Сценарист (СИ) - "Син Айкава" - Страница 44

— Мы остановим тебя, Чистильщик. — подытожил Мидория, готовясь атаковать.

— Какие же вы все… — не успел договорить Чистильщик, как почувствовал резкую боль в ноге.

Посмотрев вниз, он увидел, что из его ноги струёй шла кровь. Он не мог понять, что же случилось, но в этот же момент неведомая сила поразила и его раненое плечо. Краем глаза он всё-таки успел заметить кое-что.

— Пуля… — сказал злодей. — Герои всё-таки пришли.

Чистильщик тут же попытался уйти, но лёд Тодороки приковал его к земле, не дав и пошевелиться. Злодей пытался освободиться, но удар Мидории подоспел раньше, после чего Чистильщик отлетел далеко назад — прямо на дорогу, где его уже поджидали сильнейшие герои.

— Сдавайся, Чистильщик! Ты окружён! — прокричал Топ Джинс.

— Если ты не будешь сопротивляться, то до смерти дело не дойдёт. — добавил Старатель.

Чистильщик медленно поднялся на ноги и огляделся. Ему не сбежать. Его окружили. Всё пошло по плохому сценарию.

— Получается, мне не сбежать? — спросил он.

— Всё верно. — ответила Полночь.

— В таком случае… — развёл руки в стороны злодей. — Нападайте!

Первым в атаку кинулся Старатель, отправив вперёд своё огненное копьё. От первого Чистильщик смог уклониться, но вот второе попало точно ему в раненое плечо, от чего он закричал от боли. В этот же момент тонкие нити Топ Джинса пронзили его раненую ногу, что заставило припасть его на одно колено. Тут уже в дело подключилась Полночь, нанося удары своей плетью по голове и спине злодея, но вскоре быстро была откинута его причудой в сторону. Чистильщик попытался подняться на ноги, но тут же получил удар несколькими печатями в корпус, которые любезно кинул в него Ночноглаз. Злодей попытался удержаться на ногах, но ещё одна пуля достигла его плеча, заставив упасть на асфальт.

Герои начали подходить к нему ближе, но Чистильщик нашёл в себе силы и откинул всех в стороны своей причудой. Еле как поднявшись, он попытался осмотреться, но в него вновь прилетела огненная атака Старателя, которая прижгла его рану на ноге. Очень болезненно прижгла, да так, что злодей вновь закричал от растущей боли. Он попытался закрыться от огня своим щитом, но в этот же момент сзади оказался Мидория и нанёс сильный удар в бок злодея, отправив его в сторону, в результате чего он пробил собой стену жилого здания.

Мидория уже успел подумать, что битва закончилась, но в этот же момент ему в живот прилетел щит, отправленный в него Чистильщиком. Мидория выплюнул весь воздух из своих лёгких и отлетел на несколько метров вперёд. В этот же самый момент злодей вырвался из здания и попытался сбежать, но путь его преградила семья Тодороки.

— Это тебе за «Горящую задницу», ублюдок! — крикнул он и нанёс сильный удар кулаком по челюсти злодея, а Шото добавил несколько ударов огнём по его корпусу, в результате чего Чистильщик приземлился на то самое место, где и был ранее.

Злодей пытался подняться, но боль не позволяла ему этого сделать. Его глаза медленно закрывались, а сознание покидало тело.

— Это… конец? — спросил он и посмотрел на луну, что смотрела сверху прямо на него.

Он потянул к ней свою руку, но тут же её опустил, потеряв сознание.

Чистильщик был побеждён.

Герои начали радоваться своей победе — двое сильных злодеев последнего времени были побеждены. Осталось лишь заковать последнего в наручники и отправить в самую отдалённую тюрьму Японии.

Старатель же подошёл к злодею и посмотрел на него.

— Ты же всего лишь ребёнок. — с досадой в голосе сказал он, смотря на злодея, чьё лицо скрывала театральная маска с жуткой улыбкой.

— Какими только не бывают злодеи, Энджи. — сказал Гран Торино, подходя к герою. — Все мы можем оступиться и сделать неправильный выбор.

— Кажется, ему столько же, сколько и Шото.

— Не хочешь узнать личность злодея? Думаю, пора бы уже снять с него эту маску.

Рука Тодороки-старшего потянулась к лицу Чистильщика и уже почти достала до маски, но тут же на всю улицу раздался дикий вопль одного из монстров, которые напали на Хосу. Старатель не успел вовремя отреагировать, как к ним быстро подлетела эта тварь, схватила своими лапами тело злодея и начала улетать с ним.

— Стой! — крикнул Старатель и попытался достать до чудовища своей атакой, но монстр сманеврировал и улетел прочь.

Победа была так близка, но злодей вновь ускользнул у героев из рук.

И это им очень дорого обойдётся.

—Ищите его! Он не должен был уйти далеко! — кричал один мальчик из множества детей, что прямо сейчас разбежались по бетонному лабиринту.

Все они искали одну цель — своего, если можно так выразиться, друга, который стал целью их очередной «игры». Каждый из них хотел стать тем самым, кто сможет поймать его, дабы их воспитательница похвалила именно его. Поэтому, каждый из них имел мотивацию найти и доставить цель, несмотря на то, целая она будет или битая.

В этой группе также был тот, кто сопереживал цели, надеясь спасти её до того, пока её не найдут другие. Разумеется, подобные действия считались бы предательством и жестоко карались, но этому рыжему мальчику было всё равно, ведь эта цель — его единственный настоящий друг, ради которого он сможет стерпеть и боль. Глаза мальчугана горели огнём решимости, и эта самая решимость помогала ему в поисках.

— Мики, ты с ним больше всех тут знаком. Куда он мог побежать? — спросил один из подошедших мальчиков.

— Не могу знать, Ичиро. Син всегда был непредсказуемым, так что я даже не могу представить, в каком направлении он двигается. — ответил рыжий мальчик, пытаясь не смотреть своему собеседнику в глаза.

— Опять врёшь, да? Я прекрасно знаю, что ты хочешь спасти его, но ради нашего же блага тебе нужно сказать мне правду. Я, например, тоже против этого, у нас нет выбора. Если Син был выбран очередной жертвой нашей игры, то мы должны найти его, обезвредить и притащить воспитательнице. — не унимался Ичиро.

— Я ничего не знаю. Я сам хочу его найти не меньше вашего, так что долой донимать меня вопросами и займись поисками. — отрезал Мики, после чего пошёл вперёд, минуя при этом несколько поворотов.

Где-то вдалеке от всех в одном из тупиков сидел мальчик с длинными чёрными волосами, одетый в белую футболку, чёрные шорты и дешёвые чёрные кеды, на которых уже виднелось несколько дырок, пытаясь прийти в себя. Он был очень измотан, ведь ему пришлось бежать очень быстро и безостановочно, чтобы не проиграть в первую же минуту. Поражение в этой игре каралось жестоко, так что он никак не хотел проигрывать. Он проклинал тот день, когда смог осознать себя и своё положение. Он ненавидел это место и всех людей в нём. Разумеется, было исключение в виде одного рыжего мальчика, которого он считал своим другом, но сейчас и он представлял для него не меньшую угрозу, чем остальные. Син прекрасно понимал, что Мики не предаст ему и попытается помочь, но он никак не мог позволить, чтобы его друга наказали за нарушение правил. «Мики не должен пострадать. Если он найдёт меня, то я уговорю его привести меня к воспитательнице. Пусть лучше уж я пострадаю, а он получит от них похвалу и несколько приятных бонусов. Однако, если он сам меня не найдёт, то и я сдаваться не буду.» — проговаривал в своей голове Айкава, пытаясь отключиться от внешнего мира, погружаясь в свои мысли, но его инстинкты делали так, что он реагировал на каждый шорох, во время которого тело маленького Сина подрагивало.

Голоса доносились откуда-то издалека. «Видимо, они всё ещё не смогли напасть на мой след. Это хорошо. Быть может, мне даже не придётся бегать от них ещё данных нам двадцать пять минут.» — подумал Син, делая для себя некоторые пометки в своей голове. Он, конечно, уже немного передохнул и был готов к очередному марафону, но этого бы хотелось избежать, ведь выносливость в этой игре решала всё, а в особенности для него. Прямо сейчас на его шее был надет специальный ошейник, который блокировал любое использование причуды. Таковы правила для этой игры: жертва была вынуждена убегать, используя лишь свои силы, пока охотники могли свободно использовать свои способности. Казалось бы, что это нечестно, но «организаторы» так не считали. Они говорили, что такие игры помогут им изучить основы выживания, дабы во взрослой жизни они смогли обойтись даже без причуды. Этим людям было плевать на страдания детей, ведь на первом месте у них стоял результат, и было не важно, как он был получен.