Ротмистр Гордеев 3 (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 5

— Хорошая у тебя фамилия, Мельников…

Он молчит, не догадываясь к чему я клоню.

— Очень хорошая фамилия, а ты её позоришь! Нельзя так… Нужно с этим что-то делать… Что за паника в такой момент?

— Господин, ротмистр, не обращайте внимания — это он так, устал просто, — вступается за него Фёдор.

— Уверен?

— Так точно!

Принимаю решение.

— Вот что, Мельников, временно прикомандировываю тебя в штурмовой взвод моего эскадрона. С твоим командиром я договорюсь…

Ожидаю любой реакции, вплоть на падения на колени и хватания за полы шинели с мольбой о пощаде. Приходилось и такое наблюдать, что уж греха таить.

Но что-то мне подсказывает, что этот Мельников вовсе не трус, просто в какой-то момент не выдержал, сломался. Если позволить этой болезни прогрессировать, тогда да — пропал солдат! Но пока всё ещё можно изменить.

— Слушаюсь! — безрадостно отвечает тот.

— За мной!

Представляю, как обрадуется такому «подарку» Измайлов. Понятно, что нетренированный боец — обуза, но хочется верить — не подведёт Мельников, когда дойдёт до настоящей жары. Да и мы не можем позволить себе роскошь разбрасываться бойцами.

Увлекательная боярка с юмором. ГГ создает големов, развивает аркану и возвращает былое величие рода

Евгений Пожидаев — «Ловец элементалей»

https://author.today/reader/306921

— Банзай! — густая первая линия наступающих японцев, блестя примкнутыми штыками, накатывает на наши окопы.

Между стрелками дистанция в шаг-другой. Очередная артподготовка со стороны противника позади, и теперь дело за фронтальной штыковой атакой. Слава богу и воинским начальникам пятнадцатого полка, окопы отрыты на совесть. Предыдущие атаки выдержали, выдержат и эту.

Японцы движутся почти бегом, стреляя на ходу. Тактика правильная — по быстро движущейся мишени не враз и прицелишься. За развёрнутыми цепями первых батальонов идёт атакующий резерв — колоннами. Но у нас на этот хитрый приём припасены кое-какие подарки.

Мы пока выжидаем.

— Господин ротмистр, — Кошелев отрывается от бинокля и поворачивается ко мне, — Противник на двух с половиной тысячах шагов. Пора открывать огонь.

Охлаждаю его пыл.

— Пусть втянутся поближе, поручик. Больше будет шансов стрельбы на поражение.

Кошелев смотрит с сомнением. Конечно, действующий Пехотный Устав предписывает как раз начинать стрельбу с дистанции в две с половиной тысячи шагов.Но это в расчёте на обычную стрелковку.

— Две тысячи шагов! — его уже слегка потрясывает от возбуждения.

— Рано. Поверьте, поручик, я знаю, что делаю.

Оглядываюсь на своих: миномётчики на низком старте, пулемётчики прильнули к прицелам. Японцы перешли на бег трусцой, дистанция до них стремительно сокращается.

— Банзай! Тенно хейика[1]! — пули атакующего противника свистят совсем рядом, вздымают фонтанчики земли на наших брустверах.

Пора!

— Пулемёты! Огонь!

Свинцовый смерч врезается в боевые порядки неприятеля. Это для одиночного винтовочного огня быстро перемещающийся противник — сложная мишень. А пулемёт — на то он и пулемёт. Первые две цепи японцев скосило, словно косой. Оставшиеся залегли, спешно выстраивая импровизированные брустверы из захваченных с собой в бой на этот случай мешков с землёй.

И на этот хитрый болт у нас есть своя гайка с левой резьбой.

— Миномёты! Огонь!

Резкий и неприятный для уха свист вышибных зарядов, и наши мины уходят по назначению. Их разрывы взметают фонтаны земли, ошмётков человеческих тел и обломков амуниции в японских колоннах.

Жаль, я отвёл миномётчикам на первый этап вражеской атаки всего три залпа. Боеприпас у нас крайне ограниченный и использовать его надо с умом — неизвестно, как долго нам тут ещё рубиться с японцами.

Вражеские колонны смешиваются и тоже начинают окапываться.

— Прекратить огонь!

Радоваться рано, да никто и не радуется. Как только враг соберётся с силами, он пойдёт в новую атаку с этого рубежа в полторы тысячи шагов. Японцы, как верные ученики прусаков стараются доводить атаку до её логического завершения — штыковой. А раз её не избежать, то стоит максимально сократить количество японских штыков к моменту рукопашной.

Вот и новые действующие лица на поле боя. Пулемётные очереди противника взрыли землю на брустверах наших окопов. Маленькая свистящая стальная смерть заставляет пригибаться и прятаться на дне окопа. Вражеские пулемёты то и дело меняют позиции.

Что за чертовщина?

К счастью, в командном блиндаж наших хозяев есть зеркальце. Обычно поручик Кошелев использует его для бритья, но теперь оно послужит для другого.

Кое-как прикрепляю зеркальце к длинной палке и пытаюсь разглядеть в импровизированный перископ, что происходит на поле боя.

Да это же… наши тачанки! Вернее, не наши, а творчески переосмысленные японцами мобильные пулемётные повозки. Н-да, не мы одни такие умные. Смешно было бы думать, что противник не ухватится на мою инновацию да ещё в условиях боевых действий.

Передаю по цепочке команду для всех моих пулемётчиков, сосредоточиться на вражеских тачанках.

— Огонь!

Пошла потеха. Пулемётная дуэль, это не шуточки.

Вот и первые серьёзные жертвы: у Будённого убит второй номер. Щиток «максима» Жалдырина разбит вражескими пулями, а лицо самого моремана залито кровью. К счастью, ему просто рассекло бровь осколком от щитка. Крови много, но само ранение пустяковое.

Второй номер помог Жалдырину перебинтоваться, и его пулемёт снова в деле. А что лицо в красной запёкшейся кровавой корке похоже на демона, так это временно.

Пока мои пулемётчики скованны по рукам и ногам перестрелкой с вражескими плагиаторами (а как их ещё назвать прикажете?), японская пехота поднялась в новую волну атаки.

— Всем стрелкам, огонь!

Подавая пример, сам открываю огонь из винтовки по подкатывающимся вражеским цепям.

Очко поигрывает — плотность вражеского огня зашкаливает. А у нас даже касок нет. Да и откуда им взяться? В нынешней армии каски положены только кирасирам и кавалергардам, да и то только в парадном мундире.

Эх, я бы и от такой сейчас не отказался. Ну и от броника тоже…

Блин, накаркал! Словно порыв холодного ветра взлохматил волосы. Фуражку отбросило на дно окопа.

Ого! Это сейчас прямо конкретно прилетело. Сантиметром ниже — и прости-прощай русско-японская, боевые друзья-товарищи и милая берегиня Соня.

Только и остаётся, что грязно материться, да посылать в противника пулю за пулей.

Ладно, живы будем — не помрём!

В пулемётной дуэли побеждает тот, у кого пулемётчики лучше и боеприпасов, тупо, больше. Так что в результатах я уверен.

Мы выбили три вражеские тачанки из четырёх, четвёртая замолчала сама, видимо, кончились патроны. Поредевшие японские цепи залегли всего в пятистах шагах от наших позиций. Колонны противника тоже подтянулись поближе и залегли.

— Миномёты, залп!

С противным свистом мины уходят в цель. Три залпа и хватит пока. Сколько ещё сегодня воевать — одному господу богу известно.

Трескотня выстрелов со стороны японцев усиливается. Я в курсе, что носимый с собой боезапас в атаку у японского пехотинца составляет сто шестьдесят патронов. Подносчикибоеприпасов в бою тащат на себепо два ящика с патронами. Но пока такой доберётся до конкретного пехотинца…

Интуиция подсказывает, что как раз перед третьей волной атаки японцы должны дать своей пехоте пополнить стрелковый боезапас.

— Гранаты наизготовку! Братцы, встретим врага как положено!

— Банзай! Тенно хейика! Уй-а! — Японцы рванули в последний рывок к нашим окопам.

До нас остаются уже считанные метры…

— Огонь! Беглыми! — И сам подаю пример, стремительно опустошая магазин свой винтовки по накатывающим на нас цепям врага.

Тёмно-синие мундиры, кепи с жёлтыми околышами, изжёлта смуглые лица, распахнуты в яростных криках рты, выкаченные глаза — и не скажешь, ведь, что монголоиды «с раскосыми и узкими очами».