ВЕСЕЛЫЕ СУМАСШЕДШИЕ, или ЗАРАСАЙСКИЕ БЕСЕДЫ - Ровнер Аркадий - Страница 22

Мы говорили о ролях, и мы говорили о том "я", которое играет все эти роли, мы говорили о наших мыслях, и мы говорили о сознании, которое вмещает в себя все наши мысли. По мере того как наша роль приближается к нашему "я", по мере того как наши мысли приближаются к нашему сознанию, уменьшается зазор, и мы приходим к точке, где мы можем сказать, что моя роль и есть моя сущность, моя мысль и есть мое сознание, нет никакого зазора, нет никакой разницы между моей мыслью и моим сознанием. Мысль преобразилась, она стала бесконечно глубокой, она стала бесконечно свободной, она уже не скована словами, она не в тюрьме, она освободилась, она… уже не моя. Меня больше нет. Есть только мысль, которая является сознанием. Есть сознание, и есть мысль. А где же я? Вот я, Аркадий, куда я делся? Я умер? Я зачеркнут? Я не нужен? Есть только мысль, и есть великое пустое необъятное открытое сознание. Очень трудно признаться, что я действительно не нужен. И доказательством того, что я не нужен, является моя смертность. Я не нужен, поэтому я умру. Во мне есть тысяча вещей, которые умирают со дня рождения. Умирает тело, ум, память. Отбрасывается все это за ненужностью. Остается необъятное сознание. А остается ли то "я", которое играет все эти роли? Есть ли это "я"? Роли все уже сложены в альбом фотографий, и мои дети и внуки смотрят на фото, говоря, что вот это дедушка, а это бабушка. Дедушка, бабушка, "я", которое играет все роли, – все мы сливаемся с этим необъятным сознанием. Хорошо ли это? Больно ли это? Больно ли каждую минуту умирать? Да, это и больно, и радостно. Все в мире рождается и умирает, все в мире является проявлением этого основного, базового, подо всем лежащего сознания. Вот земля. Из нее вырастают травы, деревья, потом они умирают и превращаются опять в эту землю. Потом из нее снова вырастают другие травы и деревья. Каждая травинка говорит: "Я, я, я, мне нравится чай, мне не нравится кофе, я люблю блондинок, я ненавижу…", а потом они опять уходят в это живое существо, которое называется Землей. Земля – это прекрасная живая царица. Это не мертвая глина, это умное живое прекрасное возвышенное существо, мать людей, птиц, зверей, деревьев. Это мудрое существо, с которым мы еще не научились общаться, как мы не умеем общаться с травами и деревьям, с облаками и звездами. Вот кто-то сорвал ветку, примял траву.

Растворяется ли мое "я"? Да, моя личность растворяется. Погибает мое "я"? Да, оно преобразуется в это огромное, необъятное состояние. Индусы называют его Атман, христиане – Духом или Душой Мира. Душа Мира бессмертна, а человек смертен. И смертны его мысли, его тело, роли, переживания. Это грустная ситуация, если у нас нет отношений с вечностью, если мы при жизни не установили контакт с этим Океаном Жизни, с этой вечно живой Мировой Душой. Когда религии говорят о вечной жизни, о жизни после смерти, они имеют в виду не жизнь после смерти Иван Иваныча. Они постоянно говорят нам, что это тайна, что мы не все умрем, но все изменимся. Цитирую апостола Павла: "Не все умрем, но все изменимся". Некоторые умрут, а некоторые не умрут… Одно умрет, а другое нет. Что умрет? Умрет то, что не имеет связи с вечностью. А что бессмертно? И опять мы говорим: сансара и есть нирвана, моя мысль и есть сознание, моя роль и есть "я", Атман, Мировая Душа.

Учение, которое мы с вами тут рассматриваем, – это учение о том, как временное вмещает в себя вечное, о том, как через время раскрывается вечность. Мы не все умрем, но все изменимся. Изменится состав нашего тела – он и так меняется каждый день, он радикально изменится, когда мы умрем. Изменится состав наших мыслей. Какие-то наши характеристики перейдут к нашим детям: привычки, колечки, шарфы, шкафы. Монахи очень часто медитируют с человеческим черепом в руке. Они помнят о том, что мысли человеческие, тело человеческое, дом человеческий приходят и уходят, и они думают о том, что же остается. Поэтому когда вы читаете рекомендации, вывешенные на стене нашего мотеля, самая первая из них: "Думай как можно чаще о небе без облаков и о сознании без мысли". Эта рекомендация предлагает вам уменьшать зазор между временным и вечным. Она предлагает вам видеть вечное сквозь временное. И видеть, что через личность проявляется сущность, если на нее хорошенько посмотреть. Одна отдельная мысль и есть все необъятное сознание, если не делать из нее решетку в тюрьме. Каждое событие в нашей жизни может быть дверью в вечность и может быть закрытой дверью тюрьмы. Каждое событие нашей жизни – это зерно, из которого вырастает то самое дерево, о котором говорил Христос, когда рассуждал о Царствии Небесном и горчичном зерне. Это маленькое горчичное зерно может стать огромным деревом.

Наша зарасайская жизнь протекает значительно медленней, и в ней намного меньше внешних событий по сравнению с нашей обычной городской жизнью. Это очень важно. В городе события мелькают, как вспышки, одно за другим: звонки, разговоры, встречи, работа, радости, огорчения, раздражения, надежды. Здесь мы немножко остановились, немножко замедлились, и у нас есть возможность сосредоточиться на отдельных мыслях, на отдельных побуждениях. Пользуйтесь этой возможностью. Я вижу иногда на ваших лицах некоторую растерянность и недоумение: "Что же такое, мы приехали, а здесь почти ничего не происходит?!" Это самое драгоценное, что здесь очень мало чего происходит. Если бы еще меньше происходило, было бы еще лучше. Каждое единичное событие – это шанс для нас вдуматься в него, войти в него, пережить его со всей силой света, который есть в каждом из нас. Я начал разговор с темы света, я говорил, что разные люди по-разному светятся, кто ярко, кто тускло, каждый имеет свой оттенок света, и у каждого в течение дня внутреннее освещение меняется много раз: утром свет один, днем – другой, ночью – третий. Все это переменчиво, все это текуче. Вы этого не видите в себе, но это видят окружающие. Но для того, чтобы поддерживать ровный радостный свет внутри себя, недостаточно этого хотеть, за это надо платить. Мы с вами говорили о жертве-плате. Только лишь внося очередной взнос в правильное окошко кассы, мы можем поддерживать этот свет. Мы просто обязаны платить, иначе нам просто отключат свет, и наша лампочка будет бесполезно болтаться. А платим мы, отнимая энергию у нашей личности и направляя в нашу сущность. Энергию, которую мы тратим на "я хочу – я не хочу", "мне нравится – мне не нравится", "я хочу выйти замуж – муж у меня ужасный, я ошиблась", – вот на всю эту ерунду, нужно забрать оттуда и перекачать в правильное место. Нужно платить в то окошко, которое обеспечит бесперебойную работу ваших электроприборов. Таким окошком в вашей жизни являются ситуации, приближающие вас к вашей сущности. Это – встречи с людьми, с землей, водой, огнем, музыкой, небом. Это ситуации, которые раскрепощают вас от концептов, от вербального, церебрального отношения к жизни, которые освобождают вас от социальных конвенций. Это ситуации близости к источникам света. Это ситуации будильников. Помните, у Гурджиева: человечество спит, люди рождаются во сне, убивают во сне, женятся во сне, рожают во сне, болеют во сне, умирают, так и не проснувшись. Этим будильником может быть встреча, дружба, несчастье, трагедия, радость, музыка. Вот таким звонким будильником является наш трехнедельный бесконечный праздник восхождения. И я хочу, чтобы вы научились радоваться каждой секунде, чтобы вы все больше и больше уменьшали зазор между вашими переживаниями и вашей подлинной сущностью, чтобы вы жили своей жизнью набело, а не черновиком. Нужно легко и радостно платить в правильное окошко, в правильную кассу, иначе вы будете платить годами жизни не тому мужу, не той жене, не тому сыну или дочке, не тому соседу или любовнику и вообще проживете жизнь не на той улице. Вы же видите вокруг себя тысячи людей с давно перегоревшими лампочками, которые прожили не свою жизнь, а Бог знает чью. Свет, который является проявлением жизни внутреннего человека или сущности, покупается осознанной платой, осознанной жертвой. Человек платит либо за одно, либо за другое, либо платит своему эго, либо своей сущности. Вот у вас в руке монета в один доллар. Вы можете на него купить разные вещи: сосиску из консервантов, баночку канцерогенной пепси-колы, презерватив или поездку за город. У нас у всех есть один-единственный доллар – это наша жизнь. Это определенная энергия, которая есть в нашей жизни. И мы не можем два или три раза заплатить, у нас всего одна монета. Что с ней делать?