры. Так что браных слов от лица Марии там имелось в избытке.

Самого же Дэймона встречали весьма помпезно и громко. Через час уже вся Мергара знала, что лорд после долгого отсутствия вернулся домой, так что не нужно говорить, что весь город стоял на ушах и праздновал, ведь на моё удивление у местных жителей Хаззак был в почете. К тому же появление деспота совпало именно с апогеем всей образовавшейся шумихи вокруг персоны его воспитанника, что усилило весь накал. Прибыл тот правда не один, вместе с ним в твердыню заявился Ян Мараал и Тимит Сариан. Однако каково было моё удивление, когда в один из моментов я осознал, что где-то за силуэтом Манниссы скрываются знакомые физиономии заметно смущенных Осколков.

В общем и целом, момент возвращения главы доминирующего дома удался на славу. Наверное, это был второй день, когда я смог отдохнуть в компании друзей и даже каким-то чудом выбрался без надзора в город в один из постоялых дворов. Однако буквально через несколько часов всю нашу компашку по приказу Дэймона вернули обратно в твердыню, ведь предстояло еще одно важное событие. Знакомство с основной ветвью дома Хаззак.

Область кромешного мрака…

Сумрачный сдвиг…

Впрочем, ужин того дня я вспоминаю с кривой усмешкой. Ведь ни один из представителей и представительниц основной ветви дома не был мне рад. Я чувствовал это отчетливо. Не считая Манниссы, Имании и Дэймона все остальные считали меня бельмом на глазу. Основным недовольством веяло от сыновей Хаззака. А таких имелось всего двое. Занст и Аирд. Занст был старшим сыном и якобы будущим наследником дома. Немногословный молодой мужчина лет тридцати, который основное время проводил в разъездах, укрепляя влияние дома, а вот Аирд в какой-то мере руководил домом, когда заменял главу в моменты его отсутствия. Маннисса же была самым младшим ребенком в доме и с начала войны всюду следовала за отцом. К тому же оба сына Хаззака оказалась весьма сильны. Нисса в этом плане отставала от братьев.

Впрочем, недовольство детишек деспота просто меркло и бледнело перед основной угрозой в доме, а таких я насчитал всего две. Элеонора и Камилла. Первая и вторая супруга Дэймона. Элеонора являлась матерью Занста, а Камилла мамашей Аирда. Обе женщины хоть и выглядели величественно и прекрасно, но вот своё раздражение и злобу от того, кто знал эти эмоции наизусть, при нашем знакомстве они скрывали весьма и весьма плохо, а улыбались обе криво. Скорее скалились. Удивила меня в тот вечер только третья супруга и мать Манниссы — Галара. Аристократка вела себя сдержанно и вполне приветливо. Только её лукавый и малость заинтересованный взор слегка напрягал.

Сам ужин прошел в мирной обстановке, но всё это оказалось фикцией лишь по одной простой причине. Главным в доме являлся Хаззак. Тот прекрасно видел поведение жен и прочей знати в твердыне, но приказы и решения лорда не обсуждались. Идти против Изувера то же самое, что идти на смерть. Это понимали практически все присутствующие.

Сумрачный сдвиг…

Область кромешного мрака…

К боевым тренировкам наряду с изучением всех сопутствующих наук я вернулся практически сразу, стоило тётке восстановить мне руку. Моими спарринг партнёрами практически сразу стали Гашэлай и Алеса. Дэймон навещал своего воспитанника с периодичной активностью во время занятий, но истязала меня покамест лишь эта двойка.

Свои ранги, возраст и регалии одарённых и эссенциалов оба тщательно скрывали, а их ауры практически всегда находились в спокойствии и непоколебимости. Даже в моменты интенсивных тренировок. А во время боёв наружу не просачивалось ни единой крупицы магии и эссенции. Но при любой активации их резервов протест начинал странно пульсировать, а в моём случае это говорило о том, что парочка в хрен знает сколько десятков раз сильнее своего ученика.

Лишь через несколько дней стало понятно, почему именно эта двойка стала меня обучать. Гашэлай Ворган, как и я, являлся Тёмным Экзекутором, но зачастую таких одарённых называли просто Тёмными. Тот пошел по магической стезе и огромный упор делал лишь на неё. Уже после первого боя с безопасником я осознал сколь смертоносен, может быть тёмный маг. Именно он и стал моим преподавателем на этом пути. Алеса Оррул оказалась знатной мастерицей в области магии воды, то есть, гидромантом, но вот мощь её эссенции была заметно сильнее чем у её коллеги. Её упор склонялся именно к физике, а также она обладала сильнейшим пятым масштабом — алого цвета.

Как объяснила девица воины, которые пробуждает в себе эссенцию в зависимости от качества своего таланта могут образовать один из пяти масштабов. Белый, серый, золотой, оранжевый и алый. Последний был самым редким и самым выдающимся. В зависимости от насыщения цвета можно понять сколько резерва использует эссенциал. Чем ярче выделяется эссенция, тем больше силы расходуется во время боя. Так вот в схватке со мной мощь её резерва едва достигала слабенького алого цвета. Впрочем, это не только удручало, но и распаляло внутри угасшее чувства роста и жажды силы. На Терре я хоть и был первоклассным бойцом, но на Альбарре всего-навсего посредственность.

Пока же я упорно трудился, медленно превращаясь в эмбрион будущего аристократа, Руна медленно и верно, продолжала восстанавливать свой фундамент и брала под полный контроль ранее поглощенную энергию.

Уклон. Уклон. Промах. Жуткая боль…

А еще на Альбарре никогда не праздновали Нового года…

Впрочем, из всех мыслей тотчас выбило дух, когда черная плеть моментально после одного промаха раздробила облачение и смачно прошлась по моему хребту, тем самым отбросив меня в противоположную часть арены. Из глубин сознания тотчас хлынули злоба и раздражение, а шепот пытался убедить хозяина прикончить ублюдка, который посмел это сделать, но крепко сцепив челюсти, удалось чудом подавить в себе порыв припадка.