Вместо прости – прощай - Амелия Борн - Страница 4

– Слушай, – сказала я, когда мы оказались в уединении прихожей. – А тебя не напрягает, что Нина сейчас с чужим мужем одна?

Я задала этот вопрос, и сразу же поняла по виду Дамира, что он весьма удивлен тому, о чем я в принципе спрашиваю.

– Почему меня это должно напрягать? – почесал он в затылке.

– А разве не с тобой Лапушина была этой ночью? Ну, она с кем-то трахалась внизу, я спустилась, но вы уже ушли…

Я решила не ходить вокруг да около, поэтому выдала все прямо в лоб. Оказалось, что Дамира такими откровенностями было не смутить.

– Не мы, – ответил он и пояснил: – Не мы ушли, Лиля. Я не знаю, с кем развлекалась Нина, но явно не со мной. Я с этой дамой почти не знаком, а уж о том, чтобы ее трахать посреди ночи, как и в любое другое время суток, речи вообще не идет.

Он смотрел на меня так, будто понимал: Сергей вполне мог быть на месте того любовника, с которым зажигала ночью Нина. Но я предпочитала думать, что это Виталик. Или Дамир, которого я не знала совершенно, и который мог вполне скрывать от меня свои похождения с Лапушиной.

– О, вернулись! – выдохнула я не без облегчения, когда услышала звонкий голос Нины, доносящийся со двора.

Выбежала из дома, не думая о том, как это выглядит со стороны. Мне нужно было просто взглянуть на Карелина и понять, есть ли основания у моих подозрений, или нет.

От Лапушиной он держался на расстоянии. Вернее, вообще не обращал на нее внимания, пока демонстрировал их находки. Вытащил из корзинки несколько боровиков, что вызвало у Виталика и Люды охи и вздохи. А еще комментарии:

– Сразу видно! Делом с Нинкой в лесу занимались, – слащаво усмехнулся Рудиков, и я не выдержала:

– Хватит! – рявкнула так, что все застыли и воззрились на меня. – Мне надоели эти ваши шуточки! Хватит вообще говорить про Нину и Сережу эти гадости!

Я физически чувствовала, как в меня впиваются удивленные взгляды. Было ли мне неуютно? Отнюдь. Чертовски надоело слушать эту ахинею, которая остальным казалась смешной. Пусть включают режим Петросянов с теми, кто готов воспринимать эти забавы нормально.

– Лиль, ты чего? – выдохнул муж, переглянувшись с Рудиковыми. – Ничего обидного в таком юморе нет.

Я сцепила челюсти и отчеканила холодным тоном:

– Только мне решать – есть обидное или нет. Надеюсь, это ясно? – проговорила в ответ и, развернувшись, промчалась мимо Дамира, который пришел сюда следом за мной, после чего устремилась в нашу с Сережей комнату.

Мне надо было выдохнуть и перевести дух.

Карелин, как я и рассчитывала, пришел следом почти сразу. Если бы этого не сделал, я бы в одиночку собрала вещи и поставила ему жесткий ультиматум: или мы возвращаемся домой вдвоем, или порознь. Но во втором случае и жить мы станем тоже не вместе. По крайней мере, до момента, пока он не осознает, что выбрал своих недалеких друзей, а не меня.

– Лиля, что творится? – потребовал Сергей ответа, заходя в комнату, где я уже вытаскивала из шкафа сумку.

– Ты меня спрашиваешь? – парировала я, начиная складывать в нее вещи, что называется, как придется. – Сначала кто-то занимается сексом внизу, а тебя в этот момент рядом со мной нет. Потом я и вовсе узнаю, что ты ушел с Лапушиной в лес, где вы наедине занимались черт знает чем!

Муж присел на краешек стула, как будто показывал этим, что он в любой момент готов сорваться с места и сбежать прочь от выносящей мозг жены к своим прекрасным друзьям.

– Мы ходили за грибами. Но ты права. Мне бы тоже не понравилось, если бы ты пошла в лес с каким-нибудь мужиком.

Побросав все, что я даже не успела толком разложить, я закрыла сумку.

– Люда и Виталик бесконечно позволяют себе шутки в твою сторону и сторону Нины, с который ты, якобы, спишь… – начала, но Сергей меня оборвал:

– Я уже им все выдал по этому поводу.

– Дамир сказал, что с Лапушиной не лег бы в постель даже под страхом смертной казни, – немного приврала я, цепко глядя на реакцию со стороны Карелина.

А ее не было, этой реакции.

Он спокойно смотрел на меня, а потом поднялся и, подойдя к кровати, вытащил из-под матраса небольшую продолговатую коробочку.

– Лиля, ты очень взволнована, но тебе не стоит так воспринимать происходящее. Ты же знаешь, как я сильно тебя люблю. Все эти дурацкие шутки… ребята, наверно, так веселятся потому что завидуют нам. А это – тебе.

Он протянул мне свой подарок, и я поняла, что именно этот сюрприз Карелин и охранял, как коршун, когда мы ехали сюда и он не подпускал меня к одному из пакетов.

Прежде, чем забрать коробочку, я посмотрела на мужа и уверенно сказала:

– Я больше не хочу сталкиваться ни с единой шуткой этих недалеких людей. Поэтому сейчас открою этот подарок, а потом мы соберем вещи и уедем отсюда. Или я уеду одна. Решай, Сережа.

Карелин смотрел на меня, поджав губы. Он сомневался. Сомневался, черт побери! И все же, когда прошло немного времени, сказал:

– Если тебе настолько плохо здесь, конечно, мы уедем. Плевать на баню, шашлыки, компанию… Уедем. Или, как вариант, я могу поговорить с Рудиковыми еще раз, расставить все точки. А потом не стану отходить от тебя ни на шаг.

Он ухмыльнулся, потянул меня за руку к себе. Сунул мне в ладонь свой подарок, а сам прижался так тесно, что между нами не осталось расстояния даже на вдох.

Я уже знала, что никаких посиделок не будет. Не смогу к ним выйти и ловить на себе взгляды, в которые Люда и Виталик станут вкладывать то, что не смогут высказать словесно. Да и зачем себя мучить, если Сережа уже согласен возвращаться?

– Нет, мы уезжаем, – решительно ответила я.

Сергей напрягся, но ничего говорить не стал. Какое-то время мы постояли в обнимку, и все те тревоги, которые я испытывала, постепенно начали улетучиваться.

– Открой, – велел он через время, отстранив меня на вытянутых руках. – Хочу услышать, что скажешь.

Он улыбался искренне, и словно не было между нами недопонимания, связанного с Ниной и моими подозрениями. А от собственных мыслей о том, что Карелин мог мне изменять, стало неуютно.

– О, Сережа… Господи, как красиво! – воскликнула я, когда открыла подарок мужа.

Это был тонкий золотой браслет, украшенный маленькими драгоценными камешками. Красивый, изящный, он полностью отвечал тому вкусу, который у меня имелся в отношении подобных вещиц.

– Сюрприз просто так? – уточнила я, пока муж надевал мне на запястье подарок.

– Почему же просто так? Есть повод, – ответил он, и я начала лихорадочно припоминать, что именно могла упустить.

Какая дата вылетела у меня из головы? Обычно я в амнезии подобного рода замечена не была.

– У меня самая красивая и хорошая на свете жена… Чем это не повод дарить ей такие браслеты?

Я тихо рассмеялась, потянулась за поцелуем. Где-то на периферии сознания еще мелькнуло вспышкой воспоминание о том, как я застала с кем-то Лапушину, но оно очень быстро исчезло, когда я убедила себя в том, что Нина могла быть там с кем угодно, но только не с Сергеем.

– Спасибо… спасибо, – шептала я, отстранившись и разглядывая браслет.

– На здоровье, – довольно усмехнулся Карелин. Посмотрел на меня вопросительно: – Так все же говорить остальным, что мы уедем?

Я тут же кивнула, ни капли не раздумывая. Пусть этот момент длится именно в том виде, в котором есть – без присутствия людей, которые мне были неприятны.

Сергей ушел, а я продолжила собирать вещи.

Через полчаса, попрощавшись со всеми, мы покинули дачу Рудиковых. И я надеялась, что в обозримом будущем мы сюда не вернемся.

Ни вместе, ни порознь.

Мой двоюродный брат Ян был мне практически правой рукой. А уж родство между нами было настолько осязаемым, что мы частенько удивлялись тому, что не появились на свет от одной матери в один день.

Мне казалось, что Ян – полное мое отражение, и он испытывал в мою сторону те же самые чувства. Потому первым делом, когда мы приехали домой, где брат сидел с детьми на выходных, я дождалась, когда Карелин отправится в душ, и выговорилась.