Поймать балерину (СИ) - Зайцева Мария - Страница 11

Я открывала глаза и вместо Артура видела… Даниэля.

Он держал, так же, как и всегда, крепко и больно. Но удивительно, боль от его пальцев казалась благословением после жестоких объятий Артура.

- Не плачь, бабочка, - спокойно говорил он, - я не дам тебе плакать. Я буду убивать за каждую твою слезинку.

Я молчала, парализованная ужасом, как всегда рядом с ним, и не могла ничего сделать.

А Даниэль все гладил, гладил меня по лицу, и глаза его, светлые, прозрачные глаза убийцы, темнели от едва сдерживаемого желания.

- Ты всегда будешь моей, бабочка, - говорил он.

Я  открывала рот, чтоб сказать «нет»…

И отвечала: «Да».

Затем Даниэль наклонялся ко мне, и сон превращался в тягучий сладкий кошмар, который я хорошо помнила и в реальности.

Я просыпалась, вся мокрая от пота, дрожащая, вставала, пила воду, пытаясь прийти в себя…

Проклятый Дикий Даниэль!

Он даже посередине Атлантики умудрялся добраться до меня!

Я выдыхала, приходила в себя и засыпала уже без снов совершенно.Ну а днем ночные кошмары отступали, и все казалось пустой блажью.А будущее мое – счастливым.

Мадам Дин не уставала меня нахваливать за изящность, изысканность и дороговизну нарядов, светлые волосы и красивую улыбку,  и постоянно обращала мое внимание то на офицеров корабля, то на других молодых и не очень молодых месье, явно желающих оказать мне знаки внимания.

Но я в этом вопросе была строга.

Мужчины – очень настойчивые. Им только дай малейшую возможность поверить, что ты – легкая добыча, как тут же начнут преследовать…

А мне и без того в жизни досталось от них, хотя я никогда легкой добычей не была.У меня хватало сообразительности осознать, что в замкнутом пространстве корабля я могу быстро заполучить плохую репутацию, и это обязательно отразится на моем будущем.Потому я вежливо улыбалась на замечания мадам Дин, но и только. В конце концов, устав от ее приставаний, обмолвилась, что переживаю личную трагедию, гибель жениха, очень достойного человека… После этого мадам Дин перестала меня сватать и начала усиленно жалеть.

Мне большего и не требовалось.

Море, приятная компания, удобства каюты, планы на будущее… Все было великолепно.

Жаль только, что недолго.

«Титаник» вышел десятого апреля из Саунтгемптона, с заходом в Шербур, вечером одиннадцатого апреля я познакомилась с супругами Динами и переселилась в каюту первого класса.А четырнадцатого апреля, ночью,  «Титаник» натолкнулся на айсберг и затонул.

Я, как и многие пассажиры, долгое время не понимала, что происходит.Мы как раз возвращались из музыкальной комнаты, когда раздался удар, сопоставимый с легкой волной землетрясения.Мы с мадам Дин, рассуждая о неправильном и грубом управлении кораблем, пошли дальше, попрощались и разошлись по каютам.Я переоделась в пеньюар, расчесывала волосы как раз, когда в дверь каюты постучали.За порогом стоял тот самый стюарт, с которым я договаривалась о своем меню. Он выглядел бледным, но собранным.

- Мадмуазель, прошу вас собрать все самое необходимое и пройти к спасательным шлюпкам.

Я молча смотрела на него, не сразу осознав смысл слов.

- Через час-полтора «Титаник» уйдет под воду.

- Вы… уверены?

- Совершенно! Собирайте самое ценное и поднимайтесь на верхнюю палубу, к шлюпкам. И быстрее!

Он развернулся и быстро пошагал прочь, стучась в другие каюты первого класса.

Я растерянно застыла на пару мгновений, но затем быстро начала одеваться.Самое дорогое у меня всегда было с собой, на поясе, оставалось только одеться и выйти. Я постучала в каюту мадам Дин, она вышла , уже тоже одетая.

- Ах, милочка, я уверена, что это какой-то пустяк, - она немного нервно рассмеялась, - идите быстрее к шлюпкам, а я поищу месье Дина. Встретимся наверху!

Я не успела ничего возразить, как она уже пошагала прочь по коридору.Мне ничего не оставалось, только выполнить ее просьбу.

На верхней палубе было странно.Везде валялись куски льда, и молодые пассажиры играли ими в футбол. Откуда-то доносился мажорный вальс.Пассажиры в недоумении прогуливались по палубе и никуда не торопились.Мне стало настолько не по себе от происходящего, что я даже не стала останавливаться. Торопливо пошагала в сторону шлюпок.Там уже шла посадка, первыми спускали женщин и детей, и я обратила внимание, что многие мужчины, отправив семью в шлюпку, не спешили сами сесть, помогали другим пассажирам.Все выглядело очень спокойно и как-то буднично.

Я спустилась в шлюпку, получила жилет, надела и села в самом уголке.Прошло еще четверть часа…Наша шлюпка, почему-то заполненная лишь наполовину, отчалила от корабля. Несколько мужчин, находящихся в ней, принялись грести.

Я с тревогой смотрела на другие шлюпки, от которых мы удалялись и удалялись, и вдруг подумала, что не видела ни одного пассажира третьего класса!Они же в самом низу, в трюме! И , чтоб выйти на палубу, необходимо преодолеть несколько лестниц! Там дети, старики! Там беременные женщины!

Я вскинулась, попыталась заговорить с одним из мужчин-пассажиров, но меня никто не слушал.Ужас этой ночи продолжал набирать обороты.

Сидящая рядом со мной рыжеволосая полная женщина, которую я не видела до этого, скорее всего, пассажирка второго класса, ругалась со своим грузным мужем, распекая его за решение поплыть в Новый Свет.

Неподалеку плакала маленькая девочка на руках у матери. Ее отец посадил свою семью в лодку, а сам вернулся помогать другим пассажирам. И не вернулся.

Вокруг была черная ночь и страшный, жуткий океан.

А затем «Титаник» начал погружаться в воду.

Это происходило настолько быстро и страшно, что все, кто сидел в лодке только молча могли смотреть на ужасающую картину.

А я не могла.

Закрыла глаза, уткнула лицо в колени и спрятала голову в руках.Как смогла, обезопасила себя от будущих кошмаров. И старательно не думала о том, сколько человек сейчас погибает в ледяной воде.Задыхается в тесном, переполненном трюме.Не надо про это думать, не надо, не надо!!! Все равно ничего не изменить. Совсем ничего!Это было малодушие, конечно, но в тот момент я словно заледенела, не могла пошевелиться.Рядом раздался крик, я открыла глаза и успела увидеть, как грузный мужчина, муж рыжеволосой женщины, летит в воду. И моментально тонет.

- Роберт! Боже мой, Роберт!!! – его жена кинулась к краю лодки, страшно раскачивая ее и угрожая всем оставшимся гибелью.

Я схватила ее за юбку и насильно усадила рядом. И обняла.Ее муж не был одет в жилет, тот на нем не сошелся, и мужчина просто отбросил его в сторону…И теперь не было ни одного шанса, что его удастся спасти.

В этот момент от затонувшего «Титаника» пошла огромная волна, и нашу лодку закачало на ней, словно в девятибалльном шторме.

Дальше я ничего не помнила.Мы сидели с рыжеволосой женщиной, обнявшись, обе плакали и держались друг за друга, словно были самыми близкими, самыми родными…Не знаю, сколько прошло времени, когда я подняла голову, огляделась…И не увидела в темноте ни одной лодки.Вообще ничего.Только чернота. Только ночь.И мы, словно в Ноевом ковчеге, затерянные среди волн.

- И вот, представляете, Роберт неожиданно заходит в гостиную, где я мирно сижу за вышиванием, и говорит: «Я видел тебя на улице, с молодым человеком!», а это газетчик, я просто газеты покупала к завтраку! А потом он берет подтяжки, складывает их этак вдвое… Ну, я уже ждать не стала, как побежала на второй этаж!

Бормотание Мадлен, уже успокоившейся и опять ударившейся в воспоминания о счастливой супружеской жизни с месье Борчиком, убаюкало меня, несмотря на ужас ситуации и пронизывающий холод.

Сквозь ее рассказ я слышала, как ругались мужчины, в очередной раз выясняя, в какую сторону грести, как пытались с ними обсуждать этот вопрос женщины…

Я ничего не хотела обсуждать.

Мы находились в открытом море, по моим наблюдениям, уже целую вечность, я  давно не чувствовала своих ног, и радовалась только, что пальто, купленное в Париже Диким Даниэлем, был длинным и теплым. Меховая горжетка служила исключительно декоративным целям и не добавляла тепла, но , по крайней мере, под нее не задувало. У некоторых моих спутников ситуация была гораздо хуже.