Рысюхин, шампанского! (СИ) - "Котус" - Страница 35

Вернувшись домой застал Машу и Ульяну сидящих с чашечками кофе на диване в гостиной. Обе были явно после душа и одеты в одинаковые тонкие шёлковые халатики. Тонкие достаточно для того, чтобы не сомневаться, что одеты они только в халатики, но недостаточно для того, чтобы считаться полупрозрачными. Пока я избавлялся от верхней одежды и переобувался в тапочки, они подошли ко мне и синхронно, как тренировались, поцеловали в обе щёки. Я только вздохнул тяжко и отправился в кабинет — работать. Обзвонить всех управляющих, узнать, как день прошёл, какие есть вопросы и проблемы… Помимо смеха на два голоса за спиной.

В Викентьевке всё было штатно и ровно: песчаный карьер работал, дамба между болотами понемногу отсыпалась, её сначала сделали узкой и низкой, чтобы сразу начинала работать, теперь не торопясь поднимали вверх и делали шире. Даже возник план отсыпать северный склон камнями, в обилии собираемыми крестьянами с окрестных полей, но это пока так, на уровне прожектов. Работа на торфяном разрезе встала из-за погоды — похоже, сезон добычи торфа закончен. Благо, перерабатывать тот, что перевезли в село можно было под построенным навесом, а затем и в каком-никаком, но здании, где готовились смеси, формовочные и грунтовые, и которое было снабжено даже и отоплением, только печи топились снаружи, из соображений противопожарной безопасности. Из этих же соображений была устроена и вентиляция, взрыва взвеси из торфяной пыли и опилок мне было совсем не нужно. Запаса сырья в яме, имевшей диаметр почти сто пятьдесят метров, должно было хватить до весны с запасом.

Село выросло до семидесяти двух дворов, население, считая с детьми и стариками, достигло четырёхсот человек, из них податного населения, по методике налогового ведомства — сто семьдесят шесть душ. В эту категорию включалось всё мужское население старше шестнадцати и младше шестидесяти лет, а также женщины от шестнадцати до пятидесяти, за вычетом кормящих матерей и ведущих домашнее хозяйство. Поселенцы были преимущественно молодые, взрослых детей в семьях было мало, зато в возрасте от трёх до десяти — натуральная орда. Начальную школу, по требованию инспектора, построили, но столкнулись с тем, что учителей для неё днём с огнём не сыскать. Для повышения привлекательности заказали проект по тем рисункам, что я когда-то готовил для Кайриных, на двухэтажный коттедж на две семьи, и заложили строительство сразу двух таких домов, но пока детей приходилось возить на учёбу в Осиповичи, в школу на окраине, обслуживающую рабочую слободу и окрестные деревни. Для этого пока используем тентованный грузовик с лавками в кузове, чтобы отвезти учеников туда и обратно. Но к зиме нужно или находить учителя, или строить автобус. Правда, другие ученики, и городские, и сельские, и так смотрят на «викентьевских» с завистью из-за того, что тех два раза в день на автомобиле катают, с появлением автобуса зависть ещё больше усилится, но мне важнее, не поморозить мелких в дороге, хотя бы для того, чтоб их родители работали спокойно, а не отвлекались на лечение своих чад.

Забросили удочки во все педагогические училища, обещая жильё, питание и приличный оклад, но новый выпуск будет в любом случае только в конце весны. Но, может, удастся сманить кого-то из других мест?

В Смолевичах, Алёшкино и трактирах всё шло по плану, с отклонениями в пределах ожидаемого. Главной новостью можно было считать известие о беременности жены Лёньки Патрикеева. Там, правда, срок был уже месяца два с половиной, просто они это в секрете держали.

В Дубовом Логе командир дружины нашёл, в том числе — по рекомендациям знакомых из Борисова, четверых кандидатов в дружину, но один из них, когда узнал о будущей проверке послужного списка жандармами, исчез не прощаясь, чем заставил Ивана Антоновича о многом задуматься. Трёх оставшихся, чтобы дурью не маялись, привлекли к изучению берега Умбры в поисках места для причала, как на случай, если договоримся с военными, так и для своих нужд. Вниз по течению наш, правый берег Умбры оставался высоким и обрывистым, в одном только месте высота склона уменьшилась до семи метров, максимальная же была около пятидесяти. И, судя по всему, такая картина будет до самого слияния Умбры и Щучьей. Зато вверх по течению нужное место нашлось всего в трёх с небольшим километрах. Там нашлась старица, уже полностью утратившая связь с рекой и превратившаяся в заболоченное озерцо. Собственно говоря, это место нашли ещё те люди, что собирались строить черепаховую ферму, но чем-то оно их не устроило, оставшись в числе «запасных вариантов». Между старицей и руслом получилась более-менее ровная площадка длиной метров шестьдесят и шириной чуть больше ста, если длину считать вдоль реки. Был и спуск с нашего холма, требующий минимальной доработки, чтобы стать проезжим, и глубина уже в двух-трёх метрах от берега была больше двух метров. Каштелян получил задачу выделить хотя бы трёх-четырёх человек, чтобы заготовить вешки и разметить дорогу, а бойцы — охранять эту самую бригаду, а то мало ли: например, небольшой прорыв с первого уровня, в который войдёт тройка змееруков, и всё — вырежут неодарённых крестьян, те даже пикнуть не успеют. И то, что я на своей земле разрешил «всем лично свободным» ношение холодного оружия, за исключением мечей, сабель и производных от них не сильно поможет: мало иметь копьё или цеп, надо ещё уметь ими пользоваться не так, как вилами или при молотьбе на току.

Закончив со звонками, взялся за домашние задания по учёбе. Закончил с которыми только в половине одиннадцатого вечера. И то, часть сделал откровенно «на отцепись», надо будет попробовать на перемене как-то это дело улучшить, но не сейчас — слишком спать хочется. В душ и в кровать.

— Как тебе наши халатики? — таким был первый вопрос, заданный мне утром, когда я вышел из спальни и увидел в гостиной обеих подружек.

— Упаковка достойна содержимого.

— А то ты знаешь, какое там содержимое!

— Конечно! Я на этом «содержимом» женат.

— Только на одном, вообще-то!

— А что, халатиков было два? — да, ответ слабенький, но голова спросонок не работала, чтобы придумать что-то более достойное (и убойное). Однако и этого хватило, чтоб провокаторши замолкли от возмущения, дав мне возможность сбежать в ванную.

В ванной, в качестве сюрприза, не оказалось ни одного полотенца, а мой халат, в отличие от специального банного, заменить их не мог. Провокация понятна с первого взгляда: если я попрошу полотенце, мне его пообещают позже и я, кажется, догадываюсь, кто его принесёт. Честно говоря, такая настойчивость сильно удивляет и даже немного пугает. Надо будет поговорить с супругой наедине, причём чем быстрее, тем лучше.

Да ещё и дед какой-то сильно задумчивый в последние пару дней. Я уже научился различать, когда он просто занимается своими непонятными делами, а когда усиленно над чем-то размышляет. И порой результаты его размышлений вгоняют в ступор. Вот и в этот раз тоже — удивил, мягко говоря.

«Слушай, внучок. Я вот про вчерашний разговор насчёт нескольких титулов в роду думаю. Тебе, получается, тоже скоро второй, младший титул достаться должен?»

Я чуть с дороги не вылетел от неожиданности.

«С чего ты взял такое⁈ Откуда ещё один титул упасть может⁈»

«Так с Викентьевки же! Вы же сами между собой в начале всей истории рассуждали, что получается хоть и маленькое, но баронство».

«Нет, дед, ты что-то не так понял или перепутал. Это при некоторых условиях могло бы стать родовым владением барона — да, но чтобы дало баронство⁈ Это так не работает!»

«Да⁈ А разве ты всё это не ради титула затевал⁈»

«Здрасьте! Дед, у нас же почти идеальная память поройся в закромах! Это Конопельченко надеялся титул урвать. Причём, когда мы говорили, что шансы у него были — не уточняли размер этих самых шансов. Я просто хотел легализовать хутор возле заводика, чтобы не пришлось его закрывать из-за отсутствия работников».

«Да уж, оформили хуторок на три двора с просёлком, ага».