Возвращение не гарантируется - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 17

Матч с общественным мнением закончился победой правоохраны со счетом два-ноль.

Джен спала беспокойно: все время выныривала из тягостной липкой дремоты, в которой постоянно крутились обрывки подлинных и созданных подсознанием кошмаров, смотрела на часы, торопя минутную стрелку, следила за криминальными новостями, которые каждый раз выдавали чайную ложку новой информации. Неожиданно происшествие на Щелковском шоссе было заслонено новым — убийством в собственном дворе какого-то бизнесмена. Камера показывала чистый ухоженный дворик, солидный фасад «сталинского» дома, толпящихся людей в форме и штатском, лежащие на асфальте тела…

— …Убийца Петра Николаевича Санина застрелен на месте его охранником, в кармане у преступника найдены деньги и записка — что это месть за убитого накануне бизнесмена Рыбаченко, — бодрой скороговоркой сообщал все тот же симпатичный ведущий, чуть ли не улыбаясь от того, что рейтинговые новости прут одна за другой и он не сходит с экранов миллионов зрителей.

«Да что же это творится такое! — ужасалась Джен про себя. — Одних убили, теперь других… Прямо как в Америке!»

Двор и дом показались ей знакомыми, фамилия убитого бизнесмена постепенно приобретала четкость в сознательной части памяти, оформляясь в хорошо известное сочетание букв… И вдруг как молния пронзила мозг: да это же и есть ее покровитель, всемогущий Петр Николаевич, на которого она так рассчитывала в решении своих проблем! Которому она собиралась позвонить, как только он освободится! Вот он, окруженный полицией, врачами и еще какими-то людьми, лежит у двери своего подъезда, в который ей не раз случалось заходить… Хорошо, что не показывают крупным планом это ужасное зрелище, но не из-за чувства меры у репортеров, а оттого, что их близко не подпускают…

Жалость и отчаяние навалились одновременно, Джен повалилась на диван и заплакала. Хотелось уснуть, но спасительный сон не приходил. В голове билась одна мысль: как жить дальше… Но ответа на этот вопрос она не находила. Через несколько минут запел телефон — Галка! Подруга тоже рыдала.

— Ты не поверишь, что случилось! — захлебываясь, проговорила она. — Ты просто не поверишь!

— Да как не поверю, когда уже весь город знает! — печально отозвалась Джен. — По телевизору в новостях показывают!

— Ты меня не под…й! — взвилась Галка; от злости, наверное, даже слезы высохли. — Оно на пять тысяч зелени тянет!

— Ты про что?!

— Я ж говорю — кольцо с брюликом пропало! Помнишь, мне Николай подарил? А я его так любила!

— Николая? — тормознула Джен.

— Да при чем здесь Николай?! Его уже нет давно! Кольцо!!! Может, в бассейне с пальца соскочило, а может, «карнавальские» шлюхи спи…и! Ну, если поймаю — убью!

— Слушай, мне сейчас не до этого! — Джен отключилась.

«Вот дура!» — разозлилась она на подругу. Тут из одной скверной истории не выпуталась, да еще Петю убили, а та по кольцу слезы льет!

Что же теперь делать? Она не знала. Но ясно было одно — жизненные планы приходится менять в очередной раз! Телевизор с его похоронными новостями смотреть не хотелось, она послушала свою песню, которая так понравилась Евгению. В натуре понравилась: она по глазам видела, да и по поведению… Он крутой парень, но тут сразу как-то расслабился, даже стал по-другому на нее смотреть… Да и вообще колесо их знакомства закрутилось совсем иначе… Словно поезд переехал с одних рельсов на другие — с объездного пути к маленькой станции, на которой не собирался останавливаться… И завел разговор о серьезных вещах: если она правильно поняла, то даже вроде жить вместе предлагал…

Другое дело, насколько ему можно верить? Лолита услышала где-то, выучила и любила повторять мудреную фразу: «Больше всего людей пропадает вовсе не в Бермудском треугольнике — почти все исчезают бесследно на пути от слов к делу»! И Галка всегда говорила: «Дал обещанное, тогда и ты дала! А то так и останешься с полными карманами обещаний!»

Только Евгений не такой — он ее трогать не собирался, даже на раскладушку отправлял и хотел прогнать с раннего утра без завтрака! А потом вон как обернулось — даже запер, чтобы не ушла… Ей это, конечно, не нравилось, но сейчас находила ему оправдания — может, влюбился и решил удержать любой ценой? Хотя вряд ли — не тот человек. Интересно, кто он? Ясно, что характер у него каменный, ведь покойный Петя никогда бы не попер на Рыбака… Да и никто из ее приятелей не вписался бы за незнакомую девушку один против троих на ночном шоссе… Разве что Карнаух… Здоровый, грозный, молчаливый, он как волк в собачьей стае. Но одних мускулов, когтей и клыков мало, надо еще, чтобы сердце подсказало влезть в такую мясорубку совершенно бесплатно и без всякой выгоды для себя. А есть ли у Карнауха такое отзывчивое сердце — большой вопрос. Она переспала с ним несколько раз, началось совершенно случайно: какой-то пьяный «браток» среднего уровня вылез на подиум, стал хватать ее за все места и оттаскивать от шеста, намереваясь увезти для дальнейшего «совместного веселья»… На его беду в зале оказался Карнаух, который жестко выбросил наглеца из «Сапфира» и предложил после смены подвезти до города. По дороге заехали в гастроном, где он купил всяких деликатесов и хорошего виски, а потом, как-то внезапно, словно это было само собой разумеющимся — а так, собственно и выходило, — решили перекусить у него дома… Ужин оказался хорошим, и тренированное карнауховское тело ей понравилось, но вот об отзывчивости его сердца она ничего так и не узнала. Кстати, у начальника службы безопасности, как и у Евгения, тоже была татуировка в необычном месте: на внутренней стороне левой руки, вблизи подмышки… Только изображалась на ней рыба с густой чешуей…

Вдруг послышался странный звук — будто огромный сверчок засвиристел…

— Тррр-тррр-тррр!

Она вскочила, стала осматриваться. Звук шел из кучи какого-то тряпья в углу. А под тряпьем стоял черный телефонный аппарат с круглым диском, из тех, которые можно увидеть только в фильмах полувековой давности.

— Тррр-тррр-тррр!

Не размышляя, кто бы это мог так настойчиво насиловать телефонный реликт, она взяла трубку.

— Алло.

— Джен, ты не ушла?! Здорово!

Это был Евгений, и у нее почему-то учащенно заколотилось сердце.

— Куда бы я ушла, если ты меня запер?

— Как запер?! — Он явно растерялся. — Я не запирал!

— Не знаю, кто это сделал, но я не смогла открыть дверь, — с трудом выдерживая строгий тон, проговорила она.

— А-а-а! Черт! У меня же замок заедает!

Джен молчала. Не мог придумать ничего лучше? Любой на его месте свалил бы все на замок. И Евгений правильно расшифровал ее молчание.

— Значит, слушай! Два раза поворачиваешь влево, убирается засов, а потом надо нажать головку и только тогда повернуть — втягивается язычок. Не нажмешь — не втянется. Прямо сейчас подойди и проверь! Только осторожно, не защелкни за собой дверь…

Так и оказалось. Замок отперся, дверь открылась, сквозняк из подъезда затянул в прихожую запах кошачьей мочи. Снизу по лестнице шаркали чьи-то шаги, Джен осторожно прикрыла дверь, чтобы не щелкнул проклятый замок.

Или не проклятый, а наоборот? Если бы она ушла утром, где бы сейчас была со своей огромной сумкой? Может, попала бы под огонь киллера вместе с Петром, может, ее схватила бы полиция или люди Рыбака… А уж то, что их дорожки с Евгением разошлись бы навсегда — точняк, и к бабке не ходи!

Она вернулась к тяжелой старомодной трубке.

— Да, оказывается, все дело в замке!

— Ну, вот видишь! Только не уходи никуда, ладно? Я скоро буду! Не уйдешь? — Голос у него был радостный, как у обычного, а не каменного парня.

— Да не уйду я никуда, не уйду! Только поесть принеси! Пиццу или еще чего…

— Все принесу, Дженчик, все принесу! Похоже, сегодня у меня удачный день!

Евгений отключился.

«А у меня какой день? — спросила она сама себя. — Удачный или нет?»

И повторила вывод, который не так давно сделал Скат: каждый понимает удачу по-разному… Но философствовать она не любила, нашла веник, тряпку и стала прибираться. Хотя этого она не любила тоже.