Надуй щеки! Том 3 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 31

— Деньгами не обижу. Будете получать стабильную зарплату обычного офисного планктона, что, кстати, раза в три больше, чем вы сейчас имеете, а ещё помимо этого будут премии после каждого выполненного проекта. Большие премии. Да и в принципе, если возникнут какие-либо проблемы… любой вопрос решаем. Уверен, вы не пожалеете о сотрудничестве.

Парни начали переглядываться друг с другом и перешептываться, после чего слово взял самый молодой.

— Фирма официальная?

— Я же сказал, да. Всё чисто и прозрачно. Обычная работа. Только платить будем по честному, а значит много.

— Думаю, стоит попробовать. — Произнес худощавый.

— Согласен. — Кивнул программист с крашеными волосами.

После этого все перевели взгляд на молодого, а тот в свою очередь лишь пожал плечами.

— Я — за. Тем более таких денег мы сейчас нигде не найдем. Да и плюс ко всему, это хорошая возможность набраться опыта и стажа.

— Вот и славно. — Улыбнулся Дикий Топор. — Тогда приятного аппетита вам. Оставь им все необходимые контакты. — Кивнул он Меченому. — И проследи, чтобы они уже в ближайшее время приступили к работе.

Когда бандиты вышли из квартиры, Бо Рам Сон обратился к своему помощнику.

— Введи их в курс дела и убедись, что они всё поняли. Объясни, только аккуратно. Что, если они вдруг решат кинуть нас… увольнение мы производим через реку, с камнем на шее.

— Понял. — Ответил Меченый, принявшись что-то набирать на телефоне.

— Слушай, — вздохнул Пак. — Я все понимаю, но ты уверен в том, что делаешь? На кону слишком много.

Гису оглядел зал, в котором уже начали собираться люди.

— Ты в меня не веришь? — прямо спросил он Йонга.

— Я в тебя верю, просто… Гису, тут не простые люди. Ты серьезно собираешься заставить их учиться?

— Нет. И мысли такой не было, — хмыкнул Хегай, сложив руки за спиной.

— Тогда… что мы тут устроили? Зачем это собрание «строителей монетной башни»?

— Я не собираюсь заставлять их учиться. Я хочу разжечь в их сердцах дух борьбы. Борьбы и противостояния, — произнес Гису и слегка прищурился, осматривая людей, что тоже посматривали на стоящего на трибуне парня. — Противостояния, где действительно можно проиграть. Настоящей битвы… войны, если хочешь.

— Зачем? — осторожно спросил Йонг. — Для чего?

— Для чего молодому парнишке или девчонке, у которых есть все, учиться? Которые не знали нужды, у которых были лучшие телефоны, которых возили на учебу не в автобусе или велосипеде, а на машине. Дорогой, чаще черной. Для чего им противостояние, битва, в которой они смогут добиться своего, если у них все было?

Пак несколько секунд смотрел на Хегая не мигая. Прямо в глаза, после чего произнес:

— У них есть все, а ты хочешь… Хочешь дать им стимул чего-то добиваться?

— Не ты, не я, ни школа, не может создать для них таких условий. Тех условий, что создадут им трудности.

— И… как ты собираешься это сделать?

Гису взглянул на Чана и Юми, что стояли у входа в спортивный зал и контролировали входящих. Те уже прикрыли дверь, но не запирали ее и направились к ним.

— Слушай, Гису, — с озадаченным выражением лица произнес подошедший Чан. — Там несколько учеников, про которых я точно знаю, что они не строили башню. Посмеивались. Они тоже пришли.

— Это хорошо, — кивнул Гису. — Нам нужны все.

— А как насчет учителя? — указала в угол спортивного зала Юми. — Он сказал, что тоже строил башню и хочет послушать.

— Не страшно. Главное, чтобы не мешал, — усмехнулся Хегай.

— Мне… мне кажется это все максимально странным, — подал голос Пак. — Я уверен, что тут почти все ученики школы. Что ты собираешься делать?

— Погоди, — вмешался Чан. — Что делать нам?

Хегай оглядел совет ЮЧП, по доброму улыбнулся и произнес:

— То, что считаете нужным. Не больше и не меньше.

— Мне тоже кажется все это странным, — подала голос Юми.

— Ребят, мы кожаные мешки, поедающие другие живые организмы. Мы строим коробки из бетона и песка. Добываем из-под земли остатки сгнивших растений и животных, чтобы сделать из них бензин. Только для того, чтобы быстрее передвигаться в пространстве. Мы, люди, самое странное, что есть в этом мире. А это всего лишь школа и толпа потерявшихся детей.

Парень развернулся к трибуне, подошел и проверил микрофон.

— Мы одеты в форму. Одинаковая форма у каждого ученика. Черные рубашки, с золотой каймой на карманах и рукавах. Белые рубашки, вышивка герба школы на кармане, — произнес он в притихшем зале. — Нас всех привозят на учебу на машинах. Нас кормят овощами, чтобы мы получали все витамины и росли здоровыми и сильными. Нас заставляют учить то, что нам в жизни скорее всего никогда и нигде не пригодиться. Юристам никогда не понадобиться тригонометрия. Инженеры никогда не придумают нового узла в автомобиле благодаря произведениям шестнадцатого века.

Гису грустно усмехнулся.

— Мы живем по правилам, нами не придуманными, потому, что так решили взрослые. Они умные и знают, что так правильно. Так нужно. Они точно знают, что делать, но я вам открою страшную тайну…

Тут Гису осмотрел зал, оглянулся на совет ЮЧП, а затем произнес полушепотом в зал:

— Они не знают… Они не знают, как нужно. И они не знают, что делать, но… Они прожили достаточно долго, чтобы точно знать, что делать не стоит.

Хегай тяжело вздохнул и принялся говорить:

— Я участвовал в споре. Споре с завучем о том, можно ли строить башню из монет на территории школы. И знаете, что? — Гису тяжело вздохнул. — И он тоже не знает. Ему не нравится. Не нравится, что мы… Вы конкретно! Что вы ходите и складываете монетки в столбики. Он не знает, но на всякий случай запрещает.

В зале пошли шепотки.

— Мы не деремся, не курим, не занимаемся ничем неприличным, но при этом… Мы делаем то, что им не понятно. Скорее всего в этом и проблема.

— Что теперь будет с монетами? — послышался чей-то выкрик.

— Кто желает получить свои деньги обратно, может обратиться ко мне лично. Я верну деньги, но уже бумажными деньгами, — ответил Гису с грустной улыбкой. — Те деньги, что остануться, пойдут на благотворительность. В частности на собачий приют неподалеку. На корм и вольеры для них. Но вы то понимаете, что дело не в деньгах, так?

Гису грустно покачал головой.

— Это же просто башня из монет. Мелочи… Из обычной мелочи…

Гису помолчал секунд пять, после чего произнес:

— Совет ЮЧП начал касаться пальцем носа, каждый раз, когда слышали слово «молодец». Затем это подхватили вы. Затем это подхватили преподаватели и… Спустя неделю мы видим блогера, что касается пальцем носа, когда слышит слово молодец. Хотите — называйте это шуткой. Хотите — пранком, но я буду называть это движением нашей школы. И за это движение вам всем огромное спасибо. Вы Молодцы! — гису коснулся пальцем носа и улыбнулся, заметив, что большенство повторило это движение. — А потом мы начали складывать монеты. Просто выставлять столбик и несколько вокруг него, чтобы не падали. И в сквере нашей школы начала расти наша башня. Чем она им не угодила?

В зале поднялся гул из голосов с негодующими нотками.

— Черт с этой башней, но… теперь каждый раз, когда мы начнем что-то делать. Делать всей школой, мы с вами будем оглядываться на учителей, на завуча и директора. Для того, чтобы опять жить по правилам? Или для того, чтобы получить их одобрения?.. Нет.

Гису выпрямил спину, расправил плечи и обвел взглядом учеников.

— За право делать то, что хочешь ты… За свое дело приходится бороться. Если это не нарушает законов, не несет ущерба кому-либо, то запрещать это не имеет смысла. Это наше движение. Из монеток, но оно наше.

— Если ты знаешь, что нужно делать — говори! — не вытерпел наконец кто-то в зале.

— Я, лично, вызвал на бой всех преподавателей, завуча и даже директора, — спокойно произнес Гису. — Бой за право иметь свое мнение и свое дело на территории школы.

В зале гул пошел волнами.