Мир магов (СИ) - "Ден4ик" - Страница 44

- Ну что ты, Логмэр. Мы же с тобой давно знакомы, к чему эти формальности? Можешь смело ко мне обращаться на «ты». – сказал Ан Жане, растекшись по огромному мягкому кожаному креслу. Он окинул взглядом кабинет дознавателя. Все, за что цеплялся глаз было сделано со вкусом и выглядело достаточно дорого, что сразу выдавало в нем поделку людей, а не магов. Дорогие породы дерева с искусной резьбой, картина модного художника на одной из стен, резные статуэтки, массивная мебель, да то же кресло, в котором сидел Архимаг. Волшебникам это чуждо, они предпочитали строгую функциональность. Это очень полезное наблюдение, означавшее, что ментальный маг к своей работе привязан не был или относился отрицательно, раз внешний вид кабинета так и остался неизменным. Разве, воспринимающий всерьез своё дело, работник останется в неподходящей для него обстановке? И, наоборот, тому, кому безразлична своя работа плевать и на свое рабочее место. Сам Логмэр тоже выглядел не лучшим образом. Внешность осталось той же, не очень красивой помесью северных и южных черт, что и раньше. Но глаза смотрели как-то устало и безразлично. Да и куда они смотрели? То в пол, то в потолок, то на одну из множества фигурок бога правосудия. А это в свою очередь знак уже никак не положительный. Колдуны при любых взаимодействиях друг с другом смотрели прежде всего на ауру своего собеседника. Это было не только мерой предосторожности от внезапных непредвиденных действий другого мага, но давало возможность определения эмоций и намерений друг друга. То, что Логмэр не придерживался этого правила могло говорить о потере им всяческих амбиций и принятии собственной судьбы неудачника. Если это правда, то он навряд ли согласиться выполнять задание, приготовленное Крассом. Впрочем, так это или не так покажет только их беседа.

- Даже не помню, когда мы с тобой виделись в последний раз. Кажется, это было на той конференции, лет семь назад, когда ты получил звание мастера? – Начал Красс с отвлеченной темы.

- Да, насколько я помню это была наша последняя встреча, если не считать тех, где мы и парой слов не перекинулись.

- Эх, а мы ведь так хорошо в Академии общались, а по жизни разошлись, как будто и не знакомы. Надо это срочно исправлять! Может, ко мне в команду тогда переведешься? Будем как в старые добрые времена вместе работать. Наверстаем упущенное за все эти годы. Да что там объяснять, всяко лучше, чем здесь! – Маг, говоря одно, думал совсем другое. Это вовсе не было «тем самым предложением», которое он и пришел сегодня сделать. Частично, это приманка, которой он хотел завлечь менталиста, частично, просто пустое начало разговора. Не мог же он сразу начать свою агитацию, нужно сначала прощупать почву. Так что он не ждал положительного ответа, да и вообще надеялся на ответ отрицательный.

- Встречаться почаще – это идея не плохая. Но работу свою, к сожалению, оставить не могу. Тут же без меня все развалиться. Вся уголовная коллегия на мне одном держится. А это, можно сказать, дело государственной важности. Да и не только это. Тут и климат, и архитектура. Тем более, зачем тебе ментальный маг? У Тифонов, что, наконец-то, сознание обнаружили? Что-то не верится.

- Не хочешь, дело твое. А как дела на научном фронте? Над чем работаешь, какой этап, когда на магистра подавать будешь? Если, что я за тебя не глядя проголосую. Еще и пару друзей попрошу. Там и до должности Архимага недалеко. Станешь единственным полноценным магом разума среди нас. – Ответ на этот вопрос Красс с точностью знал заранее. Ни над чем Логмэр не работал, так как возможности у него такой попросту не было. Разным магам для исследования нужны разные ресурсы. Хотя работа над теорией никаких ресурсов кроме бумаги и пера не требовала, но все-таки теория – это только часть любого исследования. Куда более важная часть – это всегда практика. Что толку от умозаключений, которые не подкреплены множеством опытов? А опытов Логмэр здесь проводить точно не мог. Конкретно для исследований мага разума нужны люди, над которыми можно проводить эксперименты. Обычно использовались осужденные на смерть преступники, сумасшедшие, пленные или добровольцы. Шанс негативного исхода эксперимента не так уж и велик, и обычно подопытным ничего не грозило, но фатальные ошибки иногда все-таки случались, так что на невинных и непричастных людях старались опыты не проводить. Работая в суде, колдун уже не мог занимать никакие другие должности, следовательно, не имел доступа к лабораториям, а значит к подопытным.

- Да, есть один проект. Не скажу, что амбициозный, зато наверняка очень полезный с практической точки зрения. – сказал он в очередной раз отведя глаза.

«Нет у него никакого проекта». – Убедился гость.

- Ага, как скажешь. А вообще, чем в дальнейшем планируешь заниматься? Не вечно же здесь работать. Должность не для колдуна твоего уровня. Согласен, ведь?

- Даже не знаю. Все работы одинаково важны, а ученых и военных без меня хватает. Смотри, о чем я недавно подумал. Очевидно, что в последнее время скорость развития магии ощутимо увеличилась. Но почему это происходит, ты пробовал узнать? Я изучил архивы по поводу биографии волшебников, сделавших наиболее важные открытия, и обнаружил определенную закономерность. Большинство колдунов свои самые значимые публикации делали именно в конце их жизненного пути. Кроме того, за последнюю тысячу лет серьезно возросла средняя продолжительность жизни магов, примерно, со ста до ста восьмидесяти лет. Соответственно, можно сделать вывод, что так как современные маги дольше живут, то со временем они накапливают все больше знаний о нашей реальности, а это позволяет им делать более точные и прогрессивные выводы об устройстве магии. То есть, чем старше маг, тем он умнее и более ценен как исследователь. А теперь представь, ведь даже заурядный маг может прожить тысячу лет, а мы с тобой по две-три без особых проблем выдержим. Так вот, если не рисковать собой в первые столетия жизни, а спокойно и размеренно заниматься своей работай, попутно углубляя свои познания в магической теории, то через тысячу лет тебе могут открыться такие тайны, о существовании которых сейчас ты и помыслить не можешь. Вот я и хочу провести эксперимент на эту тему. Ну как, согласен?

«Что за чушь он несет?» возмутился Архимаг. «У него от этой работы совсем мозги в жижу превратились или это защитная реакция из-за неустроенности своей жизни? А может он уже просто оторвался от реальности и не представляет кто, как, зачем и когда публикует свои работы. И это его когда-то считали подающим надежды… Тут помогут только решительные меры!»

В теории мага разума было сразу несколько очевидных ошибок, но это не самое плохое. Хуже тот вывод, к которому он пришел. Это был вывод ни на что не годного труса, единственная цель которого прожить на пару лет подольше. Да и услышь, упомянутые Логмэром маги-исследователи, его рассуждения они бы рассмеялись ему в лицо. Главная причина того, почему все важные работы обнародовались под конец жизни только в одном – для колдуна важнее всего его личная сила. У каждого из них есть целый ворох мелких и крупных открытий, которыми они не спешили делиться, так как это обеспечивало им определенное преимущество перед остальными. Для повышения своего ранга или его поддержания они раскрывали ровно столько, сколько было необходимо и не каплей больше. Таким образом, важные открытия публиковались в конце жизни только по той причине, что у волшебника уже не оставалось менее значимых исследований, которые он бы мог обнародовать, для сохранения своего статуса. Ну или ему уже было нечего терять. А сколько секретов маги уносили с собой в могилу - представить страшно. К счастью наблюдались правильные изменения в этой области. Стало хорошим тоном оставлять все свои исследования на бумаге или любом другом материальном носителе, что бы в случае внезапной смерти их могли обнаружить и использовать во благо живущих. А по поводу ускорения развития магической науки менталист, в своей теории, прав был лишь частично. Играла роль и увеличенная продолжительность жизни и повышение количества магов, и совершенствование методов магических исследований. То есть вкратце это попросту увеличение человеко-часов, потраченных на науку, плюс увеличение их эффективности. И никакой взаимосвязи с возрастом ученых.