Нифриловая башня - Парсиев Дмитрий - Страница 22

– Сколько у вас таких мечей? – посол перешел к делу.

– Пока только два десятка опытных образцов, – ответил ученый, – Дайте мне несколько минут, и я перезапишу приказы на остальные мечи.

– Отлично, – похвалил его Верес, – Посол с удовольствием возьмет каждый из них, как за семь обычных.

– Это грабеж, – тут же возмутился мангуст, – Каждый как за три обычных, и даже это будет проявлением слабости с моей стороны.

– Как за пять. И не забывайте, мечи будут воспроизводить удары от самого волчьего князя! – Верес усмехнулся.

– По рукам, – буркнул посол, старательно изображая человека, которого только что обокрали. Однако Верес мог поклясться, хитрый Мангуст уже успел прикинуть, кому он загонит мечи по безбожной цене.

– Вопрос по недостаче решен? – спросил князь, протягивая руку послу.

– Решен, – сказал посол и пожал руку князя.

Всю первую неделю, если не принимать во внимание многократную отработку построений, новобранцы рыли рвы и наваливали укрепления. В общей черте оборонительного сооружения, каждая десятка возводила под себя свой собственный отрезок. При этом замыкающему отделению приходилось делать дополнительную работу, загибая укрепление с левого края, чтобы хоть как-то прикрыть открытый левый бок. Если бы успешность действий бойца зависела только от этого, то лучшими в сотне несомненно были бы Бобры.

Аким недоумевал. Он считал, что придавать так много внимания защитным укреплениям имеет смысл только при появлении стрелкового оружия. Впрочем, он плохо представлял себе боевые возможности нифрила, а на курсы по тактике боя, будучи десятником, ходил Васька. Кстати сказать, бойцы замыкающей десятки легко приняли его своим вожаком и слушались Васю безо всякого внутреннего сопротивления.

К этому времени им всем раздали «нательные копейки». Васька сделал девитиячейные оплетки из прочной нити, чтобы бойцы могли носить монеты на шее. Правда, к Васиному сожалению, записать на них дорожные приказы, помогающие сохранять силу в работе, Грач запретил. Он сказал, что нательная копейка содержит четыре нестираемых образа, два «глаза» и два «дома» к ним соответственно. Один глаз всегда нацелен только на Грача, другой только на Вепря. Он так же объяснил, что хотя копейка и является самой малой монетой, но зато вражеские моги не смогут ее «взломать», то есть наложить приказ на эти копейки ни у кого кроме самого Грача и ротного Атмана не получится.

Васька получил от Грача на руку новый нифрильный образ. Он ожидаемо оказался такого же красного цвета, что и голова вепря на запястье. Так называемый «наперсток десятника» по вдоль наружной стороны указательного пальца левой руки в виде взятого в круг числа десять с крылышками по бокам. Причем левое крыло доходило до ногтя, а правое – до костяшки.

Аким в тот раз составлял Ваське общество, пока тот ожидал своей очереди, и присутствовал при наложении образа. Разумеется, он полюбопытствовал, зачем там крылышки, ведь мол, десятники в ранг святых не зачисляются. Грач усмехнулся, и сказал, что крылья по табелю не обязательны, и он добавляет их лично от себя, как свой отличительный знак мастера.

Сейчас они только что закончили разбирать завал из камней, веток и земли, который до этого сами же и сооружали из подвернувшегося под руку материала. Сотник Куч объявил отдых, и ребята расселись прямо на земле. Акима стянул сапог и стал вытряхивать из него набившуюся внутрь грязь.

– Вась, – сказал он, – Расскажи, что Вепрь говорил на последнем занятии?

– Вот тебе, Акима, все знать надо, – Васька уселся на травку, вытягивая уставшие ноги.

– А то ж. На том и стоим, – не стал спорить Аким.

– Да про нифрильную могию в основном, – сказал Васька, вызывая в памяти последний рассказ ротного, который лично вел занятия десятников по тактике боя, – Говорил, что в бою применяются как нападающие, то есть причиняющие вред, так и защитные, то есть усиливающие и помогающие заклятия. В нашей роте могой нападающих проклятий является Грач-ловкач, а могой обороны, значит, является сам атман Вепрь.

– Слушай, Вась, – вступил в разговор Макарка, – А что без могов пехота вообще ни на что не способна?

– Вовсе нет, – ответил Васька, – По мне так как раз наоборот, это моги без пехоты ни лешего не навоюют. К тому же, знаешь, что Вепрь еще сказал? Он сказал, что с опытом бойцы научаются сопротивляться воздействию нифрила.

– Ух ты, – обрадовался Макарка, – Это ж тогда мне никакой мога не страшен будет! От не зря у нас говорят, что нифрил, он только морок плодит.

– Ну это не так. Ты, Макарка, не торопись могов со счетов скидывать. От них тоже много чего зависит, – сказал Васька наставительно, – Да кстати, Куч велел выбрать в каждой десятке одного человека на должность оружейника. Сказал, что занятия вести будет сотник Белый.

Акимка замер с перевернутым сапогом в руке и уставился на Ваську.

– Тебя конечно, кого же еще… – обнадежил его Вася, – …к тому и с куренью тебе работать доводилось.

– Братцы, я вас не подведу, – радостно пообещал Аким, – Буду делать вам лучшее в роте оружие.

В это мгновение прозвучал зов построения и парни повскакивали с мест. Аким как всегда провозился, натягивая сапог, и встал в строй с опозданием. Куч одарил его недобрым многообещающим взглядом. Сотник стоял перед строем, держа в руках два деревянных шеста, длиной несколько больше человеческого роста.

– Номер первый ко мне, – негромко приказал он.

Из строя выбежал десятник первого отделения, рослый парень из Вепрей. Куч отдал ему один из двух деревянных шестов, велел отойти на несколько шагов, а потом нападать будто у него копье.

Паренек отошел от сотника, ухватил шест покрепче, направил его конец на Куча, и ринулся в нападение. Едва заметным движением Куч сместился с острия атаки десятника, одновременно с этим, накладывая свой шест поверх летящего на встречу и почти незаметно поддавил. Паренек не просто потерял равновесие, а перекувырнулся через собственный шест, приземлившись на лопатки за спиной Куча.

– Встать в строй, – не глядя на парня, приказал ему Куч, и добавил, – Следующий.

На следующего у Куча едва ли ушло больше усилий, чем на первого. Хотя, второй номер, взяв шест, решил было осторожничать, приближаясь к сотнику постепенно маленькими шажками. Однако, сблизившись на досягаемое расстояние, получил учебным копьем под дых и на этом схватка закончилась.

На то, чтобы поочередно выбить всю сотню, Кучу понадобились считанные минуты. Один из бойцов, правда, попытался схитрить и забежал за спину сотнику по безопасной дуге. Куч не стал разворачиваться к нему лицом, а вместо этого опустил свой шест и остановил поединок.

– По-твоему это была военная хитрость? – не оборачиваясь, сказал он стоящему за спиной бойцу.

– Так точно, сотник Куч, – ответил тот.

– А ты, хитрец, забыл, в каком роде войск ты состоишь?

– Никак нет. В копейщиках.

– Вот именно. В копейщиках! А копейщики, чтоб ты знал, всегда воюют строем. Они идут в бой плечом к плечу со своими товарищами. По этой причине они не могут двигаться ни по дуге, ни зигзагом, ни наискось. Копейщик может идти только вперед, даже если он видит, что идет на самого черта. В этом его отвага и доблесть. Три наряда вне очереди. Следующий…

Когда дело дошло до замыкающей десятки, то поначалу все складывалось не блестяще, но и не хуже, чем у других. Васька, хотя копья раньше в руках не держал, но к вилам привык с малолетства. Поэтому Кучу пришлось пару раз отбить его выпады, прежде чем самому нанести свой удар «на поражение». А Макарка, который на деревне среди сверстников считался лучшим поединщиком, даже заслужил похвалу, хотя одолеть сотника ему, конечно, нечего и думать.

Но потом учебное копье в руки взял Акима, и все пошло наперекосяк. Этот растяпа до сотника даже не добежал. Он умудрился запнуться за какую-то кочку и растянулся на земле, не успев начать боя. За что получил наряд вне очереди. Бобры с Цаплями обошлись без особого позора, но потом дошла очередь до Вершка, и тот взял шест не так как берут копье, а как берут дубину.