Когда боги смеются - Муркок Майкл Джон - Страница 5

Они сели на своих резвых черных коней и, пришпорив их, с какой-то яростной лихостью понеслись вниз по склону к болотам. Их плащи полоскались позади них высоко в воздухе, как знамена на ветру. У обоих всадников были строгие, суровые лица - ни Шаарилла, ни Элрик не хотели признавать, что их донимает мучительная неуверенность.

Всадники не успели вовремя остановить лошадей, как их копыта начали увязать в болотистой почве.

Элрик с проклятиями изо всех сил натянул поводья, пытаясь вытащить своего коня назад, на твердую землю. Шаарилла тоже боролась со своим испуганным жеребцом, направляя его на безопасный дерн.

- И как же мы пересечем это болото? - спросил Элрик.

- Была карта… - неуверенно начала Шаарилла.

- И где же она теперь?

- Она потеряна… Я ее потеряла. Но я постаралась ее запомнить. Я думаю, что мне удастся провести нас через болото.

- Как же ты ее потеряла и почему не сказала об этом раньше? - рассерженно спросил Элрик.

- Извини, Элрик, но у меня целый день, перед тем как я нашла тебя, не было памяти. Я прожила этот день, сама не зная о том, что живу… а когда проснулась, карты не было.

Элрик нахмурился.

- Я уверен - против нас действует какая-то сила, - пробормотал он. - Вот только что это за сила - ума не приложу. - Повысив голос, он сказал Шаарилле: - Будем надеяться, что теперь твоя память не откажет тебе. Эти топи пользуются дурной репутацией, но в любом случае нас здесь подстерегают только природные опасности. - Он насупил брови. - Езжай вперед, Шаарилла, но держись рядом. Показывай дорогу.

Она молча кивнула, повернула коня на север и галопом понеслась вдоль кромки болота, пока не доскакала до места, над которым нависал огромный заостренный к верху утес. Отсюда в окутанное туманом болото вела поросшая травой тропинка фута четыре в ширину. Видимость из-за липучего тумана была плохая, но дорожка казалась вполне надежной. Шаарилла неторопливой рысью направила своего жеребца по тропинке, Элрик последовал за ней.

Кони неуверенно двигались через клубящийся тяжелый туман, отливавший белизной, и всадникам приходилось держать их на короткой узде. Туман окутывал болото тишиной, а от покрытой водянистой пленкой и поблескивающей топи исходил отвратительный запах гниения. Здесь не было видно ни одного животного, в небе не раздавался крик птиц. Повсюду висела навязчивая, чреватая страхом тишина, вселявшая тревогу и в коней, и во всадников.

Сдерживая растущую панику, Элрик и Шаарилла продолжали путь; они углублялись в неестественные Туманные топи, их глаза подозрительно вглядывались в эту плотную завесу, и даже ноздри подрагивали, ощущая в вонючей трясине запах опасности.

Прошло несколько часов, солнце давно миновало зенит, когда жеребец Шаариллы встал на дыбы и тревожно заржал. Шаарила, вглядывающаяся в туман, крикнула Элрику, подзывая его, ее тонкие черты исказил страх.

Он дал шпоры своему брыкающемуся коню и подъехал к Шаарилле.

В липкой белизне тумана что-то медленно и зловеще двигалось. Правая рука Элрика быстро переместилась к левому его боку и схватила рукоять Буревестника.

Клинок взвизгнул, вылетая из ножен, черный огонь сверкнул по всей его длине, и неземная сила полилась по руке в тело Элрика. Странный нечестивый свет мелькнул в малиновых глазах альбиноса, а рот его исказила жуткая ухмылка - он подстегнул коня, направляя его все глубже в ползучий туман.

- Ариох, Повелитель Семи Бездн, будь со мной! - прокричал Элрик, различая впереди какую-то движущуюся фигуру.

Она была белой, как и туман, и в то же время казалась его темнее. Фигура нависала над Элриком, имея в высоту футов десять и почти столько же в поперечнике. Но Элрик видел лишь одни очертания: ни лица, ни конечностей - только силуэт и движения, резкие и зловещие.

Однако Ариох, его бог-покровитель, сделал вид, что не слышит зова Элрика.

Элрик чувствовал, как бьется мощное сердце его коня, которого всадник посылал вперед своей железной волей. Шаарилла кричала что-то за спиной Элрика, но он не мог разобрать слов. Элрик рубанул белую фигуру, но его меч встретил только туман и сердито заворчал. Обезумевший от страха конь не желал идти дальше, и Элрик был вынужден спешиться.

- Держи жеребца, - крикнул Элрик Шаарилле и быстро зашагал в направлении вставшего у него на пути силуэта неизвестно чего.

Теперь он смог различить кое-какие особенности этой фигуры. Высоко в теле болотного существа располагались два глаза цвета разбавленного желтоватого вина, хотя головы как таковой у него вроде бы не было. Раскрытая, усеянная клыками пасть располагалась прямо под его глазами. Элрик не различил у него ни носа, ни ушей. Из верхней части тела этого существа свисали четыре отростка, а нижняя часть скользила по земле явно без помощи каких-либо конечностей.

Глаза Элрика, разглядывавшего монстра, пронзила боль. Смотреть на него без отвращения было невозможно, а от его аморфного тела исходил запах смерти и разложения. Подавляя в страх, альбинос осторожно продвигался вперед; свой меч он выставил перед собой, чтобы отразить любую атаку, которую могла предпринять эта тварь.

Элрик узнал ее по описанию, прочитанному им в одной из старинных рукописей. То был Туманный великан, возможно, единственный из всех Туманных великанов - Белбейн. Даже самые мудрые маги не были уверены относительно числа существующих Туманных великанов - один он или их несколько. Это был вурдалак, живущий в топях и питающийся душами и кровью людей и животных. Однако болота, в которых оказались Элрик и Шаарилла, лежали далеко на восток от известных охотничьих угодий Белбейна.

Теперь Элрик уже не удивлялся, почему в этой части болота почти нет никакой живности.

Наступали сумерки.

Буревестник подрагивал в руке Элрика, призывавшего древних богов-демонов своего народа. Мерзкий вурдалак явно узнавал эти имена. Он даже подался назад при их звуках. Элрик заставил себя двигаться в направлении этой твари. Теперь он увидел, что вурдалак вовсе не был белесым, однако цвета его Элрик не мог узнать. В нем был какой-то намек на оранжевый оттенок с примесью тошнотворного зеленоватого, но цвета эти Элрик не воспринимал глазами - он просто чувствовал эти потусторонние нечистые оттенки.