Жить только тобой - Маринелли Кэрол - Страница 7

В ванной она поспешила встать под огромную куполообразную насадку для душа. Как же здорово, что не пришлось даже рыться в чемодане в поисках туалетных принадлежностей — те стояли на видном месте в ярких граненых стеклянных бутылочках!

Она вдохнула аромат геля для душа в одной из склянок. Но нет, это не его аромат.

Эмили завернулась в очень мягкое полотенце, игнорируя дрожь в теле, легла на огромную кровать с белыми простынями.

Боже.

Из открытого окна доносились звуки ветреной прохладной ночи и засыпающего города, если центр вообще засыпал. Она хотела было закрыть окно, но передумала. Положила рядом с прикроватной лампой зазубренный кусочек янтарной смолы, посмотрела на него. Она впервые в жизни лежала в постели обнаженной.

Скорее всего, Алехандро со всеми одинаков, всем кому ни попадя дарит роскошную улыбку. «Фирменный стиль», — предостерегала себя Эмили, вспоминая след помады в уголке его рта. К концу ночи поблекший, тем не менее различимый, словно предупреждающий.

Скорее всего, со стороны Алехандро это обычная вежливость к новенькой. Внезапно на глаза Эмили навернулись слезы. Немного грустно в двадцать шесть лет осознать, что без прикосновений или поцелуев эта ночь стала самой лучшей в жизни.

Засыпая, она задумалась над его словами. «Que tengas dulces sueños».

Сладкие сны… Каково это?

Даже в новой обстановке Эмили проснулась в знакомом состоянии свободы. Вернулся здравый смысл, полет фантазии благополучно пресечен.

Все просто — ее новый начальник очень мил.

Она оделась. Светло-серый топ, черные брюки, удобные балетки. Собрав волосы в низкий хвост, Эмили взяла камеру и выскользнула из квартиры, встречая новый день.

Было еще рано, но она хотела познакомиться с городом в тишине.

Боже, как прекрасно!

Она сделала пару снимков внутреннего двора и заметила в рядах арочных проемов аккуратно сложенные черные бочки. Правда, ее привлек свет. Она сделала еще несколько снимков, запечатлев утреннее солнце, струящееся сквозь витражи в арках. Пробираясь вниз по улице, мимо множества арочных проходов, она поняла, насколько огромен и великолепен винный погреб.

И тут Эмили увидела Алехандро.

Она полагала, что он в кабинете или еще спит, а он стоял в арочном проходе, склонившись над бочкой.

Она сделала несколько снимков.

— Эй! — крикнул он.

— Извини, я просто… Хотела сделать несколько естественных снимков.

— Не извиняйся. Хорошо, что ты сразу перешла к делу. Мы хотим, чтобы сайт запустился как можно скорее. Но нужно правильно…

— Здесь прекрасный свет.

— И недолгий. Летом это имеет значение. Обычно к восьми солнце уже заходит, и для дегустации включают внутреннее освещение.

— Значит, здесь хранится продукт?

— И выдерживается. Бочки перемещаются, поворачиваются.

— Так вот чем ты занимаешься?

Он рассмеялся.

— Что смешного?

— Хотелось бы ответить «да», но дело в том, что я искал потерянную серьгу.

— Оу!

Этим утром она увидела его таким, какой он есть на самом деле.

Гладко выбритый подбородок, влажные волосы. На мгновение ей захотелось стать той женщиной, чью сережку он искал.

Нелепо!

У нее пробелы в практике. Она ни разу не заходила так далеко, чтобы практиковаться.

— Ноlа!

Эмили обернулась и увидела Софию, легкую и элегантную, в белом. Она чувствовала себя толстой, неряшливой и невзрачной.

— Я так сожалею о вчерашнем. Мои лодыжки… — София повернулась к Алехандро: — Что ты делаешь в винном магазине? Я собиралась провести Эмили экскурсию и от тебя такого не ожидала. — Она повернулась к Эмили: — Сожалею, что не смогла тебя встретить. Мне рекомендовали отдыхать, так что я с тобой только сегодня. У меня замечательная няня, но, к сожалению, сна она мне не заменит.

— У тебя сын? — Эмили это знала, потому что видела его фотографии в социальных сетях. — Его зовут Педро?

— Точно, этот малыш — второй. — София ласково дотронулась до животика. — Педро будет ужасно ревновать…

— Если хочешь поговорить о детях, — вмешался Алехандро, — я ухожу. София, давай ты объяснишь. — Конечно. Я как раз хотела забрать ноутбук и файлы. Может, позавтракаем здесь, Эмили?

— Отлично.

София удалилась, цокая каблуками, которые выглядели странно на таком сроке беременности. К удивлению Эмили, несмотря на заявление о том, что он уходит, Алехандро остался.

— Как ты? — спросил он.

— Очень хорошо, спасибо. Мне понравилась дегустация.

— Хорошо.

Непринужденность прошлой ночи, казалось, испарилась. Стало очевидно, что Эмили все неправильно истолковала. Смущало то, как быстро она увлеклась первым же симпатичным мужчиной, обратившим на нее внимание.

Отчаянно желая что-нибудь сказать, она огляделась и заметила отблеск света между двумя тяжелыми бочками.

— Вот она.

— Что?

— Серьга. — Эмили опустилась на песчаный пол, чтобы поднять ее, испытывая облегчение оттого, что можно не стоять столбом. — Достала.

Алехандро протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Она предпочла опереться на бочку, на мгновение задержала взгляд на великолепной бриллиантовой серьге, снова посмотрела на него.

Он молча протянул руку, она вложила серьгу в его ладонь, стараясь не прикасаться к нему.

— Спасибо. — Его голос хрипел, он откашлялся. — Чем займемся, Эмили?

Вновь оказавшись в плену шоколадного взгляда, она растаяла.

— Не знаю.

Было только семь утра, а она уже чувствовала себя возбужденной, полной желания. Как прошлой ночью. Только…

Это было взаимное желание.

— Иди сюда, — позвал он.

Она сделала шаг к нему. Его великолепный аромат притянул ее еще на шаг.

— Жаль, я не поцеловал тебя прошлой ночью. Не смог тебя прочитать.

Он ощущал желание, чувствовал ее возбуждение и чувственное кружение воздуха, а она, хотя и смотрела мило, нервничала, будто опасалась ощущений, например поцелуев.

— Ты великолепна.

— Вовсе нет.

— А вот и да. Почему ты так говоришь?

— Как говорю?

— Зачем принижаешь себя? Я же сделал комплимент.

— Спасибо. — Ее щеки запылали. — Ты тоже.

— Спасибо. Между прочим, я никогда не завожу служебных романов.

— Врешь.

— Нет! Если ты о Софии, то мы знакомы давным-давно, задолго до того, как она стала работать на меня. Но сегодня вечером, — сказал Алехандро. — Может, мы…

Это невозможно. Эмили приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Всего на секунду, чтобы ощутить их вкус.

— Эй!

Он отстранился, она стояла на месте, подавленная собственной смелостью и потрясенная тем, как неправильно все истолковала. А когда собралась уходить, почувствовала его руки у себя на бедрах. Потребовалась секунда, чтобы осознать, что он улыбается.

— Я хотел предложить встретиться сегодня вечером, обсудить пару вопросов. Однако отпустить тебя после такого… не смогу.

Алехандро опустил голову, прижавшись губами к ее губам. Приоткрыл ее губы языком.

Тот самый поцелуй, на который она надеялась, настолько страстный, что она застонала ему в рот. Поцелуй, который заслонил солнце, а земля ушла из-под ног. Эмили будто воспарила.

Таким и должен быть поцелуй. Она, наконец, поняла, каково это — желать и быть желанной.

Он прижал руки к ее ягодицам. Горячие даже сквозь ткань ладони решительно притянули ее к себе. Его возбужденный член прижался к ее мягкому животу, что было неприлично и чувственно.

Алехандро спустился губами к ее шее, она тяжело задышала и ощутила легкое головокружение, когда его руки скользнули под тонкий топ.

У нее не было ни времени, ни мысли, чтобы втянуть живот, да и вообще подумать о том, что она должна это сделать. Его пальцы слегка щекотали кожу, поднимаясь к груди.

— Мне нравится твоя грудь. И я говорю это не последний раз.

А Эмили нравились его слова, означающие то, что дальше — больше.