Эмиссар СИСТЕМЫ 6: Архитектор Реальности (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 50

— Я разберусь, как.

— Есть один способ решить эту дилемму, человек.

— И какой же?

— Через веру в богов Трибунала! Не отдавай этот мир мне, но стань одним из нас!

Ага, значит у них там целая шайка богов…

— В чём подвох?

— Пятая часть этого мира живёт по правилам, в которых не существует мёртвой магии. Это не просто кусочек очередного захваченного пустотой мира. Это кусочек чистого мира, в котором пустоты просто нет! И я знаю, как удержать его, Альтаир.

— А зачем тебе для всего этого я?

— Затем, что я знаю возможностях администратора. Всё, что тебе нужно сделать, это заменить всего лишь один параметр.

— Какой?

— Замени все виды маны в этом мире на веру в меня!

Теперь уже я остановился и застыл, глядя на кота с ярко-рыжими светящимися глазами.

— Ты действительно думаешь, что я соглашусь на такое?

По правде я вообще не думал о том, что такое возможно. Зачем вообще бы мне пришло в голову делать что-то подобное? Но звучало это на редкость паршиво. Будто я мир просто продаю в обмен на смутные обещания.

— Мы создадим новый мир, Альтаир! Мир, свободный от мёртвой магии. Мир, который станет маяком свободы и независимости, каким стала тюрьма душ на спутнике десятой планеты в этой звёздной системе.

— Все миры за Зехиром уже уничтожены, — покачал я головой.

— Один остался, человек. Хочешь, чтобы твой стал вторым?

Разговор оставил много вопросов для размышления. Что на самом деле может означать это всё? Редактор персонажей с этой сущностью не работал, так что истинных эмоций я не знал.

Всё это могло оказаться и ложью, нужной лишь чтобы я сделал то, что он хочет.

Поэтому ничего передавать я никуда не буду. Но важно понять, зачем ему это было нужно, и найти своё решение.

В любом случае, осталась лишь последняя доступная мне деталь этой головоломки.

Я вновь коснулся мантии, будто собирался прямо сейчас вытянуть светящиеся кубы фрактальной энергии. Но встречаться с Мерлином я буду только хорошо подготовленным, в полной безопасности в своей башне.

С этими мыслями я вернулся в зал, где произошёл бой. У спущенного к останкам стола алтаря стоял Регулус. Увидев меня, его взгляд чуть потеплел. Здесь же всё ещё ждали меня остальные члены моей группы. Хина о чём-то беседовала со своей сестрой, не отходящей от нового архея звёздных.

— Альтаир! Наконец-то ты здесь! — начал он. — Благодарю, что помог нам! Эти безумцы едва не погубили весь континент.

— Им, как и всем сейчас, нужна мана, друг мой. Охраняй хорошо сердце острова.

— Уже сердца, — поправил меня Регулус. — Континент не удалось удержать, и он разделился окончательно.

— А источник?

— Поделился, — с сожалением пожал он плечами. — Теперь в мире станет ещё больше хаоса…

— Из хаоса рождается новый порядок, друг мой.

— Лишь бы дитя не оказалось мёртворождённым, — мрачно сказал янтарноокий Эдельвейс, после чего сущность покинула тело кота, и его глаза вновь залились необычайно чистым, глубоким синим окрасом.

Глава 27

Каменная длань медленно плыла среди островов, приближаясь к Эниранду. Вдалеке уже виднелся величественный остров с высокой башней. Под бесконечным водопадом с верхних островов раскинулась плодородная долина с мелкими хижинами крестьян.

Увидел отстроенный город — он казался светящимся во тьме космического пространства. Высокий деревянный зал советов с изогнутой крышей, снующие точки — фигуры разумных. Пласт одиноких белых кубиков, уходивших вверх от того места, где упал мой корабль — работало восстановление целостности.

Я дома.

На душе потеплело, но мрачное настроение никуда до конца не исчезло. Дурное предчувствие терзало душу, не отпуская ни на миг. И причину я знал. Есть некоторые дела, которые очень не хочется делать, но… у тебя нет прав отказаться.

Я добавил новый мост от своей столицы и завязал на алтари островов.

Собственного боевого флота у нас пока не было, но механисты оставили здесь свой. Предательство для Дамиана сейчас было бы сродни самоубийству, так что в его намерениях я был уверен.

Сбежавшие химерологи могли попытаться отбить свою базу, потому её защита была крайне важна сейчас. Звёздный же флот будет защищать континент от повторной попытки захватить сердца мира. Теперь уже два…

Эдельвейс обещал ещё прислать своих для укрепления и Эниранда, и Континента. Ганц предложил помочь солнечными кораблями, но я отказался. Им самим они сейчас нужнее. Наверху разгоралась гражданская война между некогда едиными малыми фракциями Монорельса.

Я в очередной раз подумал, что же могло заставить Эхмею пойти на такой шаг, как уничтожение собственного народа ради маны. Особенно с учётом того, что его сила оказалась ещё и очень зависимой от верующих. Выстрел себе в ногу ради сиюминутной выгоды?

Чего добивались Меас с Эхмеей и Мельхиором?..

Когда мост был готов, я перешёл на Эниранд вместе с Тали и Хель. Как бы я это не откладывал, но мне предстоит поглотить ещё два фрагмента фрактала, собрав остатки силы древнего мага, изменившего мир.

Перенос. Мелькнули звёзды космического пространства и выделенная область соединяющего острова моста.

Эниранд. Башня.

— Надеюсь на вас, — произнёс я девушкам.

Хель мягко улыбнулась. Тали показала большой палец.

— Удачи, оператор, — сказала механическая кукла.

— Я люблю тебя, Альтаир, — внезапно произнесла девушка.

Сел, погружаясь в глубокую медитацию.

Перед сознанием поплыли два фрактальных куба. Мана впитывалась в тело и растворялись в нём. Почва под ногами исчезла. Всё вокруг обратилось тьмой и белыми кубами, из которых творится материя.

— Альтаир… мне знакомо это имя. Оно принадлежит далёкой звезде из другого мира.

— Другого?

— Верно. На этом звёздном небе ты её не найдёшь.

— Мерлин, это ты, или твоя проекция?

— И то, и другое, — ответил глубокий старческий голос. — Я тот, кто всё видел, даже собственную далёкую смерть. И зная о том, что будет в будущем, я оставил эти осколки. Любой из них в мирах порядка имеет право воскреснуть мной. Имел. Теперь, полагаю, эта власть — часть тебя.

— Не будешь пытаться вновь забрать моё тело?

— Больше нет. Теперь я стал целостен и помню ВСЁ. А потому хочу лишь одного — исчезнуть и больше никогда не быть.

— Исчезнуть?

— Да. Но увы, этого не будет. У души есть свой путь. Я был великим магом и спас многие жизни. Но был ли во всём этом смысл?

— Ты спас Зехир.

— И обрёк на страдания таких, как Хель. Её близких убил химеролог Эзарх Безумный. А ей повезло выжить после эксперимента. Или не повело, как сказать. А знаешь, почему?

— Это важно? Эзарх мёртв.

— Его родителей сожгли на костре инквизиторы церкви стали за практику тёмных искусств. Вообще-то они были знахарями и лечили людей. Но не всё в их власти, потому когда они не смогли вытащить одного знатного пациента — последний наследник использовал все средства, чтобы отомстить им за то, что они не смогли этого сделать.

— Звучит глупо, если честно.

— Маленький целитель Эзарх умер в тот день, и родился будущий Эхарх Безумный. Больше всего он ненавидел церковь и религию. Наука стала его верой, и обратил он её на то, чтобы спасти мир. Нужно стереть церковников и их жалкие культы. Глупые энирай не понимают, что эти жертвы — на благо науке, которая свергнет мракобесие и спасёт гораздо больше жизней.

— Хочешь его оправдать, дескать его жизнь обидела и у него было право ломать чужие жизни, чтобы отомстить?

— Я просто говорю, как было. А знаешь, почему этих людей сожгли? Тот, кто навёл на них инквизицию потерял всё, чем дорожил и покончил с собой после их гибели. А инквизитор, проводивший этот ритуал…

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— У всех этих событий одна причина, — сказал Мерлин. — Та же, что и у тебя самого. У зла много имён, но всего одно сердце. В этом мире её имя — Сехмет. Падшая в безумии бывшая богиня Забвения. Потому боль всегда течёт в памяти. Той, кто должна её забирать, больше нет. Вместо неё в ткани мира кровавая дыра, из которой в наш мир хлещет мёртвая магия.